Ее подбородок напрягся.
– Это был личный разговор, сэр, – промолвила она.
– Тогда не следовало вести его на людях, – парировал Джек.
– У вас слишком жесткие представления о чести.
– Вы предпочли бы, чтобы мы вели себя не по-джентльменски? – Внезапно гнев, с новой силой вспыхнувший было в нем, погас. – Очень хорошо, – произнес Джек.
Он подошел к маркизе и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.
В первое мгновение Алессандра была слишком поражена, чтобы как-то отреагировать на его поступок. Но затем…
Вкус его поцелуя опьянил ее, в нем была сладость вина, соль близкого моря, мускусный привкус мужского желания. Наслаждаясь им, она упала в его объятия.
Несмотря на жар поцелуя, ее кожа была прохладной и влажной от ночной прохлады. От покалывания его бакенбардов по ее телу побежали мурашки, его волосы, к которым прикасались кончики ее пальцев, оказались удивительно шелковистыми.
Господи, неужели ее пальцы действительно запутались в его волосах, черных от греха?
Алессандра застонала. Она уже почти забыла о том, как приятно чувствовать силу налитых мускулов, прижимавшихся к ее телу. Его широкие плечи были такими сильными, уверенными, казалось, ей не обхватить их руками, зато он сумел заключить ее в кольцо своих теплых мужских объятий.
Настоящая твердыня силы.
Нет, нет, нет! Что за слабость овладела ею, почему она так безвольна? Не может она быть настолько глупа, чтобы довериться этой силе, поверив в ее иллюзорную поддержку. Мужчина, на которого можно опереться? После смерти мужа она достаточно пережила, чтобы искать утешения, покоя. Только дурочка может дважды совершить одну и ту же ошибку.
Алессандра набрала в грудь воздуха, чтобы выразить свой протест, но почувствовала, что от одного его запаха голова у нее идет кругом: сандал с примесью табака. У Алессандры подогнулись колени.
Дьявол! Ее тело стало мягким, податливым.
Крепче прижав ее к себе, Джек прислонился к одной из колонн, выстроившихся вдоль садовой аллеи.
Вспышка мужского гнева, охватившая его несколько мгновений назад, уступила место горячему желанию.
Одурманенная страстью, Алессандра почувствовала, как он сжимает ладонями ее ягодицы. Джек прижался к ней еще крепче, и она ощутила, как ее соски отвердели.
Он такой большой… такой мужественный – начиная от опасного прозвища – Черный Джек – и заканчивая его широкими плечами, узкой талией и мускулистыми ногами.
Желание… Как змея, оно медленно разворачивалось и выползало из своего потайного уголка. Томно вздохнув, Алессандра раскрыла Джеку объятия, их языки переплелись. Застонав, Джек ткнулся в нее своей восставшей плотью.
Сердце Алессандры неистово билось в груди, она едва не потеряла контроль над собой, но внутренний голос произнес одно-единственное слово: «Опасность!»
Джек покрывал ее шею поцелуями, Алессандра наконец взяла себя в руки и резко оттолкнула его. Наступило мгновение, когда можно было успокоиться. Алессандра пыталась сказать хоть что-то, но ее разум молчал, в голове была пустота.
Джек был в шоке. Темные ресницы спокойно лежали на его оливковой коже, и если бы не его прерывистое дыхание, можно было бы подумать, что он изваян из камня. Темные тени на его лице, образовавшиеся в лунном свете, придавали резкость его сильным чертам и делали его похожим на римское божество.
Марс – могущественный, мистический воин.
Его единственным изъяном был крохотный шрам под левой бровью, почти скрытый черной дугой. Случайная рана, полученная из-за прорехи в его щите? Алессандре хотелось провести по шраму кончиками пальцев, дотронуться до него языком…
Порыв ночного ветра растрепал концы его белого галстука и мгновенно вывел ее из состояния блаженного транса.
Высвободившись из его объятий, Алессандра подхватила полы своего плаща, чтобы прикрыть складками ночную сорочку.
– Это… это непростительно, – тихо проговорил он. – Не знаю, что на меня нашло…
Пораженная собственным поведением и реакцией на его прикосновения, Алессандра остановила его на полуслове:
– И на меня… Недаром говорят, что полная луна заставляет людей терять рассудок.
Ну чем еще объяснить ту силу, которая свела их вместе? Не дожидаясь ответа, Алессандра нырнула в тень, едва не поскользнувшись на влажной земле.
Черный Джек Пирсон даже не шевельнулся, чтобы последовать за ней.
Измученная ночными кошмарами, Алессандра поднялась рано утром и стала торопливо собирать оставшиеся вещи для путешествия в город.
Шлеп! Это корсет упал на пару коротких ботиночек. Бух! Книга рухнула на набор серебряных щеток для волос. Захлопнув наконец свою складную дорожную сумку, Алессандра отвернулась от туалетного столика, чтобы: не смотреть в зеркало. Она уже успела заметить два лихорадочных красных пятна у себя на щеках, и ей не хотелось видеть еще какие-то напоминания о полуночном безумии.
Для человека, который гордится своим умом, она вела себя не очень разумно. А уж теперь, оценивая собственное поведение при свете дня, она поняла, что оно было и вовсе недопустимым. Ничего подобного с ней прежде не случалось.
– Думаю, мы готовы, Лукреция.
Насколько она понимала, им не удастся покинуть поместье сэра Генри достаточно быстро.
Горничная вышла, чтобы позвать лакея, который должен был отнести вниз сундуки с вещами. Алессандра взяла свою шаль и позвала дочь на лестницу.
– Изабелла, не съезжай по перил… Слишком поздно!
Малышка уже скользила вниз по полированному дубу. Но вслед за ее довольным смехом последовал громкий удар.
– Дитя мое, ты настоящая угроза обществу, – донесся сверху подозрительно знакомый голос.
Быстро сбежав вниз по ступеням, Алессандра увидела Черного Джека Пирсона, который осторожно поднимал Изабеллу с пола.
Он поднял на нее взгляд, и на мгновение женщина ощутила, как ее обдало жаром. У него были темные глаза цвета жидкого шоколада, что напомнило ей о том, как она плавилась в его объятиях всего несколько часов назад. Их глаза встретились, и Алессандра поняла, что Джек тоже думает об их полуночной встрече. Казалось, на кончиках его ресниц блеснул золотой лучик, а на его лице появилось выражение смущения, смешанное с…
Сердитый голос Изабеллы прервал этот бессловесный разговор.
– Не стоило ловить меня, сэр, – посетовала девочка, аккуратно расправляя юбки.
– Нет? – проворчал Джек. – Да если бы я этого не сделал, ты налетела бы прямиком во-он на тот щит…
– Вы так думаете? – с надеждой спросила она. – Мы с Перри поспорили, кто из нас сможет улететь от лестницы как можно дальше от этого места. Я бы наверняка выиграла на целую милю. – Девочка недовольно поморщилась. – Вот что было бы, не останови вы меня.
Джек выразительно посмотрел на Алессандру.
– Насколько я понимаю, за конечностями дочери вы следите не больше, чем за ее языком, – проговорил он. – Мне всегда казалось, что Италия – цивилизованная страна, а не рай для темпераментных озорников и сорвиголов.
Как несправедливо, что этот человек, по сути, возложил на нее ответственность зато, что произошло прошлой ночью!
– Тоже мне, ругает черт дьявола за черноту!
– Я… – Явно испытывая некоторую неловкость, Джек посмотрел на Изабеллу. – Если вам показалось, что я в последнее время вел себя не совсем по-джентльменски, прошу меня за это простить.
– Да уж, именно так и было, несмотря на то что лорд Джеймс Джекхарт Пирсон всегда ведет себя как истинный джентльмен, – насмешливо промолвила Алессандра.
– Во всяком случае, стараюсь, – отозвался Джек, хотя его недружелюбный тон говорил об обратном.
Раздосадованная его пренебрежением и не оставляющим ее чувством вины, Алессандра не осталась в долгу:
– А я бы сказала, что ваши манеры оставляют желать лучшего, сэр.
Джек покраснел.
– И все это из-за того, что меня спровоцировали две самые горячие женщины во всем христианском мире. – Подняв с пола упавшую шляпу, он надел ее. – Всего хорошего, леди. Позвольте мне уйти, леди, потому что я не намерен и дальше терпеть оскорбления.
