— Что такое, Меган? — Она не могла скрыть тревогу.

— Когда я была весной в Нью-Йорке, Айен мне предложил участвовать в летних гастролях его труппы. В этом году им предстоит поездка в Европу, будут играть и одновременно повышать свое мастерство. Отменная поездка, ничего не скажешь!

— Это и в самом деле замечательно, дорогая, — сказал Стефан, искренне радуясь за свою нареченную. — Мне будет не хватать моей суженой, однако, возможно, я сумею на какое-то время к вам присоединиться.

— Я надеюсь, что сможешь. Это будет так весело! Уверена, что ты уговоришь своих законников отпустить тебя хотя бы на недельку.

Меган говорила с улыбкой, но в ее голосе не было ни радости, ни оживления.

Что-то здесь неладно, — подумалось Джейку. Какой-то подводный камень, не иначе.

— Когда же начинаются гастроли, Меган? — спросил он спокойно.

— В этом-то и проблема. — Меган смотрела на Джейка и сердито, и в то же время с облегчением. — Через две недели. А пробудем мы в Европе до середины сентября.

Она не смотрела на Стефана, но он не сводил с нее глаз.

— Через две недели? — прошептал он и тотчас повысил голос: — Ты хоть подумала о нашей свадьбе?

— Пожалуйста, не сердись, Стефан! — В голосе Меган чувствовались слезы, и она вовсе не играла. — Разумеется, подумала. Поэтому и хотела, чтобы мы собрались здесь все четверо. — Она сглотнула и продолжала с дрожащей улыбкой: — Я подумала, что мы могли бы отложить свадьбу до октября.

Молчание.

— Мы можем пожениться и сейчас, до моего отъезда. Или я откажу Айену. Я ведь считала, что летом у тебя будет много работы, Стефан. А тут такая блестящая возможность! Ведь мы с тобой договорились, что я должна заботиться о своей карьере.

Вновь наступившее тягостное молчание наконец прервал Стефан:

— Я полагаю, нам незачем спешить с браком. Вы трое можете планировать любые свадьбы, а у меня на этот счет свои планы.

Он встал и ушел.

— Как ты могла придумать такое? — сердито спросила Кэрри и устремилась следом за братом.

Когда она добралась до начала дорожки, он уже был далеко и бежал по песку. Стефан обычно пробегал семь или восемь миль в день. Видимо, в этот вечер дистанция будет длиннее.

Кэрри немного постояла, потом неохотно вернулась к домику. Жаль, что она не воспользовалась машиной Бет: могла бы уехать, не прощаясь с Меган.

Джейк некоторое время смотрел на плачущую Меган, потом обнял ее содрогающееся тело.

— Я предлагаю тебе сказать ему правду, какой бы она ни была.

Меган посмотрела на него с удивлением.

— Ты не такая уж великая актриса. Я знаю, что ты лжешь. Стефан и Кэрри не умеют лгать, поэтому они, возможно, тебе поверили. Но что бы это ни было, Меган, скажи ему.

— Я сказала правду, только правду.

— Не считай его дураком, Меган. — Джейк не обратил ни малейшего внимания на ее возражения. — Он может быть добрым и ласковым, но он не дурак. И он очень гордый.

— Оставь меня в покое, Джейк! — огрызнулась Меган и высвободилась из его рук.

— Ладно. Это ты заварила кашу. Выпутывайся как знаешь.

Джейк увидел Кэрри на дорожке возле дома. Видимо, она стояла так уже некоторое время.

— Поехали, — предложил он, подходя к ней.

— Ты ей не веришь? — спросила Кэрри, едва они отошли подальше.

Джейк открыл дверцу машины, подождал, пока Кэрри сядет, и только тогда ответил:

— Нет.

— Зачем ей лгать?

Джейк улыбнулся и протянул было руку, чтобы коснуться лица Кэрри, но тут же спохватился и отдернул ее. Кэрри покраснела.

— Я слышала, как ты говорил, что мы со Стефаном не умеем лгать.

— Это был комплимент.

— Но почему лжет Меган?

— По той же причине, по которой лжет большинство людей, — потому что правда причинит сильную боль.

— Кому? Ничто не причинило бы боль Стефану сильнее, чем ее слова. Мне кажется, ей тоже больно, как ты считаешь?

— Согласен.

— Ты не думаешь, что она полюбила кого-то еще?

— Нет!

— Может, она больна?

— Вполне вероятно.

— А не считаешь ли ты, — очень медленно заговорила Кэрри, — что она просто не любит Стефана? Что это ее способ сбежать?

Именно это предсказывала Бет. Джейк покачал головой:

— Я не знаю, Кэролайн. Я просто не знаю.

К счастью, Меган и Стефан решили проблему. Когда гнев Стефана улегся, он возражал не столько против ее планов, сколько против формы, в какой она все это преподнесла.

Он согласился, что Меган представилась жизненно важная для нее возможность. Ведь они уже обсуждали ее артистическое будущее. Понимали, что порой им придется разлучаться надолго: Меган собиралась играть в театрах Нью-Йорка и Лондона, Стефан — заниматься юридической практикой в Бостоне. Считали, что их любовь достаточно сильна, чтобы выдержать испытание временем и расстоянием.

Всю неделю накануне отъезда Меган они с Кэрри, помимо всего прочего, строили планы свадьбы на полуострове Кейп-Код в октябре. Романтической свадьбы, как говорила Меган.

За неделю до выпуска из Стэнфорда Джейк получил телеграмму от Джулии: «Развод с Жан-Филипом дело решенное. Теперь мы можем встретиться? Джулия».

Джейк думал об этой телеграмме два дня. Потом дважды позвонил по телефону. Сначала — на виллу в Монте-Карло, где они с Джулией провели Рождество полтора года назад.

На вилле никто не подошел к телефону. На всякий случай Джейк набрал частный номер в Вашингтоне. Быть может, теперь он принадлежит кому-то другому?

— Ты получил мою телеграмму? — спросила Джулия.

— Да.

Джейк забыл ее голос. Мягкий. Слабый. Он не слышал его полтора года. Голос был прежним и напомнил ему о прошлом.

— Как твои дела?

— Хорошо. Скоро выпуск.

— Я знаю. Хотела бы присутствовать на церемонии.

— Спасибо, только меня там не будет.

Он произнес эти слова довольно резко и сам это почувствовал. Воспоминания… И хорошие, и плохие. Недавние были скверными. Гнев не притупился. Джейку хотелось подавить его. Хотелось увидеть Джулию, быть с ней.

— Вот как! — Джулия ощутила его резкость.

— Я буду в Вашингтоне. Нужно пройти курс обучения.

— Обучения? В Вашингтоне? — Джулия произнесла это с надеждой.

— Собираюсь работать в госдепартаменте.

— И чем заниматься?

— Чем прикажут. Я хотел бы работать за границей. В дипломатическом корпусе. В вооруженные силы меня не зачислят, это ясно.

Ясно, подумала Джулия, не зачислят из-за искалеченной ноги. Из-за того, что произошло, когда он был солдатом. Но зачем ему все это?

— Почему бы тебе просто не заняться своим состоянием? Вполне безопасная, хоть и достаточно нелегкая работа, которая займет все твое время.

Последовала долгая пауза. Оба знали ответ. Однако Джейк все же произнес его вслух:

— Я это делаю ради Фрэнка. Я ему кое-чем обязан и должен заняться тем, во что он верил.

Подтвердились худшие опасения Джулии. Джейк хотел работать во имя безопасности и господства демократии.

Он не собирался работать в посольстве в Англии. Хотел находиться на передовой линии, вести мирные переговоры с террористами. Именно из этих побуждений он принял участие в бою во Вьетнаме в тот день, когда находился в увольнительной. Он поступил так не ради Фрэнка, а ради самого себя, из патриотических побуждений. В этом отношении Джейк был все равно что родным сыном Фрэнка.

— На кого тебе придется работать?

— На Стюарта Доусона.

Джейк произнес это имя спокойно, почти небрежно. Ему было известно, что Джулия знает и этого человека, и сферу его дипломатической деятельности: наиболее опасные миссии в самых горячих точках планеты. Фрэнк познакомил Джейка со Стюартом незадолго до своей смерти. Теперь все обрело смысл — изучение иностранных языков, истории внешней политики и общей истории.

— О, Джейк, — тихонько произнесла она.

— Я хочу этим заниматься, Джулия. Меня это увлекает. Я считаю, что могу хорошо делать такую работу, быть полезным.