Райли, должно быть, почувствовал ее нетерпение, потому что переместился и лег поверх Эйприл. Какое блаженство ощущать тяжесть его тела! Она была в плену его сильных рук, словно в теплой клетке. Его жаркое дыхание с шеи спустилось ниже, и она выгнулась навстречу его поцелуям. Он поочередно брал в рот соски, лаская их языком, и у Эйприл внизу живота, словно сладкий мед, разлилось тепло.

Это наполнило ее желанием. Страсть разгоралась. И она уже не напоминала пламя свечи, а разгорелась, как огромный костер. Это придало Эйприл смелости и, затаив дыхание в предвкушении чуда, она развела ноги.

Расстегнув брюки, Райли поднял ее юбку и опустился между раздвинутых бедер Эйприл. Нежно поцеловав ее в губы, он медленно проник внутрь ее лона.

Эйприл вскрикнула, уткнувшись ему в шею, и Райли замер, давая возможность ей привыкнуть к боли. Вскоре боль сменилась легким неудобством и почти пропала… Теперь они стали одним целым, и это правильно, так и должно быть, – теперь их союз совершенен. Наверное, такое блаженство есть только на небесах.

У Райли затуманился взор, и он с осторожностью начал проникать в Эйприл все глубже и глубже. Она видела, чувствовала, что его тоже охватывает сладкое наслаждение, и ликовала, что оказалась способной подарить ему радость.

Ее тело начало отвечать с не меньшей страстностью. Руки с жадностью касались его гладкой кожи, ее наполнили восторг и упоение… Райли стал двигаться, и Эйприл отвечала на его движения счастливыми вскриками и стонами. Любовный экстаз захлестнул ее волной и разливался внутри жарким блаженством.

Райли смотрел на раскрасневшиеся щеки Эйприл, на приоткрытые губы, ловил поцелуями ее прерывистое дыхание.

– Боже, как ты красива! – произнес он.

– Это ты сделал меня такой, – выдохнула Эйприл.

Она думала, что уже испытала все возможное наслаждение, но страсть снова обрушилась на нее, и с каждым новым толчком внутри ее лона Эйприл возносилась к таким высотам, о существовании которых не могла и помыслить.

Их тела двигались в унисон, словно две вздымающиеся и опадающие волны, и они вместе достигли пика восторга. Наконец они замерли, уставшие, но счастливые от разделенного счастья…

– Один, два три… – Эйприл считала сундуки и саквояжи, сложенные в библиотеке лондонского дома Райли. – Пять, шесть, семь. Кажется, это все.

Сильные руки Райли обхватили ее сзади.

– У вас, мадам, самое большое приданое из всех новобрачных в истории Англии.

Она повернулась к нему:

– Не все сундуки мои. Некоторые твои.

– Какой же из них?

– Очень смешно.

– Не понимаю, зачем тебе столько вещей. Я не намерен видеть тебя постоянно одетой.

Он начал гладить ей грудь.

– Райли! – запротестовала Эйприл, но не очень-то уверенно. – Нас могут увидеть!

Легкой походкой вошел Джереми под руку с Эмили.

– Поздно. Мы уже все увидели. Как неприлично вы себя ведете!

Эйприл отвела руки Райли, а он недовольно произнес:

– Джереми, ты, как всегда, не вовремя!

– Простите, это моя вина, – вмешалась Эмили. – Джереми хотел проводить меня домой, но я оставила здесь зонтик. Итак, вы отправляетесь в свадебное путешествие?

– Да, – ответила Эйприл, – завтра отправляемся в Грецию сразу после приема в честь вашей свадьбы.

– Сколько времени вы будете в поездке?

Райли разлил бренди по четырем бокалам.

– Три месяца, может быть, четыре.

– Ты пропустишь весеннее заседание окружного суда. Значит, ты твердо решил выйти из его состава? – спросил Джереми.

Райли кивнул:

– На какое-то время. Я собираюсь вновь заняться адвокатской практикой. Суд над Эйприл помог мне вспомнить прежние времена, когда защита дел в суде приносила мне удовлетворение.

– Я рада, что хоть одному из нас это понравилось, – улыбнулась Эйприл.

Джереми засмеялся:

– Подождите радоваться, пока не увидите выставленный им счет.

Эйприл замахала руками:

– Даже думать об этом не желаю. У меня нет денег, и никаких дневников тоже нет.

– В честь чего пьем? – В библиотеку заглянул Джона. – А, вы все здесь. Вивьенн, пожалуйста, зайди на минутку.

Появилась улыбающаяся Вивьенн. Такую искреннюю улыбку Эйприл никогда прежде у нее не видела.

– Раз уж упомянули дневники, – сказал Райли, – то у меня для вас подарок, Вивьенн. – Он вынул из кармана сюртука красную кожаную книжку. – Пора вернуть эту вещь настоящему владельцу.

– Спасибо, – сказала она, взяв дневник, – но воспоминания, которые хранятся в этой книжице, сейчас для меня ничего не значат. Я склонна бросить его в огонь. А что касается тебя, мой медвежонок, – она дотронулась до бакенбардов Джоны, – то нам с тобой пора обзавестись новыми воспоминаниями. Правда, здесь есть одна вещь, совершенно невосполнимая. – Вивьенн раскрыла дневник и вынула из него сложенный кусочек кремового шелка. Развернув его, она показала очерченный синими чернилами крошечный контур руки Джереми: – Я нарисовала это, когда тебе было десять месяцев. Всю жизнь я дорожила этим, думая, что никогда больше не увижу своего ребенка. Тогда мое сердце было разбито от невозможности еще раз подержать на руках моего мальчика. А сейчас я счастлива, что отдала тебя, потому что вижу, каким замечательным мужчиной ты стал.

Охваченный волнением Джереми обнял ее.

– Ну-ну, будет вам, – увещевал их Джона, вытирая слезы. – Оставьте хоть немного слез для свадьбы.

Райли повернулся к Вивьенн:

– Я хочу попросить у вас прощения. Мне очень стыдно за то, что я сделал много лет назад, дав ход тем слухам о вас. Я был зол на отца и не хотел его прощать. Я просто не мог понять тех чувств, которые он к вам питал. Я не понимал этого до тех пор, пока не полюбил Эйприл. Я не смогу вернуть вам лет, проведенных без Джереми, но обещаю, что до конца ваших дней вы ни в чем не будете нуждаться.

Вивьенн кивнула:

– Спасибо, Райли. Лишь благородный человек в состоянии признать свои ошибки. Но я вас не упрекаю. Я бы предпочла один краткий час со своим сыном целой жизни без него. – Она посмотрела на Эйприл: – Спасибо и тебе за то, чему ты меня научила. Ты преуспела там, где я потерпела неудачу. Ты не отказалась от любви к мужчине из рода Хоторнов, и это тебя спасло. Твоя любовь напомнила мне – и Джоне, – что умерла лишь наша надежда, но не любовь.

Джона сжал ее руку:

– Вивьенн, нас ждет карета. Поедем?

Она взяла его под руку.

– Нам тоже пора, – сказал Джереми. – У нас много дел.

Райли проводил их и вернулся в библиотеку.

– Теперь, когда мы наконец-то одни, мадам моя жена, я хочу обсудить с тобой юридический вопрос.

– Юридический вопрос? – удивилась Эйприл, привалившись спиной к большому сундуку.

– Это относится к моим супружеским правам.

– Понимаю. И что с твоими правами?

Райли положил руку на сундук и встал почти вплотную к Эйприл.

– Я хочу того, что по праву принадлежит мне.

– Хм-м… Я собиралась поговорить с тобой о том же.

– Да?

– Видишь ли, за последние несколько дней я кое-что поняла в английских законах, из чего следует, что как твоя жена я имею очень мало прав.

Он самодовольно кивнул:

– Да, я знаю.

– Фактически как у замужней женщины у меня нет никаких прав в вопросах денег и имущества. Да я даже не распоряжаюсь собственным телом.

Райли стал покрывать поцелуями ее шею.

– Ужасные законы в этой стране, не так ли?

– Совершенно согласна. И поэтому, чтобы восстановить свои попранные права, я решила, что стану незамужней женщиной. Как мой адвокат, что ты об этом думаешь?

Продолжая целовать Эйприл, Райли рассеянно ответил:

– Есть только один путь для тебя стать незамужней женщиной – это стать…

– Вдовой, – закончила Эйприл.

Поцелуи на минуту прекратились.

– Значит, ты намереваешься прикончить меня?

С озорным блеском в глазах Эйприл ответила:

– Только в том случае, если ты сам этого захочешь.