Но таким он не был.

Дженни подбирала для Эйприл платье к обеду, когда в дверь комнаты постучали.

– Войдите.

Появилась Сьюзен – она держала в руках поднос и широко улыбалась.

– Подарок от лорда Райли, мисс.

– Что это?

Эйприл взяла с подноса баночку из разноцветного стекла.

– Это крем для рук, мисс. Лорд Райли специально отрядил в Лондон лакея за этим пузырьком.

Как приятно ощущать заботу о себе! Эйприл сняла крышку с баночки. Крем божественно пах ванилью и амброй. Подцепив кончиком пальца немного бальзама, она потерла его между ладонями, и сухая кожа мгновенно впитала целебный крем.

– Он очень дорогой, – сказала Сьюзен. – В нем есть сперма.

– Господи! – ужаснулась Дженни.

Эйприл засмеялась:

– Она хочет сказать «спермацет». Это китовый жир.

– Вот так звучит немного лучше, – заметила Дженни.

– Попробуй.

Эйприл смазала кремом руки Дженни.

– Пахнет приятно.

– Сьюзен, принеси мне чистую чайную чашечку. – Когда горничная вернулась с чашкой, Эйприл выложила туда половину содержимого баночки. – Вот, отнеси это вниз и поделись со всеми служанками.

У Сьюзен глаза полезли на лоб.

– Нет-нет, мисс. Лорд Райли купил это для вас.

Эйприл не приняла ее возражений.

– Делай, как я говорю. Я хочу, чтобы каждая служанка, и особенно все судомойки, смазала этим кремом руки. Понятно?

– Да, мисс, – послушно ответила Сьюзен. – Благодарю вас, мисс.

Горничная направилась к двери, неся в руках чашку с такой осторожностью, словно это была бесценная восточная ваза.

А Дженни закрыла на баночке крышку и поставила на туалетный столик.

– Ну и ну. Ему ты действительно нравишься. Как тебе это удалось?

Эйприл провела пальцем по губам.

– Честно говоря, Дженни, я не знаю. Я спрашиваю себя: почему я? Я не сногсшибательная красавица, как Агата. Я не так скромна и мила, как Эмили. Я не благородного происхождения и не богата. Я даже не была к нему добра. Почему такого человека, как он, привлекла такая, как я?

Дженни пожала плечами:

– Помнишь ту картину с Купидоном в коридоре у мадам Деверо?

– Помню.

– Ты замечала, что у него глаза завязаны?

– И что?

– Черт, ты иногда бываешь такой тупой. Это значит, что любовь слепа. Купидон не видит, куда посылает стрелы.

Эйприл посмотрелась в зеркало. Любовь?

Питер Нордем вложил стрелу в лук и оттянул тетиву. Стрела пролетела по воздуху и вонзилась в деревянную мишень.

Леди Агата захлопала в ладоши:

– Отличный выстрел, мистер Нордем.

– Благодарю вас, леди Агата, – блеснув на нее карими глазами, ответил Нордем.

– Вынужден с вами не согласиться, леди Агата, – сказал Райли, – но, по-моему, этот выстрел никуда не годится. Если тебе, Нордем, это неизвестно, то сообщаю, что смысл в том, чтобы стрела попала в центр мишени.

Нордем бросил на него неодобрительный взгляд.

– Ладно, старина. Докажи, что у тебя получится лучше. Давай, твоя очередь. Хвастаться будешь потом.

Райли встал перед очерченной линией, расправил плечи, поднял лук и натянул тетиву. Взглянув на листву ближайшего дерева, он оценил направление и силу ветра, прицелился и выпустил стрелу, которая попала прямо в яблочко.

– Замечательно! Здорово, Райли!

Райли с довольной улыбкой отвесил Агате легкий поклон.

– Видишь, Нордем? Вот как это делается.

– Едва ли.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, старина, любой стрелок может попасть в цель на этом расстоянии. Но умелый лучник отходит от мишени как можно дальше. Расстояние, на котором стрелок из лука может поразить врага, является мерилом его умения.

Райли покачал головой:

– Мой друг, ты во всем юрист. Тебя всегда больше привлекали правила, чем правда.

– Какая именно?

– То, что я лучше тебя.

Нордем весело рассмеялся:

– Правда всегда относительна, дружище.

Агата, сидя под зонтиком, наблюдала, как они поддевают друг друга. Нордем был привлекательным мужчиной с умными глазами и безупречными манерами. Его светло-русые волосы блестели на полуденном солнце, красиво оттеняя светло-коричневый сюртук. Он стал бы прекрасным мужем.

Но не для нее.

Она посмотрела на Райли. До чего же мужественен! И к тому же окружен аурой благополучия и денег, которые никогда не иссякнут. У него связи практически со всеми знатными семьями в Британии. И он обладает огромным влиянием и властью.

Власть. Именно это подхлестывало ее страсть к нему. Сила и властность мужчины притягивают любую женщину, подобно тому, как стрелка компаса всегда тянется к северу. С Райли это притяжение делается еще заманчивее. Его вид, его ум, его положение – все это буквально кричит: «Я – воплощение власти!» А сколько всего такой человек мог бы для нее сделать, если она завоюет его сердце!

Как жаль, что у нее не хватило ума удержать его, когда это было в ее силах!

Агата вспомнила те дни, когда он был всего лишь зеленым юнцом, умным, но неопытным. Она же – зрелой красавицей, вызывающей и обольстительной… в общем, неотразимой. Он по уши влюбился в нее, а она смеялась над ним, когда он пытался за ней ухаживать подобно влюбленному юноше из поэмы. Милые знаки внимания были неинтересны в пресыщенных светских кругах, где она вращалась. Позже она познакомила его с интимными плотскими удовольствиями, и тогда власть над ним была у нее. Если бы она могла предугадать, кем он станет! Она бы его не отпустила.

Но сейчас он снова станет принадлежать ей, и теперь уже она его не упустит.

Лакею приказали передвинуть мишень на двадцать, ярдов дальше. Кругом, куда только мог упасть глаз, простирались владения Райли. Агата с улыбкой обозревала раскинувшийся до линии горизонта зеленый пейзаж. И все это может принадлежать ей! От одной лишь мысли ее охватило чувственное возбуждение. И тут ее взгляд упал на Эйприл, которая направлялась к ним.

Она шла по дорожке от дома. На лужайке толпились гости, принимавшие участие в состязании в стрельбе из лука. По обеим сторонам реки были натянуты два больших навеса, где гости могли перекусить.

Первым с Эйприл поздоровался Нордем.

– Мисс Деверо! Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

– Да, благодарю вас, мистер Нордем. Прошу извинить за опоздание. Надеюсь, я не задержала игру?

– Нисколько. Мы с Райли как раз собираемся держать пари – кто с пятидесяти ярдов попадет в яблочко, ставка небольшая.

Райли вздохнул:

– Как скажешь. Пять фунтов идет?

– Вижу, ты не очень-то уверен в себе, – усмехнулся Нордем.

Райли приподнял бровь:

– Не хочется так легко тебя грабить. К тому же перед дамами.

Эйприл стало весело от их шутливой перебранки.

– А вы не принимаете участие, леди Агата? – спросила она.

Агата помахала зонтиком:

– Нет, дорогая. Стрельба из лука – это мужской спорт. Женщинам он ни к чему.

Эйприл огляделась. Дам, желающих этим заняться, было немного.

– Возможно. Но мне хочется попробовать. Могу я тоже сделать ставку?

Леди Агата осуждающе покачала головой:

– Честно говоря, мисс Деверо, вы просто позорите нашего хозяина. Истинная леди не делает ставок.

Эйприл вызывающе на нее посмотрела:

– Ну не сидеть же мне под зонтиком, как старухе.

Алые губы леди Агаты вытянулись в струнку.

– Настоящие леди избегают солнца, дабы не покрыться веснушками и загаром, точно у мусорщика, – парировала она. – Но вам, моя милая, такой цвет идет.

Райли с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, слушая их пикировку. Наконец он вмешался:

– Эйприл, вы можете сделать ставку. Я за вас заплачу.

Эйприл подбежала к колчану и вытащила стрелу.

– Спасибо, Райли, но это не понадобится. Я полна решимости выиграть у вас десять соверенов.

Агата рассвирепела. Райли и Эйприл? Неужели… Во время своего прошлого визита она не заметила, чтобы они держались так фамильярно. Вероятно, их отношения не такие невинные, в чем ее хотели убедить. Наблюдая за ними сейчас – как они смеются, как задерживают взгляд друг на друге, – она все очевиднее понимала, что эти двое не являются родственниками. Но самое ужасное это то, что между Райли и этой нахальной простолюдинкой явно намечается что-то интимное.