Либби положила голову на мягкий подголовник, закрыла глаза и легкая улыбка тронула ее губы.
Через три дня Каро доводила их до белого каления своим нежеланием лежать в постели. Либби умоляла ее не вставать, согласно предписаниям доктора, но удержать Каро в кровати было непросто, несмотря на все мольбы девушки.
Джон нахмурился при виде Либби, которая пыталась загнать Каролину в постель.
– Черт побери, что тут происходит?
– Скажите ей, чтобы она не вставала, – воскликнула девушка, подталкивая Каролину к подушкам.
– Я не намерена больше валяться в постели, – заявила Каро, отбиваясь от Либби.
– Будешь, как миленькая, – отрезал Джон, поправляя легкое одеяло, и тем самым положил конец дискуссии.
Он был в форме, волосы зачесаны назад и завязаны. Но Либби не могла забыть, как прелестно он выглядел босиком, с распущенными волосами, как непринужденно вел себя во время их последней встречи в кухне. Она никогда не забудет этот поцелуй. В форме он выглядел строгим и чужим, но под ней скрывался мужчина страстный и желанный. Мужчина, который умел быть мужественным и нежным одновременно.
Ее руки и ноги налились свинцом. Тепло разливалось по телу, а сердце затрепетало, как раненая птица. Боже, как она вожделела к нему! Даже преподаватель – самая большая любовь ее жизни – не вызывал в ней и десятой доли тех чувств и желаний, что Джон. Он был красив, очарователен, но ему не хватало таких качеств, как сострадание, уязвимость, верность, которые она открыла в Джоне.
Ничего себе компот! Смесь эллинского бога с бойскаутом.
Он перехватил ее взгляд, и слабая улыбка осветила его лицо. Она усмехнулась в ответ. Фолк пожирал глазами выбившиеся из ее прически кудри, расстегнутую пуговку на воротничке и талии, голые ступни. Она инстинктивно поджала ноги, и горячая волна желания окатила ее с ног до головы.
Каро, подняв бровь, с интересом наблюдала за ними.
– Мне лучше уйти, – сказал он, но не двинулся с места. – Ведите себя хорошо и не изводите Либби, – обратился он к Каро. Наконец он встал, посмотрел на обеих женщин и вышел из комнаты.
С уходом Джона температура в комнате упала градусов на десять. Либби не хватало теплоты, которую он излучал.
– Что все это значит? – без обиняков спросила Каро, как только за капитаном захлопнулась входная дверь.
Либби поправила постель и пожала плечами, стараясь не смотреть на больную.
– О чем вы, не понимаю?
– Ха-ха, – фыркнула пациентка. – Я не слепая. Но даже если б я ослепла, то все равно почувствовала бы флюиды, идущие от вас. И это в присутствии старой женщины и при наличии кровати, которая разделяла вас.
Либби отвернулась, подняла полотенце и сложила его.
– Я не буду выпытывать, – успокоила ее Каро. – Я взяла за правило не совать свой большой нос куда не следует. Но…
Все дело в этом «но». Как ей хотелось поговорить о Джоне! Но говорить-то в сущности было не о чем. Она не могла устроить ему такую подлянку: закрутить роман, а потом бросить парня. Он никогда не поймет ее, если она сообщит, что больше не может оставаться здесь. Значит, нужны веские основания, доводы. Однако все эти причины казались ей сейчас мелкими и несущественными.
– Хорошо, – вздохнула Каро, – лучше займусь-ка я своими делами.
Либби повернулась к ней и улыбнулась:
– Я бы обязательно рассказала вам, если бы было, о чем рассказывать. Джон и я…
– Друзья, – брови Каро взлетели еще выше.
– Нет, – сухо рассмеялась Либби. – Я бы назвала это иначе, – сказала она, опускаясь на краешек кровати. – Думаю, Джону трудно подружиться с кем-либо. Вероятно, у него немного друзей.
– Верно, – согласилась домоправительница, – но он, кажется, заинтересовался вами. Какое счастье, что он обратил внимание еще на кого-то, кроме апачей.
– Вы имеете в виду Джеронимо?
– А кого же еще? Хоть он и помалкивает, но сдается мне, что чаще всего он думает именно о нем.
Печальный вздох вырвался из груди девушки, и она посмотрела на солнце, которое поднималось над горизонтом. Скоро, совсем скоро в комнате станет жарко, и Каро, с ее горячностью, еще больше накалит атмосферу.
– Как бы мне хотелось отвлечь его от мыслей об апачах!
– Шансы у тебя невелики, детка, – без колебаний сообщила Каро. – Он слишком долго шел по этому пути и не свернет с него в одночасье.
Либби призадумалась. Так ли это на самом деле? Если б ей удалось вытащить его из гарнизона хотя бы на время, может, он бы начал избавляться от своих горестей. Скоро апачей пошлют в Алабаму, а оттуда в Оклахому, где им отведены земли. Будет ли Джон сопровождать их или останется здесь? Как мало ей известно о человеке, которому она отдала свое сердце.
Она взглянула на Каролину. Та, погруженная в свои мысли, теребила медальон, который висел на серебряной цепочке. Каро носила его постоянно, не снимала даже, когда ложилась спать.
– Очень миленькая вещица, – сказала девушка, внимательно рассматривая цепочку.
Впервые Каро не ушла в себя, а с гордостью продемонстрировала Либби крошечный медальон.
– Вероятно, он вам очень дорог, – заметила Либби, сгорая от любопытства.
Каро улыбнулась и кивнула:
– О да, это самое ценное, что у меня есть.
Либби боялась показаться назойливой.
Ведь Каро могла снова замкнуться. Но любопытство – тяжелая штука. И она решила задать еще один вопрос.
– Как он попал к вам?
Знакомая печаль засветилась в глазах женщины, а губы скривились в горькой усмешке.
– У меня был дружок, моряк. Он просиживал днями в моей таверне, пока я не продала ее.
– У вас была таверна? – удивилась Либби.
Каро кивнула.
– Конечно. Вы же не думаете, что я была экономкой всю жизнь. А, впрочем… Вернемся к Томасу. Его звали Томас Кейн. Он был мужчина хоть куда, плечи огромадные. – Она развела руки, чтобы показать, какие именно. – Волосы – чистое золото. Он подарил его мне после возвращения из плавания. У меня дух захватило, когда я увидела его.
– Он был вашим женихом? – спросила Либби, пытаясь скрыть радостное волнение. Она не могла представить, что Каролина будет так откровенно рассказывать о своем прошлом! Ведь она никогда прежде не позволяла себе ничего подобного. Может, дыхание смерти, которое она почувствовала, развязало ей язык.
Ее смешок удивил Либби. Она уже привыкла к хриплому голосу Каролины, но ее смех каждый раз пугал девушку.
– Нет, Либби, – сказала она и с вызовом посмотрела на свою сиделку. – Он был моим любовником целых девять лет.
– Девять лет? – Раскрыв от удивления рот, Либби чуть не свалилась с кровати. Сообщи Каро, что она прибыла из космоса, Либби поразилась бы куда меньше.
Каро засмеялась и хлопнула рукой по тюфяку.
– Прикрой рот, девушка, не то мухи залетят.
Либби закрыла рот, и тут до нее дошло, что Каро могла обидеть ее реакция.
– Извините, но вы так удивили меня! Вот уж никогда бы не подумала о вас такое!
Она осеклась, поскольку ей показалось, что в ее словах присутствует; некая двусмысленность.
Каролина рассмеялась в ответ. Она и не думала обижаться.
– Все в порядке. Полагаю, большинство молоденьких девушек испытали бы те же чувства. Но дело в том, Либби, что иногда своего единственного мужчину женщина встречает в неподходящих обстоятельствах. Это вовсе не значит, что надо отказаться от любви. Надо просто научиться думать о ней иначе.
– Так вы любили его?
– Боже, как я любила этого человека! Мне казалось, что никто никогда не любил сильнее, чем я. Естественно, так думает любая женщина, когда влюбляется по уши.
Либби кивнула. Ничего подобного она не испытывала раньше. Но она знала, что так будет, когда придет настоящее чувство. И тут же подумала о Джоне.
– Только у Томаса была другая любовница, – сообщила Каро, вернув Либби к реальности.
– Что? У него была другая женщина? – ужаснулась Либби.
– Нет, не женщина, – ответила Каро. – Это было бы намного легче. Настоящей любовью Томаса было море. Я у него была единственной женщиной и знала, что он любит меня так, как только мужчина способен любить женщину. Но он не мог бросить море. И я ждала. Я ждала его, когда он плавал в Испанию, откуда Томас привез вот это. – Каро показала на цепочку и медальон. – Я ждала, когда он отправился на Восток и завалил меня шелками и камешками. – У Каро перехватило дыхание. Глаза ее горели.
