— Я непременно заберусь туда, — заявила Алекса, когда мужчины спустили на воду шлюпку. — Дедушка никогда не позволял мне это. «Слишком опасно для маленькой девочки», — твердил он. Но теперь я уже не маленькая.

Марк невольно усмехнулся. «Разумеется, она уже не маленькая девочка, — подумал он. — Алекса вполне взрослая женщина. И к тому же необыкновенно красивая и очень смелая». Взглянув на нее, он сказал:

— Я пойду с тобой.

Уже сидя в шлюпке, Шарлотта спросила:

— Алекса, неужели ты действительно хочешь забраться на такую высоту? Мы ведь собирались только полюбоваться видом, правда, Тони?

— Честно говоря, и мне хотелось бы взобраться туда, — проговорил Тони. — Там, наверное, много интересного.

— Много интересного? — Шарлотта пожала плечами. — Алекса, оставайся со мной, а мужчины пусть идут.

— Нет, я тоже хочу! — воскликнула Алекса. — Я обязательно должна туда взойти.

Вскоре они высадились на берег и начали взбираться на гору. Шарлотта же, оставшаяся внизу, наблюдала за ними.

— Это похоже на испытания, которым нас когда-то подвергали в школе, — проговорил Тони, замыкавший шествие. — Учителя заявляли, что делают из нас мужчин, а мне, помнится, хотелось поскорее оказаться в теплой постели. Но на этот раз я с радостью принимаю вызов. Думаю… — Он оступился и едва успел ухватиться за ветку куста.

Марк бросился к Тони и, взяв его за руку, сказал:

— Больше никаких разговоров. И не забывай смотреть под ноги.

—  Как прикажете, проводник, — усмехнулся Тони.

Наконец они добрались до утоптанной тропинки и остановились, чтобы перевести дух. Марк взглянул на высившийся перед ними храм Аполлона и пробормотал:

— Теперь будет намного опаснее, чем кажется. Так что не следует торопиться.

Отдохнув, они продолжили подъем, но вскоре дорогу им преградил огромный обломок скалы. Алекса, шагавшая впереди, стала дожидаться Марка — тому предстояло взобраться на скалу, а затем помочь остальным.

Прошло еще какое-то время, и наконец-то они оказались на вершине, под бескрайним голубым небом, слившимся с таким же голубым морем. Гармонию эту нарушали лишь появлявшиеся на волнах белые барашки волн, видневшиеся вдали неясные очертания островов и возвышавшиеся перед ними величественные колонны храма. С минуту они молчали, в восхищении глядя на древние развалины.

Наконец Тони пробормотал:

—  Похоже на изображение с глянцевой открытки.

—  Я чувствую себя такой крохотной! — воскликнула Алекса. — Как им удалось построить здесь храм?

— Таких в Греции много, — сказал Марк. — Но современному человеку не понять, как древним удавалось строить на такой высоте.

Алекса подошла к колоннам, возвышавшимся над развалинами; казалось, она была очарована этим зрелищем. Марк молча наблюдал за ней, он не хотел мешать. Тони же вел себя совершенно иначе. Он постоянно донимал ее своими замечаниями, давал советы и всячески старался проявлять о ней заботу.

—  Позволь подать тебе руку, Алекса, — сказал он, когда она попыталась вскарабкаться на одну из упавших колонн. — Мне бы не хотелось, чтобы на таких прекрасных коленках остались царапины.

А когда они уже собрались возвращаться, он стал уговаривать ее задержаться ненадолго.

— Нет-нет, у Шарлотты наверняка все готово к обеду, — заявила Алекса. — Нам пора спускаться.

Шарлотта действительно уже ждала их. Однако Марк перед обедом решил искупаться. Тони к нему присоединился, а Алекса отказалась купаться — сказала, что очень устала после восхождения.

—  Ты с ним давно знакома? — спросила Шарлотта; она смотрела на Марка, раздевшегося до плавок.

—  С тех пор, как он стал у меня работать, — ответила Алекса. Ситуация начинала ее беспокоить — сестра Тони не скрывала своего интереса к Марку.

—  Наверное, это очень романтично… — продолжала Шарлотта. — Вы ведь с ним живете вдвоем в таком доме, не так ли?

— Дом довольно большой, — сказала ей Алекса. — А моему работнику удобнее жить у меня.

— И все же это романтично, — улыбнулась Шарлотта. — Жить под одной крышей с мужчиной, о котором тебе ничего не известно.

—  Мне о нем известно больше, чем о вас с Тони, — заметила Алекса.

— О, моя дорогая, мы всего лишь скучающие англичане, путешествующие по Эгейскому морю. И мы очень рады, что встретили вас с Марком.

—  Я тоже очень рада, что познакомилась с вами, — сказала Алекса.

Вскоре мужчины вернулись, и они сели обедать. После обеда все четверо разлеглись на солнце, и каким-то образом получилось так, что заговорили о войне — вернее, о временах оккупации.

—  Наверное, трудное было время, — пробормотал Тони. — И не только на материке, но и здесь, на островах.

—  Счастье, что удалось сохранить столько исторических памятников, — добавила Шарлотта.

—  К сожалению, нацисты вывезли отсюда много ценностей, — заметил Тони. — Хотя кое-что, наверное, сохранилось. Думаю, эти сокровища спрятаны, зарыты…

—  Да, мне приходилось об этом слышать, — сказал Марк. — Но я не очень-то верю слухам.

— А ты, Алекса, веришь? — спросила Шарлотта.

—  О… Мне бы очень хотелось что-нибудь найти! — воскликнула Алекса.

Тут Марк надел рубашку и вытащил из ящика со льдом несколько бутылок пива.

—  Самую знаменитую кражу совершили сто пятьдесят лет назад, — проговорил он с усмешкой. — Тогда в Англию вывезли часть Парфенона.

— Мы просто спасли эти ценности, — возразил Тони. — В Британском музее они в целости и сохранности.

— Да, ценности в целости и сохранности. — Марк снова усмехнулся. — И они принадлежат англичанам.

—  Приятель, но ты ведь тоже англичанин, — заметил Тони.

—  Но не всегда верноподданный, — парировал Марк.

—  Полагаю, что все скульптуры должны быть возвращены в Акрополь, — заявила Алекса.

Марк взглянул на нее с улыбкой:

—  Ты считаешь, что музеи всего мира должны передать свои сокровища Греции?

—  Совершенно верно. Это было бы справедливо.

—  Возможно, ты права. — Марк пожал плечами. — Но боюсь, наши друзья с тобой не согласятся.

— Нет ничего странного в некотором расхождении мнений, — отозвался Тони. — Ведь в нашем случае это чисто теоретические расхождения.

Тони с Шарлоттой обменялись многозначительными взглядами, но Алекса, смотревшая на Марка, этого не заметила.

Они входили в гавань на закате, когда солнце, превратившееся в ярко-оранжевый шар, окрасило горизонт в пурпурный цвет.

— Какое удивительное зрелище, — проговорила Шарлотта. — Я начинаю влюбляться в Кавос.

Марк с улыбкой кивнул:

—  Вы правы, в Греции замечательные закаты.

—  Особенно здесь, на Кавосе, — подхватил Тони. — Как ты думаешь, Шарлотта, не задержаться ли нам тут?

—  С удовольствием, дорогой братец.

—  Как знать, — продолжал Тони, — возможно, нам все-таки удастся купить на острове дом. Мы могли бы проводить в нем отпуск.

— Увы, дом Алексы не продается, — со вздохом проговорила Шарлотта.

—  Сегодня это не продается. — Алекса рассмеялась и мысленно добавила: «Нет, я ни за что не откажусь от дома моего деда».

Они возвращались домой уже в сумерках, впервые за этот день Марк обнял Алексу и привлек к себе. Она подняла на него глаза, и он, склонившись к ней, поцеловал ее в губы.

— Алекса, я думаю о предстоящей ночи, — проговорил он вполголоса.

— Я тоже, — сказала она. — И еще я подумала… Когда мы стояли у храма, мне вдруг пришло в голову, что было бы замечательно…

—  Заняться любовью среди развалин?

Она рассмеялась:

—  Нет, я подумала, что нам следовало подняться туда вдвоем. Тогда все выглядело бы по-другому.

— Ты же сама захотела присоединиться к Уитфилдам, — напомнил Марк.

— У нас не было выбора. — Алекса снова засмеялась. — Но они мне понравились. Хотя…

— Я слушаю, — кивнул Марк.

— Они сказали, что им приглянулся мой дом, но мне кажется, они просто шутят, когда говорят, что хотят купить его.