Туристы, которые в обычной жизни не привыкли ходить нагишом, вздрагивали и стыдливо прикрывались полотенцами, когда к ним приближался полицейский и заявлял, что хочет задать несколько вопросов. Однако, поняв, что он вовсе не собирается допытываться, почему они появились в общественном месте в столь непотребном виде, люди расслаблялись и охотно отвечали на вопросы полиции.

Многие утвердительно кивали головами: да, они видели девушку с татуировкой на животе, но никто не знал, где она остановилась. Странно, добавляли нудисты, сегодня к нам уже подходил какой-то мужчина, он тоже интересовался этой девушкой. Как он выглядел? В брюках, смуглолицый, похож на индуса…

По утрам Хлоя и Жиронд завтракали на террасе кафе. Они ели свежие круассаны и выпивали по большой чашке кофе — «кафе-о-ле»; когда-то в Париже тоже можно было заказать «кафе-о-ле», увы, со временем это понятие исчезло из меню столичных кафе. Жиронд и Хлоя молча читали газеты. Хлоя часто думала, что они напоминают семейную пару: люди давно живут вместе, каждое утро завтракают на кухне и мирно читают газеты.

Но если днем они были похожи на мужа и жену, которые без слов прекрасно понимают друг друга, то ночью Хлоя и Жиронд по-прежнему превращались в страстных любовников. Обычно юноша по утрам читал марсельские газеты, а девушка, задавшись целью усовершенствовать свой французский, внимательно изучала газету «Прованс».

Так Хлоя узнала об убийстве Дональда Макгаррула (он же Гарольд Карпентер) и о том, что в связи с этим преступлением полиция разыскивает Диану Бенхам, которая таинственным образом исчезла, инсценировав самоубийство, а также ее канадскую подругу.

«О боже, — Хлоя выронила из рук газету, — Блэки!»

Эдди и Блэки решили сходить в город — проверить электронную почту и заодно купить продукты, а на обратном пути заскочить в бар к Оми. Последние несколько дней Блэки стала какой-то замкнутой. Эдди боялся, что рассказ о его бурном прошлом произвел на девушку неприятное впечатление. Он напрямую спросил ее об этом. Блэки покачала головой:

— Нет, ты тут ни при чем. Просто я немного устала. Знаешь, столько разных мыслей… — И она неопределенно махнула рукой.

Когда они завернули за угол и вышли на парковку перед супермаркетом, Блэки увидела высокого смуглого мужчину. «Индус», — она замерла на месте. Мужчина тоже заметил Блэки. Он не был похож на того бандита, который напал на нее в Арле. «У меня началась паранойя», — решила девушка. Но, поймав на себе напряженный взгляд мужчины, поняла: он из той же шайки.

— Смотри, — сказала Блэки, — злой индийский националист.

Между ними оставалось ярдов сто, когда Эдди и Блэки развернулись и бросились бежать. Они рванули обратно за угол. У служебного входа стоял пикап, задняя дверца была открыта, внутри лежали прозрачные коробки с цветами и красивые венки. Эдди схватил Блэки за руку и поволок к машине. Они юркнули внутрь. Эдди спрятался под большим мрачноватым венком из красных и белых гвоздик, надпись на черной атласной ленте гласила: «Дорогой сестре. Вечная память». Блэки досталась более жизнерадостная композиция из ярко-желтых и фиолетовых цветов: «С днем рождения, мама».

Когда водитель опускал заднюю дверцу пикапа, к нему подскочил толстый индус и начал выкрикивать какие-то английские слова. Водитель не знал английского.

— Извините, ничем не могу помочь, — сказал он по-французски и, забравшись в кабину, на всякий случай нажал кнопку автоматической блокировки дверей.

Шофер сверился с документами: следующая остановка — похоронная контора в городке Сет — в излюбленном месте отдыха туристов, во всех путеводителях его называют городом каналов. Водитель завел мотор. Выбравшись на шоссе, он включил магнитофон и всю дорогу распевал французскую попсу.

Где же Чанки? Они разделились: Санджай должен был патрулировать центральные улицы, а Чанки — пляж и набережную. У Санджая не было времени дожидаться приятеля, да и какой от него прок? Безмозглый идиот, он обязательно совершит какую-нибудь глупость и снова все испортит. Санджай метнулся к припаркованному за углом «рено» и бросился догонять фургон. Он настиг его уже на выезде из города.

Французские полицейские увидели индуса в пляжном кафе, когда тот расспрашивал официанта о девушке с татуировкой возле пупка. Чанки стоял к ним спиной и ничего не заметил до тех пор, пока один из полицейских не тронул его за плечо. Офицер показал свое удостоверение и сказал по-английски:

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

И тут Чанки совершил ужасную глупость. Инстинкт гангстера взял верх над здравым смыслом. Он перемахнул через ограждение террасы и бросился бежать. Бежать по песку, лавируя среди распластанных на земле голых тел, оказалось очень непросто. Почему-то Чанки решил, что если он достанет из кармана пистолет, то бежать станет легче. Люди истошно визжали, прикрываясь полотенцами, как будто тонкая ткань могла уберечь их от пуль.

Затем Чанки совершил еще один необдуманный поступок, когда с разбегу наступил на внушительный зад пожилой итальянской синьоры. Синьора дернулась всем телом, Чанки потерял равновесие и упал, проехавшись животом по песку, он уткнулся носом в пышную грудь лежавшей неподалеку американской леди. Пистолет Чанки отлетел в сторону и увяз в песке.

Когда Чанки поднял голову, над ним уже стояли французские полицейские.

Пикап въехал во двор и остановился возле служебного входа похоронной конторы «Братья Конгаль». Пока водитель обходил автомобиль и открывал заднюю дверцу, Эдди и Блэки успели перелезть через спинку сиденья и спрятаться на полу кабины. Водитель вытащил венок с надписью: «Вечная память», взял его под мышку и ушел в здание похоронной конторы.

Благодаря мощному кондиционеру, установленному в кузове пикапа, цветы сохраняли свежий вид, зато Эдди и Блэки дрожали от холода.

— Нам надо найти какую-нибудь одежду и добраться до телефона, — сказал Эдди, осторожно приподнимая голову и выглядывая в окно со стороны водительского места. — О нет! — В боковом зеркале он увидел голубой «рено». Автомобиль подкатил сзади и встал вплотную к пикапу.

— Черт, — прошипела Блэки. — Ладно, тащи сюда эту штуковину с запиской для мамы, прикроемся цветами и попробуем добраться до похоронной конторы.

— И что потом?

— Там видно будет. Пошли.

Эдди распахнул дверцу. Они побежали через двор, из-под желто-фиолетового цветочного щита были видны четыре босые ноги. Беглецы ворвались в похоронную контору, Эдди захлопнул дверь и задвинул щеколду.

Они оказались в пустом холле. Снаружи кто-то подергал ручку двери. Затем раздались тяжелые удары: это Санджай пытался прорваться внутрь. В дальнем конце холла они заметили застекленную дверь с надписью: «Офис», прямо перед ними находился зал для прощаний, из-за черной портьеры доносилась печальная похоронная музыка.

Эдди открыл третью дверь, рядом с залом для прощаний. В центре комнаты на высоком столе лежал покойник, обнаженное тело было прикрыто белой простыней. Возле его головы стоял металлический поднос, на котором громоздились баночки с пудрой, румянами и блеском для губ. Усопший ждал, когда ему сделают грим, чтобы в последний раз предстать перед родственниками.