Когда Тори подошла ближе, то предположила, что он мог быть еще одним Охотником-оборотнем.

— Привет, красавчик. — Сказала она, приветствуя его. — Что я могу для тебя принести?

Она не могла сказать, смотрел ли он на нее из-за солнечных очков, но могла почувствовать всю тяжесть его взгляда, словно это было обжигающее прикосновение. Она даже не успела моргнуть, как он оказался уже на ногах и стоял позади нее, обхватив одной рукой ее за талию. Мужчина прильнул к ее волосам и глубоко вздохнул.

— Ты вся провоняла Ашероном. — Его голос был низким с сильным каджунским акцентом.

Тори положила руку на дневник, готовая драться до смерти за него.

— Ты должно быть хочешь убрать свою руку с меня и отойти.

— Или что?

— Или я испорчу твой день конкретно. — Он горько рассмеялся ей на ухо.

— Ты так думаешь?

Со всей присущей ей быстротой, Тори переместила свою руку с дневника ему на промежность. Сжав зубы, она держала его такой мертвой хваткой, появившейся за годы археологических раскопок, и крутила его мужское достоинство до тех пор, пока незнакомец не согнулся пополам от боли. Она отпустила его лишь тогда, когда его лицо приобрело помидорный цвет и он начал проклинать ее.

— Даже не думай об этом, приятель. Учитывая тот факт, что я ростом в шесть футов, тебе следовало бы догадаться, что я не совсем простая женщина.

Жустина передвинулась ей за спину.

Незнакомец начал надвигаться на нее, но не успел даже прикоснуться к Тори, как между ними появился Дэйв и оттолкнул его назад.

— Ник, лучше не надо.

Никт отпихнул Дэйва подальше. И когда медведь снова пошел на него, то мужчина вытянул вперед руку и с помощью невидимой силы, он впечатал Дэйва в стену.

— Я не твоя сучка, Дэйв. Не смей больше никогда прикасаться ко мне своими руками.

Выпрямляя свой пиджак с отворотами, Ник медленно подошел к Тори. Он взял клок волос с ее плеч.

— Передавай привет Эшу и не забудь сказать ему, что ты встречалась с Ником Готье.

Он откинул ее волосы, как будто она была отвратительна ему прежде, чем выйти на улицу.

Дэйв с грохотом упал на пол. Тори подбежала к нему, чтобы удостовериться, что он был в порядке, хотя и ругался от такого поражения.

— Что это вообще сейчас было? — Спросила Сотерия.

Вздохнув, он поднялся на ноги.

— У Ника есть проблемы. К сожалению, Эш самая большая из них.

— Как так?

— Они были лучшими друзьями раньше, а теперь просто смертельные враги. Я не знал, что Ник сможет понять, что ты с Эшем, иначе я никогда не впустил бы его. Извини. — Тори отмахнулась от его извинения.

— Ты ничего плохого не сделал. Я просто в шоке от такой враждебности. — Она была уверена, что Эш просто преувеличивал, рассказывая о такой злобе. — Из-за чего они стали врагами?

— Я честно говоря не знаю. Но, учитывая, насколько близки они были несколько лет назад, то могу предположить, что причина чертовски важная. — Тори покачала головой от такого неприятного открытия. Бедный Эш. Но разве не может он положиться на кого-нибудь, кто был бы верен ему всегда? Неудивительно, что он так ко всем придирается. Казалось, что он коллекционирует врагов также, как обычные люди собирают открытки. Все это привело к тому, что тори еще больше захотелось его защитить.

Эш остановился прямо у входа в магазин Лизы. Он не знал почему, но у него появилось плохое предчувствие насчет Тори. Не найдя этому объяснений, он перенесся назад в Убежище и обнаружил ее за барной стойкой, где она наливала пиво.

Облегчение, которого он никогда не знал, заполнило его. Не думая, он переметнулся за барную стойку и прижал ее спиной к себе, чтобы почувствовать ее рядом с собой, целой и невредимой.

Тори дотянулась и обхватила его щеку рукой.

— Ты в порядке?

— Да, я просто… — Ашерон ухмыльнулся своей собственной глупости. — Не обращай внимания. — Эйми остановилась за ним.

— Если ты собирался сказать, что у тебя было плохое предчувствие, то ты не особо ошибся. Несколько минут назад здесь был Ник.

Его желудок чуть не выпал на пол, когда страх пронзил его до самого основания.

— Что произошло? — Тори повернулась к нему лицом.

— Он просил передать тебе его наилучшие пожелания. — Эш ругнулся, услышав скрытую угрозу.

— Я не могу поверить, что этот кусок дерьма отважился на такое. Если он хотя бы дышал на тебя, то клянусь, что раздеру ему горло.

Дэйв рассмеялся, прижавшись к барной стойке с другой стороны.

— Не беспокойся. Тори разобралась с ним по-своему.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я имею ввиду то, что на твоем месте, я был бы с ней очень ласковым и нежным, Эш. Она надрала ему задницу, как натренированный морской котик одним простым сжатием особо чувствительной зоны. Это было чертовски увлекательно для тех из нас, кто не был у нее под рукой. Ник, должно быть, будет пищать фальцетом по крайней мере еще неделю. — Его передернуло. — Я вот что решил, что буду держаться по крайней мере в трех футах от ее руки до конца своих дней.

Лицо Тори стало ярко-розовым.

— Я не люблю, когда меня лапают незнакомцы. — Ему не понравилось и то, что ее лапали, поэтому ярость вышла у Эша на первый план.

— Ник точно не причинил тебе вреда?

— Ни капельки. Мне просто очень не по себе, что пришлось причинить ему боль. Бедный парень.

Эш закрыл глаза под очками, потому что эти слова тронули его. Вот почему Тори так много значила для него. Она может найти лучшее, даже в самых отвратных существах — ну за исключением самого Ашерона в тот день, когда они встретились. Но даже этот момент для него потихоньку становился очаровательным.

— Почему ты здесь внизу, а не отдыхаешь наверху?

— Из-за скукотищи. Это не по мне сидеть наверху и ничего не делать весь день. Я гречанка. Мы должны работать. Как говорит моя тетя Дель, не стоит сидеть сложа руки, когда можешь вымыть полы. — Эйми засмеялась.

— Не беспокойся, мы не выпускаем ее из вида… а после инцидента с Ником, мы вообще перестали выпускать ее из-за барной стойки.

— Да уж. — Протянула Тори на распев. — Заключенная американской тюрьмы.

Эш приподнял бровь. Она сказала это так, как будто это было нечто плохим. По правде говоря, он был благодарен за это.

— Хорошо. Ну, раз у вас тут все под контролем, я вернусь к своим делам и совсем скоро снова буду здесь.

— Будь осторожен. — Он поклонился Тори за слова, которые безмерно его растрогали, прежде чем вернуться в магазин Лизы.

Едва дотянувшись до ручки двери, Ашерон услышал пронзительный крик Артемиды у себя в голове, который отдавался словно у него в мозгу словно колючий огонь.

— Ашерон! Сюда! Немедленно!

— Я не твоя собака, Артемида.

Она появилась на улице перед ним с пылающими глазами.

— Если ты не подчинишься, тогда давай-ка посмотрим, смогу лия заставить твою сучку молить меня о пощаде? — Она стала исчезать.

Ашерон схватил ее за руку и прижал к своему боку.

— Что ты имеешь ввиду? — Артемида вырвала свою руку из его хватки.

— Неужели ты думал, что можешь шляться и трахать другую женщину, а я ничего не узнаю об этом? Ты неверная свинья! Я заставлю ее кричать так, как ни один смертный до нее не кричал.

На этот раз, когда она стала уходить, Ашерона напрыгнул на нее и перенес их обоих в ее храм на Олимпе. Он зажал ее между собой и стеной ее спальни. Артемида издала такой ужасный вопль, что Ашерон был даже поражен, как у него остались целы барабанные перепонки.

— Пусти меня. — Он покачал головой.

— Нет, до тех пор, пока мы не решим это.

— Решим что? Что ты лживый неверный ублюдок? Как ты мог. — Артемида попыталась расцарапать ему лицо. Эш схватил ее за руки все продолжал держать ее зажатой. — Я заберу ее жизнь, ее душу, все!

— Ты и пальцем не тронешь ее!

— А ты мне не приказывай. — Эти слова привели его в такую ярость, что он тут же принял свою разрушительную форму. Он увидел свои голубые руки мог только представить, как выглядело все остальное.