— Прекратите! Ведите себя со мной прилично! В конце концов, я только сегодня приехала, и тут же меня оставили одну. Хозяин с хозяйкой уехали на прием, а я должна была сама развлекаться в пустом доме. Но я не знаю, чем заняться, мне хочется с кем-нибудь поговорить, с вами, например, но они не сказали мне, что вы живете в усадьбе. Так скажите на милость, кто вы такой?

— Я знаю, кто вы такая, — неохотно проговорил незнакомец. — И лучше бы вам сюда не приходить. Я не хотел с вами встречаться. И пока не слишком поздно, прошу вас, идите домой! Вытянув вперед руки и сделав пятьдесят шагов, вы упретесь в живую изгородь. Ступайте вдоль нее налево, и вскоре вы окажетесь в особняке. В библиотеке масса увлекательнейших книг, если, конечно, вы интересуетесь чтением, а если нет, то можете посмотреть телевизор. В чулане лежат альбомы с фотографиями — на третьей полке снизу. Вам они наверняка понравятся. Но если и это не развеет вашу скуку, тогда можете поболтать с шеф-поваром: он славный малый и большой любитель почесать языком. Его зовут Райс Уилльямс, но мы все называем его просто Раем Виски, потому что он не дурак выпить, особенно этого напитка.

— Да кто вы, в конце-то концов, такой? — вне себя от бешенства, закричала я.

— Не могу понять, какое вам до этого дело, — спокойно ответил мужчина. — Но раз вы настаиваете, я отвечу: меня зовут Трой Лэнгдон Таттертон, а ваш так называемый «дядя» — мой старший брат.

— Вы лжете! — вскрикнула я. — Если бы вы были тем, за кого себя выдаете, меня бы непременно предупредили.

— Мне незачем заниматься подобными глупыми розыгрышами и выдавать себя за кого-то другого. Может быть, они даже и не знают, что я здесь. В конце концов, я совершеннолетний и не обязан уведомлять их, когда намерен приехать в собственный коттедж и мастерскую. Равно как и о том, когда я уеду.

— Но… однако же, — растерялась я. — Почему вы не живете в самом доме? Разве там мало комнат?

Улыбка исчезла с его губ, и он сказал с каменным лицом:

— Здесь мне больше нравится. Надеюсь, вы избавите меня от дальнейших объяснений?

— Но здесь так тесно, — пробормотала я, вконец смутившись и чувствуя себя ничтожеством. Он, безусловно, был прав, — я сама выставила себя полной идиоткой. Какое я имела право лезть ему в душу?

Он положил молоточек в специальную нишу в стене, где лежал весь инструмент, и посмотрел на меня с каким-то новым, непонятным выражением.

— Что вы знаете обо мне? — спросил хозяин коттеджа.

Мои колени сами собой подогнулись, и я плюхнулась на кушетку напротив огня. При этом Трой тяжело вздохнул, словно предпочитал, чтобы я немедленно убралась за дверь. Однако мне не хотелось верить, что он искренне этого желает.

— Только то, что мне рассказал ваш брат, — ответила я. — Не слишком много, но я знаю с его слов, что вы очень талантливы и закончили Гарвард в восемнадцать лет.

Он вскочил из-за стола и замахал руками, словно бы разгоняя едкий дым, раздражающий его и портящий ему настроение.

— При всем моем так называемом таланте, — воскликнул Трой, садясь напротив меня в кресло, — я не совершил в своей жизни ничего выдающегося, так что лучше бы мне родиться недоумком.

При этих словах я раскрыла в изумлении рот. По моему глубокому убеждению, если у человека есть образование, то в его руках — весь мир.

— Но ведь вы закончили один из лучших университетов в мире! — воскликнула я, переведя дух.

— Я вижу, вы потрясены, — улыбнулся он. — Меня это радует, наконец-то хоть кто-то оценил мое образование.

Я почувствовала себя молодой и наивной дурочкой.

— И что же вы делаете со своим образованием, кроме того, что стучите молотком по железу, словно двухлетний несмышленыш? — воскликнула я.

— Сдаюсь! — обворожительно улыбнулся он, повергая меня этой улыбкой в полное смятение.

Мне стало стыдно, что мое естество так легко взяло верх над рассудком.

— И вам больше нечего сказать? — вскричала я. — Ведь я же не пыталась унизить вас, что, конечно, было бы жестоко с моей стороны.

Трой спокойно вернулся к столу и вновь взялся за ненавистный мне молоточек.

— Что же вы не называете меня по имени? Скажите, как меня зовут! Если вы действительно все знаете! — воскликнула я.

— Минуту терпения, пожалуйста, — сказал он. — Мне нужно закончить весьма тонкую работу, которую я выполняю по заказу одного коллекционера. Вот, взгляните, — показал он мне кусочек серебра в виде буквы «S». — Я просверлю в этих детальках дырочки и соединю их болтиками в цепочку, а из подобных цепочек изготовлю потом кольчугу, которая не стесняет движений.

— Но ведь вы один из Таттертонов! — воскликнула я. — Вы хозяин фирмы! Зачем же вам делать то, что могут сделать за вас другие?

— Слишком много хотите знать! Но я все же отвечу на ваш вопрос, потому что вы не первая, кто мне его задает. Мне нравится что-то делать собственными руками, и ничего иного мне не нужно.

Почему я так на него накинулась? Я создала себе какой-то фантастический образ, и теперь, когда он вдруг оказался в облике живого человека, я настраиваю его против себя!

В отличие от Логана, казавшегося мне прочным и непоколебимым, словно скала, Трой, похоже, был столько же раним, как и я сама. Он ни разу не одернул меня, но я чувствовала его внутреннюю скованность и уязвленность. Трой был как натянутая скрипичная струна, готовая лопнуть при малейшем неосторожном прикосновении.

Неожиданно он отложил в сторону молоток и с улыбкой посмотрел на меня.

— Я проголодался, — сказал он. — Прошу вас извинить меня за грубость и остаться поужинать со мной, Хевен Ли Кастил.

— Так вы знаете, как меня зовут!

— Ну, конечно же, знаю. У меня ведь тоже есть глаза и уши.

— Значит, Джиллиан рассказывала вам обо мне?

— Нет.

— Тогда кто же?

Он взглянул на часы и с удивлением воскликнул:

— Да, быстро мчится время! За работой я и не заметил, как пролетел день. — В его голосе улавливались извиняющиеся нотки. — Вы, безусловно, правы, я трачу драгоценное время на свои нелепые прихоти, а между тем жизнь коротка! Вы когда-нибудь задумывались над этим? — Трой взъерошил свои волнистые волосы. — Не успеешь сделать и половины задуманного, как ты уже стар и слаб и смерть стучится в твою дверь.

На вид ему нельзя было дать больше двадцати трех лет.

— Нет, — ответила я, — мне это не приходило пока в голову.

— Я вам завидую. Мне всегда казалось, что я веду какую-то бешеную гонку со временем и с Тони, — вновь улыбнулся он. — Так и быть, оставайтесь, крадите мое время!

Теперь я даже не знала, как поступить. Мне очень хотелось остаться, но я была смущена и напугана.

— Ну, успокойтесь же, — сказал Трой. — Вы добились своего, а я вполне безобиден. Мне нравится возиться на кухне, но на большее, чем приготовить сандвичи, меня не хватает. Ем я, когда проголодаюсь, но так быстро сжигаю калории, что вечно голоден. Итак, Хевен, сейчас мы быстренько организуем наш первый совместный ужин.

Как раз в этот момент ужин меня ожидал в особняке, но я, совершенно забыв о нем, с волнением отправилась следом за Троем в его маленькую, но очень удобную кухню. Хозяин стал извлекать из шкафчиков хлеб, масло, салат, помидоры, ветчину, сыр, прикрывая дверцы лбом, поскольку руки у него были заняты. Я успела заметить, что полки забиты продуктами в упаковке: запасов хватило бы, чтобы прокормить пятерых детей из семьи Кастилов в течение года. Трой сам приготовил сандвичи, не разрешив мне как гостье помогать ему. Я просто сидела, пытаясь поддерживать разговор. Однако темы быстро иссякли, и Трой предложил мне заняться сервировкой стола. Быстро справившись, я решила получше осмотреть коттедж. Он оказался не таким уж и маленьким, каким выглядел снаружи: с несколькими флигелями, соединенными между собой общим коридором, и множеством дверей, ведущих в разные комнаты. Это было довольно скромно обставленное жилище мужчины.

Я немного расслабилась и уже без смущения наблюдала за Троем. Странное чувство охватило меня: казалось, что в этом домике на отшибе, окруженном темнотой и туманом, мы одни во всем мире. За спиной потрескивал огонь, и снопы искр уносились в дымоход. Мое лицо раскраснелось от жара, и я вновь почувствовала волнение. Занятый приготовлением сандвичей, Трой держался спокойно и уверенно, как всякий человек, которого дела отвлекают от глупых мыслей. Я следила за выражением его лица, любовалась игрой света в его волосах, движениями фигуры, испытывая при этом чувство стыда и вины за то, как отозвалось мое тело на этого мужчину. Я никак не ожидала подобных ощущений после всего того, что сделал со мной Кэл.