Литмир - Электронная Библиотека

Мишель Маркос

Очаровательная плутовка

Глава 1

«Я ненавижу это место». С этой мыслью Эйприл просыпалась каждое утро. И сегодня тоже.

Она улизнула из темной без окон судомойни и скрылась в буфетной. Ей, наконец, удалось выкроить хотя бы пять минут, чтобы почитать странички газеты со светской хроникой. Зажав в руке заранее припасенную свечу, она погрузилась в мир скандалов титулованной знати, представляя, как сама вращается в этих кругах. В самый разгар фантазий она услышала крик, ставший привычным в стенах борделя:

– Эйприл Джардин, иди сюда!

Проклятие! Руки до сих пор щипало и саднило от горячей воды и мыла с карболкой, которыми приходилось оттирать бараний жир со сковородок. А теперь еще какая-то уборка. Сначала Эйприл решила не обращать внимания на приказ от одной из девиц, но вспомнила предостережение мадам.

С мечтами на сегодня покончено!

Засунув «Морнинг пост» в карман фартука, она взяла тряпку, ведро и с тяжелым вздохом стала подниматься по лестнице.

Блевотина. По всему ковру в комнате Гленды. Ее клиент слишком много выпил, и съеденный ужин оказался на полу.

Эйприл стояла в дверях и с отвращением взирала на эту картину.

– Черт подери…

Гленда, приподняв ночную рубашку, осторожно обошла огромную лужу.

– Поторопись, милочка. Он без чувств, но вот-вот придет в себя. Если повезет, я смогу его убедить в том, что он уже меня поимел и поэтому должен заплатить.

Эйприл перевела взгляд со стонущей туши, лежащей ничком на кровати, на отвратительное месиво на полу.

– Он твой клиент. Вот и убирай за ним!

– А ты кто такая? Это твоя работа! Еще одно слово, и я пожалуюсь мадам.

Эйприл ничего не оставалось, как опуститься на колени около помойного ведра.

Гленда поправила студенистую грудь, не помещавшуюся в тесном корсете.

– Ты, Эйприл, дурочка. Не понимаю, зачем ты этим занимаешься. Целыми днями гниешь на кухне, а могла бы этого не делать. На твоем месте я бы поймала мадам на слове. Нам ведь нужно кем-то заменить бедняжку Дейрдре. Почему бы тебе не работать с остальными девочками? Если тебя приукрасить, то вполне сойдешь за хорошенькую. И денег получишь намного больше, чем отчищая горшки и полы.

Эйприл подняла глаза на размалеванное лицо Гленды.

– Большое спасибо. Я уж лучше буду гнуть спину, чем лежать на ней.

Гленда уперлась руками в широкие бедра и расхохоталась:

– Ой, вы только посмотрите на эту воображалу! Герцогиня Помойное Ведро.

– Заткнись! Не смей меня так обзывать! – крикнула Эйприл, и ее зеленые глаза воинственно зажглись.

Гленда корчилась от смеха. Ее выкрашенные хной завитушки подпрыгивали на веснушчатых плечах.

– Да я видела, как ты подражаешь важным птицам, когда на тебя не смотрят. Говоришь и ходишь как благородная. Ты что, на самом деле думаешь, что станешь прогуливаться с ними в Гайд-парке?

– Отвали! – огрызнулась Эйприл.

– Попомни мой слова, Эйприл Джардин, – сказала Гленда и нагнулась к ней, отчего грудь у нее почти вывалилась из корсета, – только начни забивать башку всякими глупостями о том, чтобы подняться повыше, как эту самую башку тебе и снесут.

С кровати послышался мучительный стон – клиент приходил в сознание.

– Черт! Поторопись, он почти очухался!

Эйприл, скривившись от омерзения, накинула мокрую тряпку на рвотную лужу.

– Вот ты где! – раздался голос с порога.

Дженни Хэр, лучшая подруга Эйприл, сморщила нос, глядя на пол. Она была уже одета для вечера: прозрачная рубашка, стянутая под грудью, и белые чулки с красными подвязками.

– Тебя ищет мадам.

– Ей придется подождать, – заявила Гленда, – сначала Эйприл уберет эту грязь.

Дженни изогнула черную, тщательно выщипанную бровь.

– Тогда поднимись наверх и скажи ей это сама. С какой стати Эйприл должна получать из-за тебя взбучку? Эйприл, пойди-ка и узнай, чего она хочет, а Гленда пусть сама убирает за своим клиентом.

Эйприл поднялась с колен и с благодарностью улыбнулась Дженни, которая, заговорщицки ей подмигнув, всучила Гленде ведро. За подругами захлопнулась дверь, а Гленда осталась стоять с открытым ртом.

По средам в «Доме наслаждения», как обычно, было шумно. Из неярко освещенной гостиной доносилось резкое треньканье пианино и громкое разноголосое пение вперемежку с хриплым смехом. Вскрикнула девушка, когда ее облапал клиент. Он заревел от восторга и, перебросив ее, словно куль, через плечо, с топотом начал взбираться по лестнице, направляясь в свободную комнату. Эйприл прижалась спиной к стене, пропуская их. Потом пошла к кабинету хозяйки и постучалась.

– Войдите.

– Вы посылали за мной, мадам?

Мадам подняла глаза от гроссбуха и сердито взглянула на Эйприл:

– Полчаса назад. Где ты была?

– Простите, мадам. Я не слышала.

– Видно погрузилась в свои глупые фантазии.

– Нет, мадам. Я просто…

– Не важно. Миссис Критчли заболела. Тебе придется завтра днем убраться в комнатах наверху до прихода клиентов.

– Хорошо, мадам.

Старая миссис Критчли редко из-за болезни отпрашивалась с работы, потому что не могла позволить себе лишиться дневного заработка. Эйприл обрадовалась. Ей повезло! Конечно, убрать все спальни – это тяжелый труд, но, по крайней мере, на целый день она будет избавлена от мытья посуды на душной кухне.

– Когда закончишь уборку, приберешься у меня в кабинете. Я хочу продать кое-какие книги. Сложишь их в коробки и отнесешь вниз.

Кипы книг, снятые с полок, которые тянулись вдоль стен кабинета мадам, громоздились по углам. Эйприл удивилась. Почему мадам продает свои столь ценимые ею книги? Но спросить она не осмелилась. Наверное, это имеет отношение к тому, с каким озабоченным видом мадам смотрит на нее поверх гроссбуха.

– Сядь, Эйприл, – со вздохом сказала мадам и откинулась на спинку кресла.

Эйприл присела на краешек указанного ей стула и стала ждать, пока хозяйка прикурит сигарету.

Мадам Вивьенн Деверо была требовательной и резкой, но при этом весьма красивой женщиной. Высокие скулы, характерный для француженок большой рот и бледная кожа. Несмотря на морщинки вокруг глаз и рта, она до сих пор сохранила привлекательность. Белокурые волосы поседели, но взгляд холодных голубых глаз по-прежнему был как у юной девушки. Эйприл всегда восхищалась тем, какой у мадам гордый вид. Годы, проведенные среди аристократов, не прошли даром и оставили свой след. Мадам в молодости была знаменитой куртизанкой и сейчас все еще выглядела и держалась как леди. Эйприл разбирало любопытство: почему мадам живет здесь, в этом публичном доме, вместо того чтобы наслаждаться яркими, остроумными беседами в каком-нибудь парижском салоне и сопровождать европейских высокопоставленных особ? Ее место там. Но мадам никогда не говорила о том, какие события перевернули ее жизнь и привели к бедственному существованию в вонючем борделе Уайтчепела.

– Avril… dis-moi. Qu’est-ce que tu as dеcide? [1]

Хотя Эйприл родилась в Англии, но ее отец был французом, и она единственная в публичном доме могла говорить с мадам Деверо на ее родном языке.

Эйприл покраснела.

– Простите, мадам. Я благодарна вам за предложение, но я не хочу работать, как другие девушки.

– Почему? – недовольным тоном осведомилась мадам.

– Я… стесняюсь.

– Застенчивость пройдет. Это первая потеря в нашей профессии.

– И я не такая красивая, как остальные девушки.

Мадам выпустила тонкую струйку дыма и улыбнулась:

– Скромность – это вторая потеря.

Эйприл заерзала на стуле. Какую еще отговорку придумать?

– Я не хотела бы оскорбить вас, мадам, но… я не таким способом хочу зарабатывать на жизнь.

Мадам в изумлении уставилась на Эйприл.

– Ты предпочитаешь вонь судомойни?

– Нет, мадам.

вернуться

[1]Эйприл… скажи-ка мне. Что ты решила? (фр.)

1
{"b":"148750","o":1}