Саботажник опустился на колено, выдернул из-за голенища нож, повернул запястье. Клинок мгновенно удлинился, и его острие уперлось вышибале в горло. Другой рукой Саботажник прижал «Дерринджер» к виску лежащего на соломе. Мгновение слышались только далекие звуки пианино и тяжелое дыхание вышибал.

— Успокойтесь, джентльмены, — сказал Саботажник. — У меня деловое предложение. Я заплачу вам десять тысяч долларов за то, чтобы вы убили пассажира «Оверленд лимитед». У вас двадцать минут до того, как поезд уйдет со станции.

Вышибалы не имели ничего против убийства за десять тысяч долларов. Саботажник мог бы купить их и за пять. Но они были практичными людьми.

— Как выманить его из поезда?

— Он защитник невинных, — сказал Саботажник. — И выйдет, чтобы защитить того, кому грозит опасность, например даме. Найдется такая дама?

Они оглядели переулок. В одном из окон висел красный фонарь.

— Найдется за два доллара.

Под металлический лязг тормозов и звон сцеплений «Оверленд лимитед» остановился на узком освещенном электричеством участке у низкого здания кирпичного вокзала Роулинса. Большинство пассажиров спали. Те, кто вышел на платформу размять ноги, тотчас ретировались из-за смешанного едкого запах золы и угольного дыма. Меняли локомотив, а тем временем в поезд загружали продовольствие, газеты и телеграммы.

Проводник Джонатан, бывший раб, подошел к Исааку Беллу. Детектив вместе с Кеннетом Блумом сидел на диване в пустом обзорном вагоне; они вспоминали дни в цирке.

— Телеграмма из Огдена, мистер Белл.

Белл дал Джонатану тысячу долларов.

— Не волнуйся, Джонатан, — сказал он со смехом. — Мне сегодня повезло. Самое меньшее, что я могу, это поделиться удачей. Прошу прощения, Кен.

И он отвернулся, чтобы прочесть телеграмму.

Лицо его застыло, хотя глаза жгло от слез.

— Все хорошо, Исаак? — спросил Блум.

— Нет, — сдавленно ответил Белл и вышел на заднюю платформу, пытаясь набрать в легкие едкого воздуха.

Хотя была середина ночи, по соседнему пути паровоз передвигал товарные вагоны. Блум вышел следом.

— Что случилось?

— Вебер и Филдс.

— Комики? О чем ты?

Исаак Белл ответил только:

— Мои старые друзья.

Он скомкал телеграмму в руке и прошептал:

— Я их предупреждал: осторожнее. Говорил, что Саботажник опасен.

— Кто? — переспросил Блум.

Белл мрачно взглянул на него, и Блум торопливо ушел в вагон.

Белл расправил телеграмму и снова прочел. Тела найдены в переулке, в двух кварталах от конторы. Должно быть, заметили Саботажника и пошли за ним. Трудно поверить, что один человек сумел справиться с двумя опытными детективами. Но Уолли был болен. Может, это лишило его проворства… Как главный дознаватель, как человек, ответственный за безопасность сыщиков, Белл должен был заменять его, не должен был давать опасное поручение уязвимому человеку.

Голова Белла раскалывалась от боли и ярости. Очень долго он не мог думать. Но потом ему пришло в голову, что, умирая, Уолли и Мак оставили ему наследство. Человек, которого они преследовали, должен был достаточно походить на рисунок, сделанный лесорубом, чтобы вызвать их подозрения. Иначе зачем бы им идти за ним в переулок? То, что он развернулся и убил их, доказывает, что рисунок лесоруба точен, как бы ни напоминал изображенный на нем человек кинозвезду.

Новый локомотив дал сигнал к отправлению. Ухватившись за поручень платформы, Белл с полными слез глазами так погрузился в размышления, что лишь смутно различал шпалы, выходящие из-под вагона; вагон уходил со станции, минуя последний участок, освещенный электричеством.

Закричала женщина.

Белл поднял голову. Он увидел, как она бежит по шпалам, словно хочет догнать уходящий поезд. Ее белое платье будто светилось в ночи, озаренное сзади далеким огнем. За женщиной гнался мужчина, он схватил женщину и зажал ей рот, оборвав крик; под тяжестью его тела она упала.

Белл мгновенно начал действовать. Он перескочил через перила, коснулся земли и побежал во весь дух. Но поезд шел уже очень быстро, и он потерял равновесие. Он свернулся в клубок, закрыл лицо руками и покатился между рельсами. Поезд уходил со скоростью тридцать миль в час.

Белл перекатился через стрелку и резко остановился у сигнального столба. Потом вскочил и побежал на помощь женщине. Мужчина одной рукой держал ее за горло, а второй срывал платье.

— Отпусти ее! — крикнул Белл.

Мужчина вскочил.

— Убирайся! — велел он женщине.

— Сперва заплати! — потребовала она, протягивая руку. Он сунул ей в руку деньги. Она тупо посмотрела на Белла и пошла в сторону вокзала. Мужчина, который притворялся, что напал на нее, повернулся к Беллу и осыпал его ударами, как профессиональный боксер.

Не веря своим глазам, Белл смотрел, как красные хвостовые огни «Оверленд лимитед» исчезают в ночи; при этом он машинально уклонялся от тяжелых ударов, пролетавших у него над плечом. Но тут его сильно ударили сзади по затылку.

Саботажник смотрел с задней платформы набирающего скорость поезда. Красный хвостовой огонь вагона освещал рельсы. С той минуты, как, освещенные огнями станции, показались три фигуры на рельсах, они становились все меньше. Двое, казалось, стояли прочно. Третий летал от первого к второму и обратно.

— Прощайте, мистер Белл. Не забудьте нанести ответный удар.

Их оказалось двое.

Удар сзади бросил Белла вперед, и первый боксер ударил его в челюсть. Детектива закрутило, как волчок. Второй боксер поджидал и нанес удар, сбивший детектива с ног.

Белл плечом ударился о щебень, покатился по шпалам и налетел на рельс. Холодный металл был подушкой под его головой; он посмотрел вверх, стараясь понять, что происходит. Всего несколько секунд назад он стоял на платформе купейного поезда первого класса. Потом бросился на помощь женщине, которая в этой помощи не нуждалась. А теперь два боксера молотили его кулаками без перчаток.

Они взяли его в клещи, не позволяя даже помыслить о бегстве.

В четверти мили от них на запасном пути остановился паровоз, луч его прожектора упал на рельсы; в его свете нападающие и Белл увидели друг друга; но света недостаточно, подумал Белл, чтобы кто-нибудь еще увидел и вмешался.

Он разглядел, что его противники крупные мужчины, не выше его, но оба тяжелее. По их осанке он видел, что они профессионалы. Легкие на ногах, они знали, как нанести удар, знали, в каком месте можно причинить наибольший ущерб, знали все грязные уловки. По их лицам он понял, что ждать от них милосердия не приходится.

— Вставай, парень. Вставай, будь мужчиной.

Они попятились, давая ему место, совершенно уверенные в своем мастерстве, к тому же их было двое на одного.

Белл потряс головой, чтобы в ней прояснилось, и подобрал под себя ноги. Он тренированный боксер. Умеет держать удар. Знает, как уходить от ударов. Знает, как наносить их в стремительных комбинациях. Но двое на одного — и они тоже знают свое дело.

Первый собирался пойти в атаку: глаза блестят, кулаки держит низко на манер чемпиона Джона Л. Салливана. Второй держит руки выше, по примеру «Джентльмена Джима» Корбетта, единственного, кому удалось победить Салливана. Вот этого следует опасаться, Корбетт был умным боксером, не просто драчуном. Левой рукой и плечом этот второй защищает челюсть, точно как сделал бы Корбетт. Правый, защищая живот, готовит удар в подбородок сверху.

Белл поднялся.

«Корбетт» отступил.

«Салливан» бросился вперед.

Белл видел, что их стратегия проста и могла бы быть смертоносно успешной. «Салливан» нападает спереди, «Корбетт» ждет, чтобы нанести удар сзади, когда Белл отступит. Если Белл будет держаться, а «Салливан» устанет, они поменяются ролями и все начнется сначала.

Двуствольный «Дерринджер» Белла спрятан в шляпе, а шляпа висит в купе. Пистолет тоже остался в поезде, идущем в Шайенн. Сам Белл в смокинге, в котором ужинал и играл в карты: пиджак с атласными лацканами, плиссированная рубашка с бриллиантовыми запонками, шелковый галстук. Только обувь, начищенные черные башмаки, не видные из-под брюк, а не бальные туфли из лаковой кожи, могли помешать взыскательному метрдотелю усадить его за столик в изысканном ресторане.