– Успокойся! – услышала она шепот Каролины за спиной. Но было поздно. Ее сердце замерло. А потом забилось с бешеной силой. Дыхание перехватило. Ноги стали ватными, и она отдала бы все за то, чтобы сесть. Мысль о том, что она может грохнуться на пол, заставила ее залиться краской. Джон прошел через веранду. Его глаза тотчас нашли ее. Печальное, усталое выражение его ярких глаз, которые приводили ее в такой восторг, огорчило Либби.

– Либби, – прошептал он, кивая. Не сказав ей больше ни слова, он повернулся к домоправительнице: – Как дела, Каро? Вижу, вы знали, что у нас будут гости, и разоделись по такому случаю.

– Гости? – Либби услышала, как удивилась Каро. – Какие еще гости? – Боже, как ей выдержать этот вечер рядом с чужим человеком, свидетелем ее горя?

– Да, – подтвердил Джон и отступил к двери, приглашая кого-то войти. Он улыбнулся, и Либби словно ножом полоснули по израненному сердцу.

– Думаю, вы знакомы, – прибавил он, когда мужчина вошел в комнату.

Судя по выражению лиц Каро и мужчины, они и правда знали друг друга.

Высокий незнакомец был скроен на редкость добротно. На губах его играла улыбка. Светло-каштановые тонкие волосы гармонировали с золотисто-карими глазами. Одет он был в рубаху из грубой шерсти, которая обтягивала его широкую мускулистую грудь, и брюки из толстой домотканой материи.

– Томас, – прошептала Каро и так сильно побледнела, что Либби испугалась, как бы с ней не случился еще один сердечный приступ. Она бросилась к ней, но мужчина ее опередил. Он взял Каролину под руку и повел к софе. Они сели рядом, касаясь друг друга коленями. До Либби долетел их шепот, потом они порывисто обнялись.

Всхлипывания Каро отдавалась болью в сердце Либби, Джон жестом попросил ее уйти с веранды, чтобы оставить влюбленных одних. Он, не отрываясь, смотрел на Либби, затем повернулся и, не произнося ни слова, двинулся в сторону кухни.

Никогда в жизни Либби не чувствовала себя такой счастливой и несчастной одновременно.

– Как вам удалось найти его?

Джон стоял лицом к плите – пытался растопить ее.

Он бросил щепку в черное отверстие и захлопнул тяжелую заслонку. Затем взял кофейник, подошел к крану и наполнил его водой. Когда он принялся засыпать кофе, Либби не выдержала, шагнула к нему и выхватила кофейник.

– Давайте я сварю, – сказала она.

Он оперся о стол и устало провел рукой по лицу.

– Мне прислал весточку матрос с «Элизы-Марии». Он узнал от бармена, что я обещал деньги тому, кто сообщит что-либо о Томасе. Я не знал, насколько мне придется задержаться в городе, поэтому сказал Ленгдону, что вернусь в среду. Для себя я решил: если до среды не найду Томаса, то прекращу поиски.

Он выглядел таким уставшим и измученным! Либби готова была отдать все, только бы оказаться в его объятиях и осыпать поцелуями его прекрасное лицо. Как она мечтала рассказать ему правду, не утаив ничего, и начать все сначала. Но, увы, она слушала его в молчании.

– Матрос дал мне зацепку. Он плавал с Томасом почти два года на одном корабле. Во время последнего рейса Томасу стало известно о смерти его брата. По прибытии в порт он сказал капитану, что должен поехать в Мобил, где жил покойный. До них дошли слухи, что хоть брат и не был богачом, но кое-что ему удалось скопить. У него не было наследников, и Томасу достались его денежки и кое-какая недвижимость.

Дальше все было просто. Я отправился в Мобил, нашел в газете объявление о смерти, а затем и самого Томаса Кейна. Я представился, изложил цель визита, рассказал о Каролине, ее болезни. Он торопил меня всю дорогу.

Либби улыбнулась, взяла поднос и поставила на него четыре чашки. Она перелила кофе в красивый керамический кувшин, положила в вазу шоколадное печенье, которое испекла ночью, когда готовила обед для Джона.

– Благодарю вас, – не к месту брякнула она.

– Я старался не для вас, – ответил он мягко. – Я тоже хочу, чтобы Каро была счастлива.

Горечь обиды душила ее. Она не должна так болезненно реагировать на его слова! Но ничего не могла с собой поделать. А что она думала, что они упадут друг другу в объятия? И все наладится? Вполне возможно, призналась она себе печально. Но действительность оказалась иной.

– Не присоединиться ли нам к ним?

Она заметила, как беспокойно забегали его глаза. Он не желал оставаться с ней наедине. Ситуация обещала быть забавной, если бы она не переживала так сильно. Наконец, ком, который мешал ей дышать, прошел.

– Нам надо поговорить, – обратилась она к Джону, намереваясь рассказать ему о заговоре против Джеронимо. Времени оставалось в обрез.

– Не думаю…

Она ощутила его холодность. Боже, он уже не в силах находиться с ней в одной комнате.

– Дело очень важное и срочное.

Джон избегал смотреть ей в глаза. Он не смягчился. Ей пришлось проявить настойчивость – на этот раз она решила не отступать. Фолк сжал челюсти.

– Что бы это ни было, я считаю…

Громкие голоса на веранде заставили его замолчать. Они повернулись: что за шум?

– Каро бушует, – заметила Либби, хотя все было понятно без слов, – и Томас тоже, – добавила девушка, когда от его голоса задрожали стекла.

Они поспешили покинуть кухню. Что случилось, ведь когда они уходили, парочка крепко обнималась?

– Убирайся! – орала Каро. Она сорвала с головы фиолетовую шляпу и бросила на пол. Томас наступил на нее. Но никто из них не заметил. Шпильки вылетели из ее головы вместе со шляпой, и волосы сбились на одну сторону.

– Черт побери, я приехал из Мобила ради тебя и не собираюсь уходить.

Каролина первой заметила Либби и Джона.

– Выкиньте его, капитан, – приказала она, как сержант новобранцу.

Если б она не была так потрясена тем, что увидела, Либби обязательно расхохоталась бы, глядя на растерявшегося Джона. Фолк выглядел как маленький мальчик, которого вызвали к доске, а он не знает урока. На время она забыла о своих проблемах, о Джеронимо.

– Перестаньте, Каро, – пытался утихомирить Фолк домоправительницу, с опаской входя в комнату. – Что случилось?

Либби не знала, что делать. Она ободряюще подтолкнула Джона. Он с отчаянием взглянул на нее. Определенно ему не хотелось выступать в роль судьи на ринге – разнимать парочку.

– Это вы, – Каро резко обернулась, Джон от неожиданности попятился и нечаянно наступил на ногу Либби. Та взвыла, и он подпрыгнул. – Это вы, не так ли? Вы сказали ему, что я стала немощной и нуждаюсь в уходе?

Она как фурия налетела на них. Либби нашла убежище за широкими плечами Джона.

– Я должна была догадаться, что вы замышляете что-то. Но я не могла предположить, что мне нанесут удар в спину в моем собственном доме.

– Все совсем не так, Каро, – пытался оправдаться Джон, отважно двинувшись навстречу рассерженной женщине. На такую смелость с его стороны она даже не рассчитывала.

– Мы не говорили ему ничего подобного. Томас может подтвердить…

– Он уже раскрыл свои карты. Видите ли, он решил жениться на мне. Мы поселимся в каком-то потрясающем доме его брата, где я помру от скуки.

– Я никогда не говорил ничего подобного, – быстро произнес матрос. Он шагнул вперед и напоролся на гневный взгляд Каролины. – Я предложил выйти за меня замуж и рассказал о том, что мне достался дом в Мобиле и наследство. Так что мы оба можем спокойно бросить работу.

– Бросить работу? Никому не удастся заставить меня сделать это, упрямый глупец!

– Каролина! – резко воскликнул Джон, как на плацу.

Она понизила голос, но ее глаза продолжали гневно сверкать.

– Раньше ты не думал жениться на мне. Ты здесь только потому, что он сказал, будто я больна. Но, как видишь, я в порядке. Я не нуждаюсь в твоей жалости.

– Жалости? Плохо же ты знаешь меня, если думаешь, что я могу жениться из жалости! – Сердитое лицо Томаса смягчилось, а взгляд, прежде хмурый, стал печальным. – Я всегда хотел жениться на тебе, Каро, но просто не представлял, как это будет. Ты так ненавидела, когда я уходил в море, а я ведь ничего другого делать не умел. Это был мой хлеб.