Питкерн, как оказалось, еще долго служил в Афганистане и Индии. Он вышел в отставку с приличным пенсионом, и сейчас на службе не состоял, хотя и консультировал один из военных госпиталей в Лондоне. Вне Лондона у него есть приличный домик в прекрасной местности, где он и обитает постоянно, так и не обзаведясь семьей. Домик этот непосредственно прилегает к поместью сэра Тернана. С ним Питкерн нечаянно встретился в Лондоне, вернувшись из Индии, и тот, памятуй совместную службу в колонии, предложил ему купить у него этот домик, сказав, что будет рад соседству и возможности обращаться к Питкерну со своими недугами. Домик он уступил по сходной цене, а недугов у него не так уж и много, чтобы они обременяли соседа-врача.

Узнав, что у нас сейчас нет никаких неотложных дел, Питкерн предложил мне и Холмсу погостить у него, побывать в прекрасной местности. Мне это предложение показалось соблазнительным, но я не знал, как взглянет на него Холмс. Однако он принял приглашение Питкерна без колебаний.

— Я полагаю, — сказал Холмс, — что нам очень не повредит глоток свежего воздуха. Мы можем только поблагодарить доктора Питкерна.

Питкерн был очень обрадован нашим согласием и стал настаивать на немедленном отъезде.

В дороге Питкерн рассказал нам о сэре Тернане и его поместье. Тернаны — древний род, насчитывающий более трех столетий. Старинный замок в имении не очень велик и уже значительно обветшал. Хотя сэр Тернан поддерживает в нем порядок, но постоянно живет в другом доме, благоустроенном по-современному. Правда, в особо торжественных случаях гостей принимают в большом зале старинного замка. В нем же размещается и большая библиотека, в которой немало древних книг и рукописей. Удалившись от дел, сэр Тернан, по выражению Питкерна, «свихнулся» на своей генеалогии. Он много занимается в библиотеке, роется в манускриптах, документах и рукописях. Пишет историю рода, и как будто небезуспешно. Но рассказами из биографий своих предков он, как кажется Питкерну, основательно надоел своим слушателям.

Холмс поинтересовался, кто является слушателем.

— У сэра Тернана давнее знакомство с семьей Локвудов. Он бывает у них, и они навещают его. Меня, своего лечащего врача, он также использует в качестве своеобразной «отдушины». А потом, почти всегда, его племянник — симпатичный молодой человек, которого, как я заметил, более интересует современная жизнь. Он превосходно ездит верхом. Не чуждается городских развлечений. В лесопарке сэра Тернана водится дичь, и они оба, иногда с гостями, позволяют себе поохотиться. Следует заметить, что молодой Тернан — приличный стрелок, а о самом — и говорить не приходится, у него и глаз острый, и навык большой.

Сейчас у сэра Тернана как раз гости, и, надо думать, на довольно продолжительное время. Это сэр Локвуд и его красавица дочь Маргарет. С ними приятельница Маргарет — тоже красавица, молодая вдова Лилиан д'Евремонд. Она очень богата. Молодой Артур Тернан определенно увлечен ею, и можно предположить, что сэр Тернан не выкажет неудовольствия, если тот предложит ей руку и сердце. Гостит в имении также друг Артура Томас Дарнвей. Его принимают в доме Локвудов, и, по всей вероятности, Артур Тернан, бывая там с ним, начал свои ухаживания за молодой вдовой, которая поселилась у них что-то около трех месяцев тому назад. Молодые люди парами бывают в обществе, посещают театр, а сейчас вся компания собралась здесь и развлекается, как может.

— Я надеюсь, дорогие друзья, — сказал нам Питкерн, — что вы хорошо отдохнете у меня. Ваше пребывание здесь в качестве моих гостей и меня избавит от малоприятной обязанности. Сэр Тернан постоянно приглашает меня к себе, и у меня нет оснований уклоняться от визитов. Сейчас же, среди его светских гостей, я чувствую себя не в своей тарелке. Отказаться от приглашения было бы неприлично, тем более что сэр Тернан затеял какое-то большое празднество. Обязанности хозяина по отношению к своим гостям, я полагаю, вполне извинительная причина для того, чтобы уклониться от приглашения.

— А что это за празднество? — поинтересовался Холмс.

— Опять сэр Тернан вознамерился продемонстрировать древность своего рода. Исполняется, кажется, триста двадцать лет с того времени, как его предок королевой Елизаветой был пожалован рыцарским званием. Он пригласил известного скульптора, который сейчас работает над памятником этому предку.

— А что, у сэра Тернана здесь и семейное кладбище?

— Нет, только одна могила. Предок в свое время оставил завещание, в котором пожелал быть похороненным вблизи своего замка, у входа в пещеру.

— Странное желание.

— Он, говорят, был «королевским пиратом», отличился в бою против испанской «Непобедимой армады», за что ему и оказана столь высокая честь. А в пещере, по преданию, он втайне от всех укрывал свои сокровища. Их растратили, возможно, вскоре после его кончины, но с пещерой у него были связаны сладостные воспоминания.

Питкерн не преувеличил достоинств своего домика. Мы разместились, в нем очень удобно. Местность вокруг была великолепной, и через день Холмс сказал, что намерен прогуляться, предоставив нам с Питкерном вдоволь наговориться, вспоминая свои былые невзгоды и отрадные дни.

Он вернулся часа через три, несколько возбужденный и грязный.

— Наш мирный отдых, — сказал он, — начинается с приключения. Местность здесь действительно замечательная. Мы расположены в непосредственной близости от усадьбы Тернана. Издали я осмотрел ее, видел и пресловутый замок. Везде было тихо. Думаю, что все отправились на природу — в лесок или на речку. Только садовник убирал клумбу, которая на почтительном расстоянии от дома Тернана. Я прошел по тропинке мимо, осматривая все вокруг. И вдруг услышал крик о помощи. Я кинулся назад и увидел, что кричит садовник, а из замка к нему спешит другой старик. Я подбежал к ним, и они мне показали на раскрытое окно дома на нижнем этаже. Из него шел дым, в доме начинался пожар. Пока старики суетились, я залез в окно и затушил огонь. Старики были полностью растеряны и не знали, как меня благодарить. Ущерб от этого пожара совсем незначительный: разбитый мной графин да прогоревшая спинка стула. Старики остались прибирать помещение, навести порядок, пока хозяин не вернулся с прогулки. Разбитый графин я принес с собой. Изящная вещица, но боюсь, что в склеенном виде она не будет производить впечатления.

По этому поводу я выразил недоверие:

— Что вы говорите, Холмс, как вы можете склеить стекло?

— Я попытаюсь это сделать, если в продуктах нашего гостеприимного Питкерна найдется творог.

— Творог найдется, дорогой Холмс, но о графине ли думать в такой ситуации? Что было причиной пожара?

— Пока не поддается объяснению. Это комната сэра Тернана. Окно было открытым — проветривалось, я полагаю. Загорелась спинка его стула. Никаких горючих веществ в комнате не было. Предположить, что какой-то злоумышленник проник в комнату и совершил поджог, трудно. Слишком уж нелепое загорание. В доме никого нет. Сам садовник — дряхлый старик, да и находился он у клумбы, от которой и заметил пожар. Никаких следов у окна я не обнаружил, да и окно все время было в поле зрения садовника, он наверняка бы заметил злоумышленника. Дворецкий же прибежал на зов с другого конца — из замка. Рассказ стариков наполнен суеверным страхом. Они мне твердили о предопределении и о каком-то знамении. У замка, как обычно, дурная слава. Они уверены, что дух старого предка обитает в замке, бродит иногда по нему и дает о себе знать. Что-то говорили о старинных часах, по которым они чувствовали, что должно произойти несчастье…

— Остается предположить, — заметил я, — что какая-то птичка подхватила с недогоревшего костра тлеющий уголек и, влетев в окно, обронила его там.

— Маловероятная версия. Однако ничего более правдоподобного для объяснения пока не находится. Сэр Тернан не мог оставить непотухшей трубки или сигары, так как он не курит. А из гостей его к нему ни вчера, ни сегодня никто не заходил.