— Трой! — тихо простонала я. — Позови Троя… — Мне показалось, что Трой стоит за спиной Логана, прячась в тени.

— Спи, — пробормотал Логан, — и перестань терзаться из-за этого человека. Ничего с ним не случится, никто еще не умер от любви…

— Но ты не знаешь Троя! Ты не знаешь его так, как я…

Логан даже вскочил от злости с кровати.

— Прошу тебя, Хевен! — с яростью воскликнул он. — Так ты никогда не поправишься! Пойми же наконец, что я не врач, но я разбираюсь немного в лечении и лекарствах. Я стараюсь помочь тебе в меру своих сил. Несколько недель назад я привез для твоего дедушки кучу лекарств от простуды, даже и не предполагая, что они понадобятся тебе. Сейчас все дороги до города затоплены водой, дождь не прекращался целых пять дней. Я не могу выехать даже со двора, грунтовые дороги превратились в сплошное грязное месиво, машина наверняка завязнет.

Мне ничего не оставалось, как смириться и глотать горькую микстуру. А по ночам по-прежнему снился в кошмарных снах Трой. Он мчался верхом на коне, а когда я окликала его, он лишь пришпоривал скакуна, и тот уносил его от меня еще быстрее. И я бежала следом за Троем, который исчезал во мгле ночи…

Несколько раз передо мной возникало лицо дедушки. Тяжело дыша, он шептал мне, убирая с моего лба спутанные пряди волос: «Ты неважно выглядишь, моя девочка, ты совсем сдала. Энни приготовит тебе целебный чай из трав. Вот, поешь пока ее супа, поешь, детка…»

Наконец настал день, когда температура у меня упала. Голова моя тотчас же прояснилась, и впервые я осознала, в каком оказалась ужасном положении. Я снова очутилась в Уиллисе, там, где была когда-то наша лачуга, вдали от Троя, который уже наверняка впал в отчаяние, волнуясь за меня.

Я обернулась на Логана: он доставал из стенного шкафа чистые простыни, улыбаясь сквозь бороду, которая заметно старила его. Вид у него был изможденный.

В детстве мне часто хотелось нарочно заболеть, чтобы проверить, как сильно любит меня отец и станет ли он нянчиться со мной, как с Фанни. Он наверняка даже не потрудился бы подать мне стакан воды…

— Убирайся! — воскликнула я, отталкивая руку Логана с таблеткой. — Ты не должен был так поступать! Почему ты не вызвал врача и медицинскую сестру, когда миссис Берл ушибла лодыжку? Ты не имел никого права так обращаться со мной!

Но Логан не обратил на мои вопли ни малейшего внимания. Он молча перевернул меня на бок, постелил на матрац шерстяное одеяло и на минуту вышел из комнаты, вернувшись уже с тазиком горячей воды и несколькими полотенцами, а также с салфеткой для умывания и мыльницей в руках.

— Нет! — взвизгнула я, натягивая до подбородка одеяло.

— Умой сперва лицо, — намочив и намылив салфетку, протянул ее мне Логан. — И успокойся. Телефонная линия была повреждена еще в тот вечер, когда мы приехали сюда на моей машине. Я только что слышал по радио сводку погоды: обещают, что к вечеру дожди прекратятся. Но потребуется еще несколько дней, чтобы просохли дороги. Надеюсь, к тому времени ты уже вполне окрепнешь и будешь готова к поездке.

Я выхватила у него из рук салфетку и глядела на него до тех пор, пока он наконец не смутился и не вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. После этого я принялась безжалостно тереть мокрой салфеткой свою кожу, а освежившись, с удовольствием переоделась в свежую ночную рубашку, на этот раз — без помощи Логана.

В тот день я даже заставила себя съесть суп и бутерброды, которые подал мне на подносе Логан. Мы старались не смотреть друг другу в глаза.

— Что с дорогами? — спросила я, когда он уже был с подносом с грязной посудой возле двери.

— Просыхают. Выглянуло солнце. Обещали вскоре починить телефонную и электрическую линии. Не волнуйся, как только я смогу вызвать для тебя сиделку, я тотчас же уеду. Уверен, что это тебя очень обрадует. И больше мы с тобой никогда не увидимся.

— Снова жалеешь меня? — закричала я, приходя в бешенство. — Ты способен на сострадание, только когда я больна и слаба. Но в другое время Тебе на меня наплевать! Мне такое сострадание от тебя совершенно не нужно, Логан Стоунуолл! Я помолвлена с одним из самых замечательных мужчин во всем мире, так что я никогда больше не стану бедной и несчастной! И я люблю его, люблю настолько сильно, что мне даже больно видеть сейчас рядом тебя, а не его!

Итак, я высказала Логану все прямо в лицо, причем самым беспощадным образом. Он застыл на месте, побелев как мел. Потом резко повернулся и выбежал из комнаты.

А я разрыдалась, едва за ним захлопнулась дверь. Я оплакивала все, что ушло безвозвратно, — свое прошлое и несбывшиеся мечты и надежды. Но отныне все должно наладиться, у меня был Трой, который не жалел, а любил меня. Я была нужна ему, без меня он мог умереть.

После обеда я самостоятельно дошла до ванной комнаты и вымылась. Через день или два я готовилась навсегда покинуть это место.

Однако силы возвращались ко мне не так быстро, как я рассчитывала, и дороги высохли тоже не так скоро, как предсказывал Логан. Но когда они все-таки начали подсыхать, Стоунуолл почему-то не поторопился уехать, а терпеливо дожидался внизу, пока не появился почтальон и не сообщил ему, что дорога до Уиннерроу пригодна для поездки, если не принимать во внимание отдельных луж. Когда днем, часа в четыре, Логан задремал на диване в гостиной, я потихоньку спустилась по лестнице вниз и сама приготовила незамысловатую еду. Дедушка был очень доволен. Логан вообще ничего не сказал, когда я позвала его к столу, хотя то и дело бросал на меня украдкой изучающие взгляды, следя за каждым моим движением.

И вот наконец Логан доставил меня, все еще слабую, бледную и дрожащую, к гостинице в Уиннерроу, где я сняла новый номер и переоделась в чистую одежду, прежде чем позвонить Трою. Телефон в его коттедже не отвечал. Я положила трубку и набрала другой номер. На этот раз мне ответила одна из служанок в особняке.

— Хорошо, мисс Кастил, — сказала она. — Я передам мистеру Трою, что вы звонили. Сейчас его нет дома.

Расстроенная, я спустилась на лифте вниз, где в фойе увидела поджидающего меня Логана. При моем приближении он встал и без тени улыбки спросил:

— Чем я еще могу быть тебе полезен?

Я схватилась за голову: до моего отлета в Бостон оставалось всего четыре часа.

— Мне необходимо встретиться с преподобным Вайсом. Но я вполне доберусь туда одна. Прости меня за мою грубость, — сказала я, опустив глаза. — Я вела себя просто ужасно. Большое спасибо тебе за помощь, Логан! Желаю тебе счастья и всего наилучшего в жизни. А мне помогать больше не нужно, я сама позабочусь о себе.

Он смерил меня долгим взглядом, словно бы пытаясь прочесть мои мысли, потом молча взял за руку и отвел к своей машине.

— Отец навещает здесь дедушку? — спросила я, когда мы поехали.

— Думаю, что навещает, когда у него появляется такая возможность, — лаконично ответил он.

Логан больше не проронил ни слова, пока не высадил меня напротив дома на Мейн-стрит, в котором жила семья пастора Уэйланда Вайса, состоящая из трех человек — самого пастора, его жены и маленькой дочки.

— Еще раз спасибо, — твердым голосом произнесла я. — Но ждать меня не нужно.

— А кто же понесет твои сумки и погрузит их в твою взятую напрокат машину? Кстати, что с машиной? — с насмешкой спросил он.

Логан все-таки настоял на том, чтобы дождаться меня, я не стала тратить времени на споры, стараясь идти ровно и уверенно по дорожке к дому. Дойдя до крыльца, я обернулась: Логан дремал в автомобиле, устало положив руки на руль и склонив голову набок. Словно его измучило бесконечное ожидание меня и днем, и ночью…

Я постучалась в дверь и стала терпеливо ждать, когда мне ее откроют. И чем дольше переминалась я на крыльце с ноги на ногу, тем сильнее и злее становилась. Усталость и слабость как рукой сняло! Какое право имел этот священник лишать Фанни ее ребенка! Он соблазнил Фанни, когда она была еще подростком: ей было только четырнадцать лет. Это же настоящее преступление!