— Ни хрена себе «не касаются»! Как было сказано в письме, он…
— …он вернулся на рабочее место, — продолжил Кендал. — А через несколько минут в пекарню влетает Саммерс со своим… гм… приспешником и давай нести какую-то ахинею про то, что будто бы Карл пытался кого-то убить и на приказ остановиться не реагировал. Затем упомянутый Саммерс ворвался в помещение кладовой и напал на него, избив до потери сознания. Ни разу в жизни я не сталкивался с такой неоправданной, дикой жестокостью, представляете, док?
— Представляю, — кивнул ему доктор и повернулся к шерифу. — Ну?
Губы шерифа Саммерса сомкнулись и вытянулись в нитку.
— Тпру! — фыркнул он. — Хотите так, давайте так. Я забираю его в тюрьму.
— А в чем вы его обвиняете? Что вышел прогуляться?
— «В чем, в чем»! В попытке убийства, вот в чем.
— А какие у вас основания для такого обвинения?
— Я говорил! — рявкнул шериф, нагнув голову, как бешеный бык. — И нечего тут. Я его забираю.
Они двинулись ко мне — шериф и его помощник, который с озабоченным и несчастным видом выглядывал из-за плеча начальника, — но Кендал и доктор заступили им дорогу. Секунд десять казалось, что сейчас над моим простертым телом разгорится форменный кулачный бой. В этом не было никакого смысла, и я встал.
Для своего состояния я чувствовал себя вполне сносно. Стал просто чуть меньше и слабее, чем прежде.
— Я пойду, — сказал я.
— Мы все уладим; тебе не нужно никуда идти, — сказал доктор, а Кендал добавил:
— Да ну, куда еще идти, конечно нет!
— Лучше я пойду, — сказал я. — Шериф Саммерс и его жена были очень добры ко мне. Я уверен, он бы не сделал этого, если бы не находил необходимым.
Додсон и Кендал еще немного поспорили с шерифом, но я пошел. Мы все пошли.
К зданию суда мы подошли, как раз когда окружной прокурор поднимался по ступенькам. Помощник шерифа провел нас в прокурорский кабинет, а шериф остановился в коридоре, продолжая что-то вкручивать прокурору.
Шериф стоял, загораживая дверной проем спиной, у прокурора же, в эту дверь явно стремившегося, на лице было написано усталое отвращение. Пока шериф не замолк, он так и стоял, руки в карманы, хмурился и качал головой.
В конце концов все вошли, и прокурор с шерифом одновременно начали что-то спрашивать. Осекшись, оба подождали и вновь заговорили разом. Они это проделали по меньшей мере трижды, на что доктор хмыкнул, да и у Кендала на лице появилось что-то похожее на улыбку.
— Ну ладно, Билл, — вздохнул наконец прокурор, — это твои проблемы, так что давай.
Шериф Саммерс повернулся ко мне:
— Имя? Говори настоящее имя!
— Да вы ж его знаете, шериф, — сказал я.
— Тебя зовут Чарли Бигер, не так ли? Ты Чарли Бигер Малый.
— Предположим, я скажу «да», — отвечал я. — И что из этого? Мне хочется помочь вам, шериф, но я не понимаю, какой вам с этого прок.
— Я спрашиваю, как твое… — Поймав на себе взгляд прокурора, шериф опять осекся. — Ладно, — проворчал он. — Зачем ты крался за Джейком Уинроем?
— Я ни за кем не крался. Я гулял.
— Ты всегда в это время выходишь на прогулку?
— Не всегда. Но часто. В это время у меня не так много работы.
— А почему гулять ты отправился к дому Уинроя, а не в другую сторону?
— Да ведь я в спецовке. Естественно, не пойду же я в рабочей одежде в центр города.
— Я получил насчет тебя письмо. Там все про тебя сказано до точки. И сказано, что ты собираешься сделать то, что ты… что ты как раз и пытался сделать.
— А что я пытался сделать?
— Ты знаешь что. Убить Джейка Уинроя.
— Убить? — сказал я с удивлением. — Но я не пытался убивать его, шериф.
— Так попытался бы! Если бы этот хренов пьяница…
Доктор Додсон в очередной раз хмыкнул:
— Приехали! Вот уже письма какие-то подметные… Что дальше-то будет?
Шериф так крутнулся к нему, будто сейчас набросится.
— Он там был или не был? И как это понять, что не успел я получить письмо, как…
— Насколько я понял, — со вздохом сказал окружной прокурор, — мы установили, что он там поблизости прогуливается приблизительно в это же время каждый вечер.
— Но не Уинрой! К тому же вовсе не установлено, откуда мне…
Прочистив горло, заговорил Кендал:
— Поскольку вы, похоже, не желаете рассматривать ваше письмо как происки какого-то мерзавца, который следил за передвижениями мистера Бигелоу и которому на руку это плачевное, однако ни коим образом не необычайное совпадение…
— По мне так, совершенно необычайное!
— Ну что ж, тогда, в свете вышесказанного, объяснение вашему письму может быть только одно. Этот изворотливый и коварный убийца, — тут он бросил извиняющийся взгляд на меня, — самый неуловимый, самый скрытный преступник в стране, бродил по городу, посвящая в свои планы… Что-то не так, шериф?
— Я про это ничего не говорил, я… мне…
— Понятно. Стало быть, если продолжить ваши рассуждения, это письмо написал… Или нет, оно, наверное, было напечатано. Это письмо послал вам он сам! Чтобы вы оказались поблизости, когда придет пора его брать.
Доктор Додсон разразился смехом. Окружной прокурор делал отчаянные попытки не рассмеяться, но ему это не вполне удавалось.
— Что ж, — сказал он, хлопнув ладонями по крышке стола. — Билл, я думаю, лучшее, что мы можем сделать, это…
— Нет-нет, минуточку! Он мог иметь сообщника! И тот мог его сдать!
— Ай, да ну вас! — Кендал покачал головой. — Он ведь приезжий. Я живу с ним бок о бок, мы вместе работаем, и — уверяю вас! — у него здесь нет близких людей, кроме меня. Но может быть, вы как раз это и имели в виду, шериф? Вы полагаете, что в этом замешан я?
— Ну разве я говорил такое? — Шериф смотрел на него злобно, но беспомощно. — Я ведь… Ведь у меня есть на него не только это. У меня есть телеграмма от родственника тех людей, у которых он долгое время проживал. Там говорится, что он опутал стариков обманом, измывался над ними и…
— Но вы, кажется, и еще две телеграммы обо мне получили, — вклинился я. — От начальника полиции и окружного судьи. Что там про меня говорится?
— Я… да ну, черт!.. зачем же ты сегодня от меня побежал?
— Я никуда ни от кого не бегал, шериф.
— Но почему не остановился, когда я орал тебе? Ты же слышал!
— Я что-то слышал, но кричали в двух кварталах от меня. Откуда я знаю, что это кричали мне.
— Да ну… гм… странно.
Он помолчал, пытаясь придумать, о чем бы меня еще спросить. Колеблясь, облизнул губы. Искоса поглядел на Кендала и Додсона, на окружного прокурора, а внутренним оком не иначе как и на свою жену, уже вовсю страдая оттого, что ему придется объясняться и оправдываться перед нею.
Прокурор зевнул, потер глаза.
— Ну вот, — сказал он, — теперь на нас накинется целая армия чинов городской полиции. Выстроят нас в шеренгу и станут объяснять, как мы должны работать. Помните, что было в прошлый раз?
— Да ладно, я… — Шериф сглотнул слюну. — Не будет ничего такого. Мои ребята не проболтаются.
— Ему-то, поди, как раз этого и хочется, — сказал доктор Додсон. — Любит, когда его физиономия красуется в газетах. Если бы я не знал, что вам и без того достанется, я бы выкатил против вас жалобу в администрацию округа.
— Жалобу? Ой как страшно! — Шериф вскочил на ноги. — Давайте, флаг вам в руки! Посмотрите, до какой степени мне начхать.
— Посмотрим, — мрачно кивнул Додсон. — А мальца я тем временем забираю и кладу к себе в клинику.
— Еще чего! Я никуда его не отпущу.
— Не отпустите? Ну-ну. Ему нужен покой и больничный уход. Это ясказал. А эти джентльмены — мои свидетели. И вот что я скажу вам еще, Саммерс… — Решительным жестом он нахлобучил свою шляпу. — Не очень-то удивляйтесь, если столкнетесь с ними на процессе, где вас будут обвинять в убийстве по преступной неосторожности.
— Ч-чушь. — Но глаза шерифа говорили иное. — Как он, интересно, тогда тут всю эту деятельность развел, если такой больной, а? Вот можете вы мне это объяснить?
