Он усмехнулся:

— Похоже, ты глазам своим не веришь, не так ли, Алекса?

— Да, верно. Не думала, что ты справишься.

— Вот видишь!.. Кое-что мне удалось. Что же касается кафеля…

— Я подумаю об этом, — кивнула Алекса.

—  В конечном итоге затраты себя оправдают, — продолжал Марк. — Да и кафель на острове не очень дорогой.

— Да, я знаю… — Алекса немного помолчала и вдруг спросила: — Ты не хочешь искупаться?

Марк рассмеялся:

—  Ведь еще нет и пяти. Все уважающие себя греки сейчас только пробуждаются после полуденного отдыха и готовы проработать еще часов шесть.

Алекса тоже засмеялась:

—  Не забывай, Марк, мы с тобой не греки.

Он утвердительно кивнул и пристально посмотрел на нее. «Может, он пытается рассмотреть очертания купальника под моей рубашкой? — подумала девушка. — Или старается понять, о чем я думаю?» Алекса невольно улыбнулась — она сама не знала, о чем думает.

— Ах, ведь у тебя, наверное, нет плавок, — сказала она вдруг.

—  Не беспокойся, я обойдусь и без них, — ответил Марк. Алекса покраснела, и он тут же добавил: — Но я могу искупаться и в шортах, они быстро высохнут. Какой вариант тебя больше устраивает?

Оставив этот вопрос без ответа, Алекса протянула ему полотенце и вышла из ванной. Марк последовал за ней.

Алекса стремительно шагала по каменистой тропинке, ведущей к небольшой бухте среди скал. Ее спутник старался не отставать от нее, хотя она перепрыгивала с камня на камень с проворством горной козы. Марк пытался на ходу завязать беседу, но это было не так-то просто — ему никак не удавалось приблизиться к девушке. На одном из поворотов, у выступа скалы, он наконец-то нагнал ее. Она с улыбкой покосилась на него, и Марк спросил:

—  Интересно, они все еще плодоносят? — Он указал на оливковую рощицу, мимо которой они проходили.

— Да, конечно. Но я еще ни разу не собирала урожай. Боюсь, это не так уж просто.

—  Верно, тут требуется сноровка. — Марк улыбнулся. — Берешь длинную палку и колотишь по веткам, пока оливки не упадут.

— А потом начинаешь рыскать по земле, чтобы их собрать? — Алекса рассмеялась.

—  Нет, не надо рыскать. Греки при сборе оливок расстилают под деревьями простыни.

Алекса с удивлением взглянула на Марка. Оказывается, все было очень просто, а она, как ни странно, не догадалась…

— Ты уверен, что это делается именно так? — спросила Алекса.

—  Абсолютно уверен, Я крупный специалист в этом вопросе. Известно ли тебе, что оливковые деревья живут тысячу лет? — В данный момент оливковые деревья совершенно его не интересовали, зато его очень интересовала Алекса; сейчас она смотрела на него с нескрываемым любопытством и казалась еще привлекательнее, чем прежде,

—  Неужели тысячу лет? Нет, не верю. Уверяю тебя, именно тысячу.

В этот момент Алекса оступилась, и Марк, бросившись к ней, поддержал ее. Остановившись на середине тропинки, они смотрели друг другу в глаза.

—  Но это правда, — продолжала Марк, по-прежнему удерживая ее руку. — Да, правда, и тебе придется поверить мне, — добавил он, имея в виду отнюдь не оливковые деревья.

Алекса молча высвободила руку и снова зашагала по тропинке. Правда, теперь она шла гораздо медленнее, чем прежде, и постоянно поглядывала себе под ноги.

— Теперь будет труднее идти, — сообщила она минуту спустя. — Но тут есть ступеньки, видишь?

— Давай я пойду первый, — предложил Марк.

—  Нет, я привыкла.

Девушка стала быстро спускаться по ступенькам, Марк же, стоя наверху, наблюдал за ней. Алекса двигалась легко и уверенно, и он восхищался ее ловкостью и проворством. Впрочем, еще большее восхищение вызывала ее внешность, и это даже немного удивляло… Алексу нельзя было назвать красавицей — во всяком случае, она не отличалась красотой фотомодели, — и все же он не мог отвести от нее глаз.

Внезапно она обернулась и крикнула:

—  Побежали?!

Скинув туфли и рубашку, Алекса устремилась к морю, и тотчас же Марк последовал за ней. Когда он спустился на пляж, она уже заходила в воду. В следующее мгновение она нырнула в набегающую волну и вскоре появилась на поверхности.

Марк снял рубашку, сбросил кроссовки и последовал за ней. Окунувшись, он ощутил нечто похожее на удар тока.

—  Бодрит, правда?! — крикнула Алекса.

—  Ужасно холодно, — ответил Марк.

— Привыкнешь, если будешь ходить сюда каждый день.

Алекса рассмеялась.

—  При условии, что выживу сегодня, — пробормотал Марк. Подплыв к девушке, он лег на спину и уставился в голубое небо. — Нигде в мире не найдешь такого голубого неба, как в Греции, верно?

—  И такого чистого воздуха, яркого солнца… и таких независимых людей.

— У тебя с независимостью тоже все в порядке, — заметил Марк. — Видимо, сказываются твои греческие корни.

— Несомненно, — подтвердила Алекса. Теперь они плыли к косе, уходившей далеко в море. — Я буду там первая! — крикнула девушка. Она устремилась к цели, и Марк поплыл за ней.

Неподалеку от них выпрыгивали из воды дельфины — красуясь перед людьми, они демонстрировали им свое акробатическое искусство. Глядя на их прыжки, Марк с Алексой громко смеялись. Дельфины же, подпрыгивая все выше, издавали пронзительные крики — казалось, они тоже смеялись.

—  Говорят, дельфины самые умные из животных, — заметила Алекса.

—  Во всяком случае, забавные, — ответил Марк.

Тут Алекса поплыла обратно, и Марк, немного разочарованный, также повернул к берегу — будь его воля, он наслаждался бы купанием до самого утра.

Выбравшись на берег, они молча побрели вдоль пляжа, и Марк снова залюбовался своей спутницей — длинноногая и изящная, она походила на прекрасную юную богиню. Когда они начали взбираться на холм, Марк подумал: «А не продлить ли мне свое пребывание в ее обществе». Поравнявшись с девушкой, он спросил:

—  Что ты собираешься делать с рыбой, которую принес Василис?

Алекса взглянула на него с удивлением:

—  Разумеется, я ее пожарю.

—  Сегодня? — допытывался Марк.

— Да, конечно. Рыбу нельзя долго хранить, потому что она быстро портится. А мне бы не хотелось ее выбрасывать — такая расточительность мне не по карману.

Марк улыбнулся и спросил:

—  У тебя есть какой-то особый рецепт? Ты ведь умеешь жарить рыбу?

—  Честно говоря, не очень… Я, кажется, уже говорила, что мои кулинарные таланты ограничиваются бутербродами.

— Мы можем ее пожарить в оливковом масле с лимонным соком, — продолжал Марк. — Это делается так…

— Ты сказал «мы»? — перебила Алекса.

—  Совершенно верно. — Он снова улыбнулся.

—  Неужели ты действительно умеешь жарить рыбу?

Марк покосился на девушку и с серьезнейшим видом заявил:

—  Говорят, что моя жареная рыба — лучшая во всем Средиземноморье.

Алекса рассмеялась:

—  И на островах Эгейского моря тоже?

—  Вне всяких сомнений. Не покажусь ли я слишком самонадеянным, если приглашу сам себя на ужин?

—  По-моему, ты уже это сделал.

— Тогда я разведу огонь.

— Ладно. А я переоденусь и приготовлю салат. Кстати, есть и свежий хлеб.

— А сыр есть? — спросил Марк.

—  Сыр всегда есть.

Они вошли в дом, и Марк поспешил к плите. Алекса же направилась к себе в комнату. «Как такое могло произойти? — размышляла она. — Пока мы купались в море, мой работник превратился в гостя. Но не могла же я заявить, что желаю обедать одна. Это звучало бы глупо… В конце концов, ничего страшного, если люди вместе ужинают».

Алекса нахмурилась; она вдруг поняла, что слишком уж много времени тратит на выбор наряда. Вытащив из ящика первые попавшиеся шорты и майку, она быстро надела их. Затем принялась сушить феном волосы; при этом говорила себе, что в любом случае не села бы за стол с мокрыми волосами.

Марк нисколько не преувеличивал — его рыба действительно оказалась превосходной, чему, несомненно, способствовало точно рассчитанное количество масла и лимонного сока. Алекса же приготовила вполне приличный салат, а свежий хлеб, сыр и рецину даже она, по ее собственному признанию, не могла испортить. К ее удивлению, Марк тоже оказался большим поклонником этого вина.