— Выглядит замечательно. Места, где мы заменили черепицу, совсем незаметны.

—  Ты сказала «мы»?

Алекса рассмеялась:

—  Приходится признать, что мои таланты более заметны на земле. И если теперь ты поможешь мне спуститься, то я отправлюсь на холмы и накопаю полевых цветов.

—  Для чего? — Он взял ее за руку, помогая идти по крыше.

— Чтобы пополнить цветами сад. Я наконец-то закончила прополку, и теперь осталось много пустых мест.

Марк помог Алексе стать на ступеньку лестницы и стал следить, как она спускается. Наконец ноги девушки коснулись земли, и он с облегчением вздохнул.

— Думаешь, они приживутся? — спросил он, спустившись.

—  Понятия не имею, — пробормотала Алекса. — Но попробовать стоит.

Пока она собирала садовые инструменты, Марк хранил молчание. А потом удивил ее, сказав:

— Меня с собой возьмешь? Конечно, помощи от меня ждать не стоит, ибо я не способен отличить мак от пиона, но если тебе нужна компания…

Марк не понимал, зачем напросился идти вместе с Алексой выкапывать цветы — такое нудное занятие нисколько его не интересовало, но он чувствовал, что его все сильнее влечет к этой девушке, и ничего не мог с собой поделать.

Алекса ненадолго задумалась, а затем молча кивнула, давая понять, что согласна взять с собой Марка. Когда они карабкались вверх по холму, поросшему полевыми цветами, он спросил:

—  Скажи, ты знаешь названия этих цветов?

—  Честно?

—  Непременно.

—  Не имею ни малейшего понятия, но в саду они будут смотреться великолепно, — заявила Алекса. Она принялась выкапывать цветы вместе с корнями и кусками дерна. — Думаю, нет необходимости знать их названия, чтобы заставить их расти. Скорее тут важен навык обращения с ними.

—  Который у тебя, надеюсь, есть, — сказал Марк, укладывая в корзину крупный куст ярко-красных цветов.

— Это мы скоро узнаем, — со смехом ответила Алекса.

Работа оказалась довольно утомительной, и Алекса, в конце концов выбившись из сил, рухнула в заросли желтых цветов и закинула руки за голову. Марк присел рядом и внимательно посмотрел на нее — глаза девушки были закрыты, так что он мог любоваться ею, не опасаясь ее бурной реакции.

Улыбаясь своим мыслям, Марк говорил себе: «Я предполагал, что ты окажешься симпатичной, Алекса Корд. Я ожидал этого. Только я не знал, что ты мне так чертовски понравишься, и от этого мне очень тяжело, милая Алекса».

Взгляд его остановился на ее чуть приоткрытых чувственных губах, и в какой-то момент он вдруг понял, что склоняется к девушке, намереваясь поцеловать ее.

Внезапно она открыла глаза, и Марк в смущении пробормотал:

— Я думал, ты спишь.

— Нет, тут слишком неудобно, — ответила Алекса, приподнимаясь и усаживаясь. — Поросшие цветами поля, когда смотришь на них издали, так и манят к себе — словно мягкая постель. А на деле все иначе…

— Но ты прекрасно смотришься среди цветов, — улыбнулся Марк. — Эти цветы, как бы они ни назывались, очень подходят к цвету твоей майки.

Алекса тоже улыбнулась, и Марк почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он прикоснулся к ее руке и, когда она снова улыбнулась, почувствовал, что ужасно хочется обнять ее.

— К сожалению, они очень колючие, — сказала Алекса.

— Я могу решить эту проблему, — заявил Марк.

Она взглянула на него с удивлением:

—  Каким образом?

—  Не волшебством, разумеется. Просто я очень сообразительный. Видишь вон ту небольшую полянку рядом с деревьями? Полянка кажется очень уютной, и я готов держать пари, что она не обманет твоих ожиданий.

— Принимаю пари, — сказала Алекса. Но тут же добавила: — Пожалуй, нам лучше вернуться домой, пока наши цветы не завяли.

— Ничего с ними не случиться. Пойдем. Ведь мы заключили пари. — Марк взял девушку за руку и заставил ее подняться на ноги. Они подошли к полянке, и он сказал: — Итак, попробуй…

Она сначала присела, затем легла на спину и вытянулась. Трава действительно оказалась на удивление мягкой и источала восхитительный аромат.

—  Неплохо, — сказала Алекса.

— Замечательно! — воскликнул Марк и улегся рядом. — Это чудесное место, да и день замечательный, В Греции я провел лучшие дни своей жизни… — добавил он, вспомнив о тех временах, когда мир казался прекрасным и жизнь была полна чудес.

— Ты приезжал сюда, когда был студентом? — спросила Алекса.

—  И даже раньше, — ответил Марк. — Мой дед брал меня с собой в Грецию почти каждое лето, обычно на Пелопоннес или на Крит, но иногда и на эти острова. Он был археологом, поэтому и приезжал сюда.

— Значит, именно от него ты унаследовал любовь к Греции? — спросила Алекса.

—  Да, разумеется. Он был специалистом по микенским развалинам. Я с детства знаю легенды об Одиссее и о Троянской войне.

— Довольно серьезные вещи для ребенка, — заметила Алекса.

— Да, верно. И я с детства знал, что буду изучать греческий…

С улыбкой взглянув на Марка, Алекса проговорила:

— Что ж, теперь я кое-что знаю о тебе. Знаю, что твой отец не одобрял твоих занятий и что ты неплохой плотник и вполне сносный слесарь.

—  И это все? — Марк изобразил разочарование.

—  И еще ты можешь заменить старые балки и перекрыть черепичную крышу.

—  И больше ничего?

— Ах да, кое-что еще… Ты с раннего детства знаком с греческой мифологией, и ты очень хороший повар.

— Выходит, что теперь ты все обо мне знаешь, — улыбнулся Марк.

—  Нет, не думаю, — сказала Алекса.

—  В таком случае спрашивай. Готов ответить на любые вопросы.

Она начала с вопроса, ответ на который не вызывал затруднений:

—  У тебя есть братья или сестры?

—  Нет, я единственный избалованный ребенок.

Алекса приподнялась и села. Немного помедлив, спросила:

—  Скажи, ты… был женат? — Она давно хотела задать этот вопрос и наконец-то решилась.

Приподнявшись на локте, Марк пристально посмотрел на нее. На мгновение взгляды их встретились.

— Нет, — ответил он наконец. — А ты была замужем?

— Нет.

Воцарилось молчание; кроме жужжания пчел, ни один звук не нарушал тишину. Алексе хотелось задать еще множество вопросов — например, спросить, почему он не был женат, но она не решалась. Тут Марк вдруг проговорил:

—  А что бы ты могла сказать о разбитых тобою сердцах?

Она улыбнулась.

— Что именно тебе хотелось узнать?

—  Поведай мне печальную историю твоих поклонников.

Алекса рассмеялась:

—  Большинство из них были так безутешны, что бросались вниз со скал или выпрыгивали из окон.

—  Я прекрасно их понимаю, — сказал Марк. Он посмотрел ей прямо в глаза.

Не выдержав его взгляда, Алекса поднялась на ноги и напомнила о том, что им еще предстояло сажать цветы. Она зашагала по тропинке, ведущей к дому, и Марк последовал за ней.

—  Посмотри-ка на этот куст! — воскликнула Алекса, когда они проходили мимо полуразрушенной каменной ограды. — Названия я не знаю, но узнаю его. Он похож на тот, что растет у стены в моем саду.

— А вот я знаю название, — заявил Марк. — Это миртовое дерево. Существует поверье, что это дерево любимо богами и богинями.

—  Ну да, ведь ты знаток мифологии, — улыбнулась Алекса.

—  И еще мне известно, что цветы следует сажать до захода солнца, так что нам, пожалуй, надо поторопиться.

Вернувшись домой, они тотчас же взялись за дело, и вскоре Алекса объявила, что последний пион — если это был именно пион — посажен и тщательно полит.

—  Есть повод отметить, — сказал Марк. — Как насчет ужина с вином и танцами у Нико?

—  К сожалению, такой вечер нам не по карману.

—  Забудь о деньгах, — предложил Марк. — За ужин плачу я.

—  Нет, нет, я не могу… — смутилась Алекса.

—  Уверяю тебя, что можешь. Перебравшись к тебе, я ничего не тратил. И так ли уж дорог ужин в кафе? Ведь это не шикарный ресторан.

— Знаю, но все-таки…

Марк почувствовал, что Алекса готова уступить. С улыбкой взглянув на нее, он добавил: