— Да я и не жалуюсь, — сказал я. — Вы сказали, Руфь способная девушка?

— Удивительно способная. Излишком мудрости, конечно, не страдает, но сообразительна чрезвычайно. В колледже она отличница. Очень высоко там, между прочим, котируется. Если возникнут трудности с каким-нибудь предметом, я уверен, она будет рада оказать всяческую…

— Мне не хотелось бы ее беспокоить, — сказал я. — Она такая стеснительная! Да мне и вам надоедать неловко, но, если какие встретятся непонятки, я бы уж лучше с вами поговорил. Мне с вами как-то… ну, проще общаться, что ли.

— Х-хым! — Он на глазах раздулся, как долго пролежавший под водой утопленник. — Замечательно… гм… то есть лучше и быть не может! Я с удовольствием, мистер Бигелоу.

Недалеко от центра города мы разделились. Он направился к пекарне, а я, прикупив всяческой канцелярщины, заодно по-быстрому глянул по пути на парикмахерскую Джейка. Это оказалась крошечная забегаловка на два кресла, причем ближайшее ко входу было прикрыто покрывалом, а на другом сидел сам Джейк, дремотно уронив голову на грудь.

Покончив с покупками, я зашел в какую-то аптеку, выпил кофе. Выходя, чуть не столкнулся лбами с шерифом Саммерсом.

— А-а, это ты? Привет, сынок! — Он сделал полшага назад. — Я думал, ты сегодня в школе.

— Так я там и был, чуть не весь день провел, — сказал я. — Со мной ходил мистер Кендал — проследить, чтобы я с правильной ноги зашел; мы там стольких его друзей встретили, что на первое знакомство целый день так и ухнул.

— Ну-ну. Кендал, говоришь, с тобой ходил? Я думал, даже цирк шапито не способен выманить его из пекарни.

— Вот как раз иду туда на работу, — сказал я. — Понакупил тут всяких мелочей для школы…

— Молодец! Правильный парень! — Он хлопнул меня по спине. — А я… гм… как раз шел и думал, как бы это с тобой пересечься. Бесси прямо что… в общем, что скажешь про то, чтобы в воскресенье у нас пообедать?

— Что ж… — я помедлил. — Я… Если вы уверены, что я не буду вам в тягость, шериф…

— Конечно нет! — с жаром заверил меня он. — Ждем тебя прямо не знаю как. Давай встретимся в церкви, оттуда к нам, идет?

Я сказал, что это было бы чудесно.

— Ну, так мы, стало быть, на тебя рассчитываем. Чертовски рад, сынок, что у тебя все замечательно устаканивается — ну, то есть после всей той ерунды, что закрутилась, было вначале. Даже хорошую работу нашел! Смотри держись за нее, сынок!

— Спасибо, шериф, — сказал я. — Конечно, буду за нее двумя руками держаться.

По пути в пекарню я вновь прошел мимо заведения Джейка. Хозяин на месте — стоит у самого стекла, сверлит взглядом.

Пока шел по улице прочь, этот его взгляд я всю дорогу на себе чувствовал.

Книжки-тетрадки оставил в шкафчике в раздевалке, переоделся. Поднимаюсь по ступенькам, что-то насвистываю — довольный, спасу нет. Хотя понимал: проблем будет много, хвост рано распускать. Но по тому, как обстоят дела в данный момент — и в школе все путем, и шериф сменил гнев на милость, и… Короче, в общем и целом беспокоиться было особенно не о чем.

Едва я одолел ступеньки, Кендал тут как тут, на сей раз деловой донельзя.

— Пойдемте, мистер Бигелоу. — Подхватив под локоть, повел он меня к кладовой. — Помогу вам начать, а потом мне придется вас оставить.

Мы вошли в кладовую (в ту комнату, что побольше, главную), и он вручил мне карты замесов. Их было четырнадцать — картонные длинненькие таблички чуть шире сигаретной пачки и раза в три длиннее. На каждой с указанием количеств перечислены составляющие определенных видов теста — для хлеба, кексов, булочек, пышек и тому подобного.

— Сперва прочтите их. Ладно, мистер Бигелоу? Так. Прочитали? Теперь скажите, вам все ясно? Давайте посмотрим, как вы соберете комплект для цельнозернового хлеба.

Беру соответствующую карточку, остальные сую в карман. Глянув на опись состава, перехожу в помещение приемной. Не сразу вспомнил, вернулся, захватил с собой ведро.

— Вот, правильно, — слегка улыбнулся он. — Мука, кстати, упомянута ради проформы: ее они сами наберут. С количеством муки ошибиться довольно трудно. Вам следует сосредоточиться исключительно на закваске и добавках. Помните: первым делом сахар. Затем…

Это я помнил.

Сахара черпанул из бочки, взвесил на весах. Пересыпал в ведро, туда же отвесил соли и порошкового молока. Дочиста вытер весы, кинул на них листок вощеной бумаги, на него ложку «парижской замазки», этой же бумажкой порошок обернул, оформил в кулек. Кулек сунул в ведро, прислонив изнутри к стенке. Затем перенес ведро в комнату-морозильник.

Работая, слегка вспотел, но вся испарина тут же исчезла, едва вошел туда. Кендал стоял, смотрел, держа дверь приоткрытой.

Там другие весы. На них я взвесил топленое масло, отправил в ведро. В куске масла кулаком сделал вмятину, туда влил пинту солодового сиропа и с ведром в руке вернулся. Кендал дал двери захлопнуться и одобрительно кивнул.

— Очень хорошо, мистер Бигелоу. Теперь сбоку пристройте карту замеса, и дело в шляпе. Да, насчет двери — имейте в виду, с ней никакая осторожность не будет лишней! Входя, смотрите в оба, как бы не захлопнулась, а лучше сразу что-нибудь вставляйте, чтобы оставалась щелка. Вот, например, совок для этого сгодится.

— Я буду осторожен, хорошо, — сказал я.

— Уж постарайтесь. Ведь вы здесь по большей части будете один. Если захлопнетесь, пройдет не один час, пока вас обнаружат, и это может оказаться уже бесполезно. Так что… Да! Кстати, о дверях.

Он поманил меня в приемную. Подвел к уличной двери (той, про которую он намекнул, что я могу ею пользоваться как личным входом) и вынул кольцо с ключами.

— Мне сделали для вас дубликат ключа, — снимая его с кольца, сообщил он. — Отсюда к нам поступает мука и прочее, так что, несмотря на… гм… В общем, вы, несомненно, найдете ему применение. Вот, сейчас посмотрим, как новый ключ подходит, и…

Ключ подходил явно так себе. Кендалу пришлось изрядно им потыркаться, нажать несколько раз на ручку, но в конце концов замок открылся. Впрочем, и после этого дверь отворилась далеко не с первого толчка.

— Н-да, — нахмурился он. — Ладно, пока сойдет. Со временем, может, приработается.

Его губы сжались, на лице отвращение. Проследив направление его напряженного взгляда, на другой стороне улицы я увидел Джейка Уинроя, как тот быстро нагнул голову и все той же своей неровной, расслабленной походкой двинулся прочь, на сей раз, впрочем, порезвей обычного.

Ну, вот, ушел за пределы обзора.

Кендал захлопнул дверь, дернул, проверяя, за ручку и протянул мне ключ.

— Никогда в жизни, — покачал он головой, — не встречал я человека, который у меня вызывал бы такое жуткое омерзение. Ладно, не стоит тратить на него драгоценное время, правда? Вопросы у вас есть? Какие-нибудь неясности? Если нет, я пошел в цех.

Я сказал, что вроде бы все усвоил четко, и он ушел.

А я направился опять в главную кладовую.

Выстроил ведра для заквасок в ряд, насыпал в каждое дозу сыпучих составляющих и перенес их в комнату-морозильник. Отмерил топленого масла и солода, приткнул сбоку карты замеса и выставил ведра в цех, у самой двери.

Вернулся в кладовую, прочитал карты замесов теста для сладкой выпечки.

Немножко даже запыхался. Ничем к тому не понуждаемый, я вкалывал как заведенный, торопился. Не здесь, главным образом там — в морозилке.

Устроил перекур, убеждая себя поумерить рвение. При таком темпе надолго меня не хватит. Тяжелого труда — монотонного тяжелого труда — мне, пожалуй, уже довольно: я его на своем веку нахлебался полным ротом.

Да и вообще, второпях легко можно что-нибудь напутать. К здешней работе я ведь толком еще не притыркался. С таким разнообразием составляющих и способов измерения их количества не надо быть особенно небрежным, чтобы чего-нибудь положить слишком много, а другого чего-нибудь недовложить. Главное, ошибку обнаружить будет невозможно, пока не выйдет из печи конечный продукт, который окажется вдруг твердым, как кирпич, или упругим, как резиновая подметка.