Она услышала торопливый шорох шерсти и льна – это Джек приводил в порядок собственную одежду.

– Леди Джаматти… Алессандра… Позвольте мне сказать…

– Вы не должны ничего говорить, – прошептала она. – Я ни в чем вас не обвиняю. Я виню только… – Из горла у нее вырвался прерывистый вздох. – Боже мой, да какая, в конце концов, разница в том, чья это вина!

Ускользнув от его руки, она стала собирать разбросанные шпильки.

– Как джентльмен, я был обязан вести себя более благородно, – начал было Джек.

– Святой Господь, это я на вас накинулась – дрожащая, с затуманенным взором, – перебила его Алессандра, тщательно избегая встречаться с ним взглядом. – Ваше благородство сомнений не вызывает. А вот мое… – Она глубоко вздохнула. – Я… Не могу даже объяснить, что на нас нашло. Как вы и сказали, это было мгновение безумства. Так что давайте для начала свалим все на него.

– И оставим все как есть?

Его лицо омрачилось, и темные тени, упавшие на него, скрыли все чувства до единого.

– Да. В конце концов, у нас обоих был секс и прежде, так что испытывать чувство вины и придумывать какие-то извинения ни к чему. Ни один из нас не совершил ничего постыдного. Не украдена ничья добродетель, не утеряна ничья невинность.

– Нуда, нет ничего постыдного в нашей страсти, – прошептал Джек.

Алессандра вздрогнула.

– Это то, что заставляет нас чувствовать себя живыми, – продолжал он.

– Страсть может и пугать, – шепотом добавила она.

– Вы боитесь? – спросил Джек. И испытующе поглядел на нее:- Чего?

Темноты. Призраков. Собственной пугающей слабости. Алессандра не произнесла этих слов вслух.

– Иногда одиночество берет надо мной верх.

– Думаю, я мог бы составить вам компанию, чтобы помочь вам удержать страхи на привязи, – осторожно произнес он. – В английском обществе вдова может иметь некоторую свободу.

– Вы предлагаете мне… связь? – спросила Алессандра.

Джек был очень спокоен. Он застыл как изваяние, лишь на его шее пульсировала жилка. Помолчав, он ответил:

– Вы не можете отрицать того, что какая-то непонятная сила постоянно сводит нас вместе.

– Нет, не могу… – Алессандра прикусила губу. – Но…

– Само собой, любая встреча будет проходить только по вашему желанию, – сказал он. – Можете мне поверить: я позабочусь о том, чтобы о произошедшем не узнала ни одна живая душа.

Алессандра судорожно вздохнула. Господи, как же ей хотелось сказать «да»! Ее искушала его честь, его сила… его грешное и прекрасное тело.

Джек молчал, на его лице застыло серьезное выражение. Если он будет давить на нее, она откажется. Но он не сделает этого. Пусть сама примет решение.

– Да, я еще раз встречусь с вами, – пообещала она. – Но не знаю когда.

– Ни один из нас не должен обещать чего-то другому, – вымолвил Джек. – И понятно, что наше соглашение не должно вести к каким-то обязательствам.

– Уж коли мы пришли к соглашению…

Алессандра поднялась, качнулась и собрала с земли последние шпильки. Догадываясь, что выглядит как пирог, который изваляли в стоге сена, она торопливо скрутила волосы в пучок и заколола их, моля Бога, чтобы пряди не рассыпались. Отыскав капор и шаль, она на несколько мгновений задумалась, размышляя над тем, что бы еще сказать. Но любые слова казались в этой ситуации бессмысленными, поэтому она просто повернулась и пошла прочь.

Джек даже не двинулся с места, чтобы остановить ее.

Дождавшись, пока тропинка свернет в небольшую рощу, Алессандра смогла наконец ускорить шаг и разразиться сердитыми всхлипываниями.

Неужели она повторила свою прошлую ошибку?

Приступ ненависти к себе обхватил кольцом и крепко сжал ее грудь. Она такая слабая, а Черный Джек такой сильный. И его спокойная уверенность была такой… соблазнительной. Господи, как же ей нравилось его отношение к самому себе! Этот человек чувствовал себя комфортно с самим собой. В его теле не было ни единой фальшивой клеточки.

Или все это всего лишь ее девчачьи фантазии? Может, она просто видела то, что хотела видеть?

Алессандра поморщилась, когда, спотыкаясь, стала подниматься по склону холма. Когда-то в прежние времена она была столь же самоуверенна, как Джек. Она до сих пор помнила, какой восторг охватил ее, когда было опубликовано ее первое научное эссе. В честь этого случая муж, который гордился ею, устроил гала-обед в их дворце, они стояли у озера рука об руку, и ей казалось, что она способна пойти по воде.

А теперь Алессандре казалось, что она потеряла последние капли самообладания.

Ее глаза наполнились слезами. Может быть, она всего лишь безнравственная шлюха, которая торопится схватить то, что ей может дать мужчина.

При мысли об этом по ее телу пробежала дрожь. Нет, нет, нет! Вздернув подбородок, Алессандра напомнила себе, что многому научилась после зловещей интерлюдии с Фредерико. Она больше не такая слабовольная женщина, какой была раньше. Несчастья научили ее быть сильной.

Настолько сильной, чтобы переиграть Фредерико.

Настолько сильной, чтобы защитить Изабеллу.

Настолько сильной, чтобы держать Черного Джека Пирсона в неведении относительно ее черной, упрятанной в дальние уголки души тайны.

Его руки просто отказывались подчиняться разуму. Опустив глаза на лежавший перед ним листок, Джек чертыхнулся. Предполагалось, что он рисует живописный мост Палтни-Бридж в Бате. Вместо этого его маленькая кисточка упрямо изображала копну черных волос, обрамляющих женское лицо. Преследующие его зеленые глаза, сочные красивые губы…

– Очень интересно, лорд Джеймс. – Посмотрев на рисунок, Лутц откашлялся и приподнял брови. – Я настойчиво советовал вам дать волю воображению. Вижу, вы последовали моему совету.

Джек быстро перевернул страницу.

– Извините, – проговорил он. – Что-то сегодня мои мысли где-то блуждают.

– Хм! Я не могу судить ваши мысли зато, что их больше увлекают не камни и вода, а красивая леди. – Подняв голову, учитель рисования из Швейцарии спросил: – Может быть, это ваша любовница?

– Нет, – быстро ответил Джек, надеясь, что учитель не разглядел в рисунке черты Алессандры. – Просто знакомая.

– Будь я на вашем месте, я постарался бы завести с ней более близкое знакомство, – заявил Лутц, прежде чем обратить внимание на арочный каменный мост через реку Эйвон. – Вы только посмотрите, как интересно свет играет на камне и на всех поверхностях. Это продлится совсем не долго.

– Хорошо, – кивнул Джек, подняв кисточку. – Я продолжу работать.

Грациозные изгибы и классический фронтон медленно обретали форму на бумаге, однако его пальцы двигались механически. А его внутренний взор все еще видел Алессандру, лежащую на ложе из золота и зеленых луговых трав, с рассыпавшимися в художественном беспорядке по ее хрупким плечам волосами.

В ответ его тело тут же напряглось. С тех пор как они с ней виделись, прошло уже два дня, но воспоминание об этой встрече все еще вызывало у него бурю противоречивых эмоций. Джек не знал, что и думать. Что чувствовать.

Был ли он грубияном, который бесстыдно воспользовался ее слабостью? Солнце, вино, какие-то неуловимые чувства, понять которые он еще не смог, заставили ее забыть обо всем на свете. А он как безжалостный дикарь набросился на нее, размахивая саблей, и потребовал полной капитуляции. Джек внутренне содрогнулся. Гордиться тут было нечем.

Однако Джек ни о чем не жалел. Стоило ему вспомнить о ее нагой плоти, нагретой солнцем, как его бросало в жар. Он не был настолько самоуверен, чтобы подумать, будто Алессандра вдруг влюбилась в него. И все же она хотела того же, чего хотел он.

В страсти нет поэзии, она необъяснима.

Она согласилась еще раз встретиться с ним, и тогда, возможно, он сможет поглубже заглянуть в ее тайну. В маркизе есть темная сторона, спрятанная под слоями…

– Облака! – крикнул Лутц, прервав его размышления.

Подняв голову, Джек увидел, что мост почти исчез из виду, растворившись в тени.