– Входите! – пригласил он Либби, поднимаясь по широким ступеням на крыльцо. Не успел он приблизиться к двери, как она отворилась. Либби замерла. В доме кто-то был. Его ждали. Кто? Жена? Ей стало не по себе. Девушке в голову не приходило, что он мог быть женат.

И напрасно, осадила она себя. Бесспорно, он красив, обаятелен, если хочет казаться таковым, внушает уважение. Конечно, он должен быть женат.

– Мисс Пфайфер! – позвал капитан и повернулся, чтобы узнать, почему она остановилась. – Прошу вас!

– Капитан, кто это с вами? – раздался женский голос.

Либби подошла поближе. Ветки дуба защищали ее от солнца. Она прекрасно видела Фолка, дом и крыльцо, но только не хозяйку дома, которая оставалась в тени.

Фолк взял Либби под локоть и потянул за собой на крыльцо. Хватит, она не позволит больше обращаться с собой так бесцеремонно. Либби метнула на него полный ярости взгляд и высвободила руку.

Послышался хриплый смех – незнакомка вышла на крыльцо. Либби с интересом уставила на нее. Первая мысль, которая пронеслась у нее в мозгу, – ну и грудь! Ой, не только грудь, но и все остальное! И еще – она старше Фолка. Либби облегченно вздохнула.

Женщина была высокой и широкой в груди и бедрах. Блузка трещала по швам на ее полной груди. При ходьбе она покачивала бедрами, и юбка взлетала, открывая поношенные коричневые ботинки на шнурках. Либби крепко зажмурилась: прощай, еще одна иллюзия! Ни одна жительница этих мест не вырядилась бы так в ее время. Через час она бы свалилась от теплового удара.

– Каролина, разрешите представить вам мисс Либби Пфайфер. Мисс Пфайфер, моя экономка, Каролина Купер.

Он с вызовом посмотрел на нее. После официального представления ей ничего не оставалось, как следовать его приказаниям.

Либби шагнула вперед:

– Приятно познакомиться с вами, миссис Купер!

– Мисс, – поправила женщина, и ее сиплый голос снова поразил Либби. – Можете называть меня просто Каро.

Она вытерла ладони о юбку. Но вместо того чтобы пожать протянутую руку, потащила Либби в дом. Было видно, что Каролину привели в ужас ее леггинсы.

– Полковник Ленгдон ждет нас. Каро, надеюсь, вы поможете даме привести себя в порядок, – обратился капитан к Каролине, пытаясь отвлечь ее внимание от шокирующей одежды. Экономка закрыла рот и улыбнулась.

– А как же! Только вот ни одна из моих вещей ей не подойдет, капитан.

– Придумайте что-нибудь, я не могу показаться с ней в таком виде на людях.

– Да, сэр, – ответила Каролина Купер и оставила Фолка наедине с Либби.

Фолк еще раз окинул взглядом наряд Либби. Она смутилась и отвернулась.

Чистота в холле была идеальная. Деревянные полы и мебель сверкали. В комнате слегка пахло лимоном.

– Посмотрите, что я нашла! – спускаясь по лестнице, пробасила Каролина.

Либби и Фолк обернулись.

– Что если у юбки отрезать оборку, а вместо кушака повязать ленту? По-моему, получится недурно, – радостно предложила экономка, появившаяся с перекинутым через руку желтым хлопчатобумажным платьем в цветочек, украшенным кружевами цвета слоновой кости у выреза и на рукавах, и коричневой атласной лентой.

– Не стоит портить платье, – попыталась отговорить ее девушка, с опаской глядя на широченное одеяние. Она же задохнется в нем в такую жару!

– Это моя забота, – успокоила гостью Каролина. – Мы не ударим лицом в грязь перед полковником. Сделаем все быстро и как надо.

Лицо Фолка выражало непреклонную решимость. Он предполагал, что Либби начнет возражать. Но девушка не забыла, как он грозился упрятать ее за решетку, – а ей так надо вернуться на Пикенс – и молча последовала за Каролиной.

Комната, в которую они вошли, была обставлена по тогдашней моде: обшитые тесьмой ковры, мягкая софа, кресла, посредине овальный кофейный столик с хрустальной вазой, в которой стояли сухие цветы.

Каролина подошла к бронзовому светильнику и зажгла свечу. Она скептически оглядела оборку: вероятно, решала, как побыстрее оторвать ее.

– Самый верный способ, – сообщила она, вытаскивая зубами нитки из подола. – Портниха обметала его, перед тем как пришить оборку. Если будете осторожны, он не разлохматится. Позже я попрошу прачку подрубить как следует. Если б я умела, то с радостью сделала бы это для вас.

Достаточно было послушать Каролину, чтобы понять, что она уроженка здешних мест. От долгого пребывания на солнце ее бронзовая кожа покрылась морщинами. У нее были большие шершавые ладони и толстые чистые ногти.

Либби решила, что она трудилась, и при том тяжко, всю жизнь. Вероятно, на свежем воздухе. А потом стала экономкой. Вот, пожалуй, и все, что она могла сказать о ней, не задавая дополнительных вопросов. Делать это она не собиралась, поскольку не знала, что отвечать о себе, если ее спросят.

– Что вы, не надо, я пробуду здесь недолго, – нашлась в конце концов Либби. – После моего отъезда вы вернете платью его прежний вид.

Каролина вскинула брови, откусила нитку и заметила:

– Ни к чему. Я его не очень люблю.

Она встряхнула платье.

– Давайте посмотрим, как оно сидит на вас!

Продолжая твердить себе под нос, что у нее нет выбора, Либби разделась и влезла в желтое платье.

При виде бикини и шелкового бюстгальтера у Каро округлились глаза, но она воздержалась от расспросов. Либби была ей благодарна, так как терялась в догадках относительно возможного ответа. Слава Богу, она скоро вернется на Пикенс и, будем надеяться, ночной кошмар закончится.

– Боже мой, Боже мой, – зацокала пожилая женщина. – Ну чем не красавица? Вы сказали, да я забыла. Откуда вы?

– Я не говорила, – кусая губы, ответила Либби. Она надеялась, что домоправительница не обидится.

– Кстати, вы замужем? – Каро выразительно посмотрела на дверь, ведущую в холл.

Либби сдержала улыбку. Так эта женщина еще и сваха! Господи, какая бредовая идея! Она и допотопный капитан канувшей в Лету армии.

Либби сделала серьезное лицо и повернулась к экономке Фолка. Женщина обвязала ленту вокруг ее талии и соорудила на спине бант. Затем она вытащила из кармана тонкую желтую тесемку и украсила ею голову Либби, завязав концы над ухом девушки.

– Вот теперь порядок, – сказала она. – Можете встречаться хоть с самим президентом Кливлендом. – Она промокнула ссадины на руках Либби уголком своего передника и еще раз поправила повязку у нее на голове.

Либби слушала Каро вполуха, когда в дверь постучали. Она бросила взгляд на дверь как раз в тот момент, когда Каролина пригласила Фолка войти. Двери широко распахнулись, и на пороге появился он. Куда красивее того, прежнего Фолка.

Медные пуговицы блестели, серебряные эполеты сверкали. Его волосы были схвачены сзади голубой лентой, такой же голубой, как и его мундир. Ему пришлось зачесать и смочить их, чтобы они не рассыпались по плечам.

Его глаза расширились от изумления и желания. Он с трудом сглотнул.

Либби задрожала. Она вспомнила, как он прижимал ее к груди. Вспомнила его сильные руки, и ее обдало жаром. Но не от духоты в комнате, а от его взгляда.

– Ну что, пошли? – спросил он низким голосом.

– Да, – вздохнула она.

Он шагнул к ней и улыбнулся – дал понять, что ему нравится, как она выглядит. Когда он взял ее под руку, она не сопротивлялась.

Спускаясь с крыльца, Либби услышала, как Каролина удовлетворенно вздохнула.

Пока они шли к выходу, она с наслаждением вдыхала запах его мыла и жидкости, которой он смочил голову.

В полном молчании они миновали дорожку, посыпанную ракушечным песком, и вышли на большак, который поднимался в гору. Мимо проехала повозка. Возница переложил вожжи в одну руку, ловко салютуя Фолку свободной рукой. Тот кивнул в ответ. Выражение его лица оставалось непроницаемым.

– Далеко еще? – спросила Либби, которую тяготило молчание.

– Нет.

Не густо, подумала Либби. Очевидно, он человек немногословный. Они прошли несколько ярдов, и она снова не выдержала: не так-то легко подавить в себе врожденную общительность.