— Эни! Мы едим в Венецию! — я чуть со стула не упала. Эрн меня вот так бросает? Сколько они там пробудут? Я же не выдержу сидеть дома с переводчиком!

— Поздравляю, — кисло сказала я и опустила глаза.

— Эни, мы — это значит я, ты и мама! — теперь я чуть не подавилась собственным языком.

— Но как? — шепотом произнесла я.

— На самолете! — я хотела услышать не это.

— Я не могу, — все так же тихо сказала я.

— Что-то случилось? Эни, милая, скажи. Мы поможем, — миссис Элис приобняла меня за плечи.

— Я же не могу… Меня же из страны не выпускают… Мама подписала бумагу о моем невыезде из страны… — заикаясь, проговорила я. Меня сейчас начет бить озноб! Надо успокоиться.

— Это невозможно! Ты же не преступник, чтобы держать тебя здесь, как в клетке! Они не имеют права! Мама, скажи! — Эрн трясло от злости.

— И на долго этот твой ''невыезд''? — с недоверием спросила Элис.

— Я не знаю! — буркнула я и уставилась в стол.

— Тогда я узнаю. Эни, ты поедешь с нами. Я разберусь с запретом, — мама Эрн взяла трубку и прошла в другую комнату.

— Нас пригласили во дворец. Мы будем участвовать в маскараде, — очень тихо произнесла Эрн.

— А платье нужно? — надо попытаться хоть чуточку поднять настроение и себе, и подруге.

— Шутишь?! И маска тоже! — крикуна Эрн, видя, что я пытаюсь улыбаться.

Я очень сильно волновалась. Мне хотелось поехать в Венецию с Эрн и её мамой. Но у меня были две проблемы. Первая — это тот самый невыезд из страны. Не знаю, зачем мама, тетя и еще какие-то там люди подписали этот приказ. Правда, что я такого сделала? Да ничего. Я никого не убила. Вторая проблема — это деньги. Если даже и получится выехать из страны, то сколько мне понадобится денег? На моей карточке около 70 тысяч долларов. Много, но этого хватит? Я даже не представляла, как я буду в платье, а маска! Где я возьму маску? Хотя это было очень заманчивым. Окунуться в мир, где ты не видишь истинные лица людей, где музыка и веселье весь день? Мне хотелось этого! Ведь ничего же необычного тут нет? Но я не спросила у Эрн, когда этот маскарад. Раньше, я слышала о нем, но не вдавалась в подробности. Да и Венеция! Это же прекрасно. Это очень красивый город. Наверно, мне придется отдаться в рабство, чтобы хоть как-нибудь отблагодарить маму Эрн.

Я вспомнила мое видение. Мой обморок. Там тоже был маскарад, очень красивый. Там было много людей. Там была моя мама и бабушка. И там был Микки…

Пришлось выпить стакан воды, чтобы успокоиться. Я ведь тогда была призраком! Я была призраком в своем видении! Меня видела мама, меня видела бабушка! И я не смогла пройти сквозь Микки! Я не могла! Но он меня не видел… Я так хотела узнать, правда ли то, что я вижу. Мне это было очень важно. Я бы хотела думать, что это просто видение, но ничего уже не удивительно. Я видела, как кожа Мика мерцает, как он изменился и как с огромной силой сдирал металл с машины. И это мне точно не показалось.

Мама Эрн разговаривала с кем-то по телефону наверху. Эрн сидела в гостиной на диване и смотрела телевизор. На вид, все так обычно. Ведь в каждой семье может быть такое. Но этот маскарад, этот невыезд… Любопытство мое разогревалось буквально с каждым новым вопросом. Что будет, если я узнаю на них ответы? Я удивлюсь или буду уже готова к этому? Да и произойдет ли это вообще? От меня ведь так тщательно все скрывают…

— Эрн, с кем разговаривает твоя мама? — спросила я подругу. Она сразу подняла на меня глаза.

— Не знаю… — протянула она, смотря на меня.

— Эрн… а где твой папа? — я не ожидала, что сейчас спрошу это. Просто было интересно. Мистер Хапли отсутствовал уже 4 месяца. Эрн говорила, что он скоро должен будет приехать, но это было в сентябре!

— Я… — Эрн замолчала. Она видимо не знала, что мне ответить.

— С ним что-то случилось? — только не с папой Эрн! Пусть я его и не знала, но я не желала семье Эрн такого горя.

— Мама сказала, что он очень занят и не может сейчас приехать.

— Давно ты его не видела? — или мне кажется, или что-то не так.

— С лета. Я проснулась, а его уже не было. Мама сказала, что ночью звонили и срочно сказали вылетать.

— А он… — мне не хотелось спрашивать, но я должна была убедиться, что все хорошо, — …тебе звонил?

— Я не слышала его с того самого дня, как он уехал, — ну нет! Так не должно быть! Это же папа, он должен был позвонить! Мой папа звонил мне каждую неделю, когда надолго отлучался.

— А ты не думаешь… — начала я, но Эрн меня перебила.

— Я ничего не думаю. Я доверяю своей маме. С папой все хорошо, просто он очень сильно занят.

— И он не мог тебе ни разу позвонить?! — удивилась я. — Эрн, у него за полгода должно было появиться хоть одно свободное время, чтобы позвонить своей дочери!

— Я знаю… — голос подруги стал ниже, — но ничего не могу поделать. Мой телефон сломался. А когда я ему звонила, то он не брал трубку и не перезванивал. Я хотела попросить телефон у мамы, но она сказала, что всё хорошо и волноваться не стоит.

— Но так не должно быть… — я готова поклясться, что с её отцом что-то случилось!

— Не должно, — подтвердила Эрн.

— И ты не волнуешься? — очень тихо спросила я, так как понимала, что такое потерять близкого человека.

— У меня уже нет сил. Я стараюсь об этом не вспоминать. Папа жив, — отрезала подруга.

— О своем я тоже так думала… — горькие слезы уже подступили к горлу. В таких случаях ничего нельзя сделать. Но у Эрн есть мама, и она очень сильно её любит. Я не знаю, какие у нее были отношения с отцом. Но… не сильно похоже, что Эрн волнуется. Вполне возможно, что она верит словам матери. Но а почему бы и не верить? Человек быстрее верит хорошему, нежели плохому. Даже я до сих пор надеюсь, что мой папа просто сбежал от нас, просто не выдержал. Я верю, что он жив, хотя от него тоже никаких новостей. Но я встречусь с папой. Я начну его искать сразу, как только смогу выбраться отсюда, как только закончу школу. Я не успокоюсь, пока не найду его. Хоть каким. Он единственный человек, кто очень мне дорог, кто близок мне. Конечно, Эрн тоже мне дорога, и я бы сто раз отдала свою душу за её жизнь. Но папа роднее. А Микки… я даже не знаю, что испытываю к нему. Симпатия есть, притяжение тоже, я даже когда-то думала, что влюбилась в него. Но разве можно влюбиться в человека, которого боишься? Такое возможно? Нет, наверно. А Микки я очень боюсь. Этот голубоглазый блондин сводит меня с ума! Он то похож на подростка, то становится совсем, как мужчина. Ему что-то от меня нужно… А это очень плохо. Встречаться со мной только из-за того, что от меня есть какая-то польза? Это хуже, чем ненавидеть.

Эта мысль пришла ко мне слишком неожиданно. В своем доме Микки сломал мне руку, и спустя час все зажило. Разве и это возможно? Ведь в мире не существует магии. Да ведь и я ко всему этому очень скептически отношусь. Но эта мысль… Я хочу что-нибудь сделать с собой. Не суицид, но проверить ту теорию Мика. Может, еще раз сломать руку? Но как это будет выглядеть со стороны, да и как я это сделаю? Идею пришлось отложить на неопределенное время. Лучше думать о предстоящем маскараде.

— Эни, что случилось? — я даже не заметила, как подруга села напротив меня за стол.

— Ничего. С чего ты взяла?

— Ну ты так внезапно остановилась. Я понимаю, что эту тему затрагивать нельзя, но ты что-то сказала про своего папу…

— Да так. Просто вспомнила кое-что. Ты сама как?

— Я же сказала, что все нормально. Папа жив, и я в это верю, — она положила руки на стол и стала рассматривать свои пальцы.

— Я тоже верю, — сказала я себе под нос.

Надо ждать. Надо ждать, пока вернется мама Эрн и больше не думать о глупостях, особенно о той сумасбродной идее.

Мы опять молчали. Но это молчание было хорошим признаком. Мы закончили разговор, и каждый углубился в свои мысли. С Эрн было легко просто сидеть и ни о чем не говорить. Это очень хорошее качество в людях.