– Целитель, – прохрипел он. – Джеронимо.

И тут Либби вспомнила, где видела его раньше. Само собой, тот человек на старых пожелтевших фотографиях мало походил, на живого, стоящего перед ней индейца. И тем не менее она была уверена, что он сказал правду.

Это был Джеронимо. Или кто-то, загримированный под целителя чиуауанских апачей, который в прошлом веке содержался в форте Пикенс.

– Потрясающе! Джон не говорил мне, что здесь устраивают театрализованные представления. Ребята, я в отпаде! – проговорила она, шумно вздохнув.

Удивление читалось на лицах окруживших ее мужчин.

– Предположим, вы Джеронимо. А это, должно быть, ваша банда? Вы не находите, что вышли слишком рано?

Вождь нахмурился и бросил несколько слов своим людям. Они молча кивнули.

Он опять обратился к соплеменникам. Либби вновь засомневалась, что он говорит на языке апачей. Она никогда не слышала его раньше. Возможно, ее сомнения беспочвенны, и действительно их язык состоит сплошь из хрипов и стонов.

– Я потеряла фонарик, когда свалилась с дерева.

Она двинулась вперед. Мужчины тотчас подались назад. И она испугалась.

– У вас есть фонарь? – спросила она, недоумевая, почему они ее боятся.

Главарь гневно захрипел в ответ, и индейцы вернулись на прежнее место. Джеронимо повернулся к ним и что-то недовольно пробурчал. Выражение их лиц смягчилось, исчезли следы беспокойства и тревоги.

– Наверное, нет, – сама себе ответила девушка. – Я схожу на пост рейнджеров. Может, Джон еще там.

– Рейнджер? – повторил за ней индеец и вновь нахмурился. Его холодные глаза сузились, а плоское лицо стало сердитым.

– Да. Я уверена, Джон уже там. У него должен быть запасной фонарик, который он даст мне.

Индейцы радостно зашумели. Лицо вождя смягчилось.

– Вы знаете капитана Джона?

– Капитана Джона? – переспросила она, нервно хихикая. – Я не знала, что он капитан. А впрочем, какая разница. Он мой друг.

Еще одна волна радостного оживления. Выражение лица вождя стало более приветливым. Черные глаза уже не метали молний. Определенно, они нашли отличного актера на роль Джеронимо, подумала Либби.

– Капитан Джон ушел, – сообщил Джеронимо, приближаясь к Либби.

Индеец дотронулся до ее руки, чем несказанно напугал Либби. Остальные мужчины о чем-то шептались друг с другом. Может, они думают, что она ушиблась и нуждается в помощи?

– Я в порядке, – заверила их Либби. – Но без фонарика я как без рук. Придется дождаться Джона, который поехал на пост. Он вернется с минуты на минуту.

Джеронимо кивнул головой и вновь прикоснулся к ней. Либби в негодовании отпрянула. Уверенная в том, что перед ней переодетые артисты, Либби не испытывала прежнего ужаса. Она даже решилась отпихнуть его руку. События сегодняшней ночи вывели ее из равновесия, и у нее не было ни малейшего желания отвечать на заигрывания незнакомого парня, изображавшего из себя то ли вождя, то ли шамана.

Вождь угрожающе прохрипел что-то своим товарищам, напомнив Либби о том, что опасность не миновала, и она вновь почувствовала страх. Ей удалось взять себя в руки. Ведь они всего лишь актеры, сказала она себе, которым нравится ее пугать. Она не подаст виду, что боится, не доставит им такого удовольствия.

Стараясь сохранять спокойствие, она сделала шаг. Только бы они расступились, шептала Либби. Они вели себя спокойно, и у нее появилась надежда на спасение. Менее чем в полумиле от дуба находились музей и магазин сувениров. До развалин форта было чуть дальше. Но в турбюро обязательно кто-то дежурил. Она вздернула голову и сделала еще один шаг. Кажется, удалось. Только бы они пропустили меня, а там – поминай как звали, подумала девушка. Но, увы! Она почувствовала, как кто-то взял ее за локоть. Либби вскрикнула и резко обернулась. Человек одернул руку. Джеронимо, или актер, изображавший его, издал несколько хриплых звуков – похоже, отдал приказ своим людям.

Либби решила не сдаваться.

– В чем дело? – гневно воскликнула она. – По-моему, вы переигрываете. Позвольте мне пройти, или я пожалуюсь Джону, и вы и ваша шайка потеряете работу.

– Капитану Джону, – эхом отозвался мужчина.

– Да, капитану Джону, – подтвердила она. – Именно капитан Джон, старший рейнджер, нанял вас на работу. А теперь проваливайте и не выводите меня из себя.

Несмотря на маленький рост – чуть больше пяти футов, – вид у нее был очень воинственный. Она впилась взглядом в здоровяка напротив. Ее глаза полыхали гневом, кулаки были сжаты, кудри в беспорядке упали на лицо. Жизнь заставила ее быть крутой и решительной, и она не спасует и на сей раз.

– Иди, – сказал мужчина и отошел, предоставив ей решать: следовать за ним или пуститься наутек. Ее подмывало развернуться и умчаться прочь, но куда, если путь только один, а за ее спиной волны бьются о берег. Ей показалось, что индейцы настроены миролюбиво, и она выбрала их общество, хотя и подумала, что будет благоразумнее соблюдать дистанцию. Но что это? Куда девались старые деревянные строения?

Как сквозь землю провалились. Либби замедлила шаг и, прищурив глаза, принялась вглядываться в предрассветную мглу. Что за чертовщина? Где батареи, мимо которых они с Джоном шли к дереву? Где пристань? Индеец продолжал идти, не замечая, что она остановилась как вкопанная. Либби глубоко вдохнула свежий предрассветный воздух и ощутила нестерпимую боль в груди. Старый Патриот! Что случилось с деревом? Уж не сходит ли она с ума?

Дерево вовсе не было старым. Не огромным и не массивным. Высоким? Да, но далеко не таким, как полчаса назад. А ветви? Это же не ветви, а веточки! Голова у нее пошла кругом. На нем не было ни зарубок, ни шрамов. Ничего!

Можно было подумать, что она наткнулась на другое дерево, если б не одно обстоятельство – Старый Патриот был единственным дубом в этом уголке парка, где встречались лишь заросли невысокого кустарника и карликовые пальмы.

– Эй! – негромко позвала она индейцев и бросилась догонять их. Спотыкаясь, она бежала за апачами, которых с трудом различала вдалеке.

– Подождите меня! – завопила она. Джеронимо обернулся. А ведь она так и не решила, которое из двух зол хуже: пойти с ними или остаться в ставшем чужим парке.

– Послушайте, – прошептала Либби, присоединившись к актерской братии, – здесь происходит что-то очень странное.

– Боже милостивый! – ахала Либби, глядя по сторонам.

Ей стало больно дышать. Она почувствовала спазм в горле и в желудке. Либби схватилась одной рукой за шею, другую прижала к животу.

Индейцы продолжали идти, не обращая внимания на ее посеревшее лицо и дрожащие ноги. Но Либби не собиралась догонять их. Она застыла в растерянности у ворот форта, не веря своим глазам. Куда исчезли обвалившиеся стены и битый кирпич? На крепостном валу появились пушки, которые давным-давно перекочевали в музей.

– Что здесь происходит? – недоумевала она. – Разве такое возможно?

Она прекрасно понимала, что увиденное ею никак не может быть подготовкой к театрализованному представлению. У дирекции парка не было таких денег. Джон твердил ей об этом с тех пор, как стал старшим рейнджером. Но тогда что это?

И тут она заметила такое… Кажется, действительно мир перевернулся! Северо-западный бастион, взорванный 20 июня 1899 года, был цел!

– Иди! – приказал индеец, стоявший у нее за спиной. От неожиданности Либби подпрыгнула и обернулась. Наконец она сможет вблизи рассмотреть целителя. Тем более, что уже почти рассвело.

Какое плоское лицо, холодный взгляд! Она ужаснулась. Бредовая мысль пришла ей в голову. Она пробовала отогнать ее, убеждала себя, что только безумец может подумать такое. Но против фактов не попрешь.

– Вы на самом деле Джеронимо? – прошептала Либби.

Он кивнул и взял ее за руку. Девушка даже не пыталась сопротивляться. Словно окаменев, она последовала за ним в темное караульное помещение.

Он зажег лампу, и мурашки пробежали у нее по телу. Электричества не было. Ни лампочек, ни проводов на потолке. После всего, что она пережила сегодня, эта новость не очень обескуражила ее.