Зря я подумал о прежней Саре, тут же понял Даниель. Это воскресило множество воспоминаний, в том числе и не слишком приятных.
ГЛАВА 7
Через пару часов после расставания с Сарой Даниель подошел к фургону Кэрроллов и Ортмена. Посмотрев на круг, он понял, что совсем не думал о лагере. Вполне естественное желание забыть обо всем, мелькнуло у него в голове.
Пруденс Кэрролл чистила картошку. Заметив Даниеля, она отложила картофелину и начала крутить в руках нож. Даниель приподнял шляпу и любезно поздоровался, но Пруденс не дала ему договорить.
— Я послала к вам мужа, — заявила она.
— В самом деле? Должно быть, мы разминулись. Я как раз собирался узнать, нет ли у людей жалоб.
— У нас действительно есть жалоба. — Пруденс встала и вытерла руки и нож о грязный передник. — Вы должны что-то сделать с этой Тэнтон.
Даниель широко улыбнулся, но его глаза остались холодными.
— Что вы имеете в виду, мэм?
Она злобно уставилась на него.
— Я требую, чтобы ее выгнали! — воскликнула она. — Я хотела всем рассказать о ее отвратительном прошлом, но наш добрый священник убедил меня подождать, пока не поговорит с ней сам.
— Отвратительном? — Даниель приподнял бровь, с трудом сдерживая гнев.
Пруденс потрясла ножом в воздухе.
— Эта женщина сидела в тюрьме! Не притворяйтесь, что не понимаете, о чем я говорю! Эрнест слышал это из ваших собственных уст!
— Стоя у меня за спиной, — добавил Даниель. — Ваш брат подслушивал, миссис Кэрролл.
Значит, это был Эрнест, подумал он. Мне следовало догадаться.
— Неважно. Это дела не меняет. — Она упрямо вздернула подбородок.
Даниель нехорошо прищурился.
— Прошлое Сары — ее личное дело, — спокойно произнес Даниель.
Пруденс шумно вздохнула.
— В этом караване едут порядочные люди!
— Не сомневаюсь. Но я уверен, что большинство из них, даже если узнают о прошлом Сары, не обратят на это особого внимания.
Она открыла рот, чтобы ответить, но Даниель решил, что уже по горло сыт этой женщиной. Он круто повернулся и ушел.
Сара оцепенела. Если бы она могла убедить себя, что это не имеет значения, что людям безразлично ее прошлое… Но это имело значение. Некоторые из путников были ее друзьями, и сейчас этой дружбе может настать конец. Райс, Марта, даже Эли… Как они отнесутся к ней теперь? Об этом было больно подумать.
Она закончила стирку и стала укладывать в корзину мокрое белье, плохо понимая, что делает. После беседы с преподобным Флинором она начала сомневаться в своей невиновности. То есть Сара, конечно, знала, что не совершала преступления, за которое ее осудили, но, как и все нормальные люди, не считала себя абсолютно безгрешной. У них с Даниелем была бурная молодость, и вполне возможно, что она действительно была наказана за грехи.
При мысли об этом к ее щекам прихлынула кровь. Она стала любовницей Даниеля до брака; уже одного этого достаточно, чтобы люди осудили ее. Некоторые даже сочли бы, что это гораздо хуже грабежа.
Ноги сами несли ее к лагерю. Теперь Сара ощущала себя там чужой, и это было тем более болезненно, что она уже начала считать караван своим домом.
Сара развешивала белье на веревке, натянутой Эли между фургонами, и пыталась представить себе, что больше никогда не заговорит ни с кем из своих спутников. Молчание, как в тюрьме, вздрогнув, подумала она и поспешно отогнала от себя эту мысль.
Развесив белье, она подошла к костру. Там сидели Эли и доктор Кэрролл и пили кофе.
— Сари, возьми чашку и присоединяйся к нам, — пригласил ее Эли.
Представив себе, что сейчас скажут ей эти люди, Сара заколебалась, но, провозившись около часа в холодной воде, она продрогла, и горячий кофе сейчас был бы очень кстати. Она взяла чашку и подошла к костру. Доктор Кэрролл поднялся, налил ей кофе и пригласил сесть между ним и Эли.
— У дока есть одна мысль, — сказал Эли. — Звучит она странновато, но попробовать можно…
Доктор Кэрролл наклонился к Саре.
— Не хочу пугать вас, мисс Тэнтон, но я уверен, что вы уже слышали о холере.
Сара удивленно выпрямилась. Она готовилась к совсем другому разговору.
Эли неправильно истолковал ее реакцию.
— Сари, у нас еще никто не заболел. Мы обсуждаем это просто так, на всякий случай…
— Всем известно, что путешественники часто болеют холерой, а Эли и сам был свидетелем этого, — продолжил доктор. — Прежде чем отправиться в путь, я прочитал об этой болезни все, что мог. Так вот многие, включая военных врачей, рекомендуют кипятить всю питьевую воду. — Сара удивленно переводила взгляд с него на Эли, и он счел нужным пояснить: — Я понимаю ваш скептицизм, но, кажется, это действительно помогает. — Он внимательно посмотрел на нее, ожидая ответа.
— Кипяток убивает бактерии, — весело добавил Эли.
Сара не знала, что сказать. Эпидемия в пути? Она старалась не думать об этом и не понимала, зачем этим людям понадобилось выяснять ее мнение. И она повторила слова Эли:
— Попробовать можно.
Доктор Кэрролл с облегчением улыбнулся, поблагодарил Эли за кофе, встал, учтиво попрощался с Сарой и ушел.
— А он ничего, — сказал Эли. Сара тревожно обернулась, думая, что старик ждал ухода доктора, чтобы поговорить с ней о главном. Но он только потянулся и сказал: — Похоже, пора начинать готовить ужин.
Даниель, еще не остыв после разговора с Пруденс Кэрролл, подошел к фургону Эли и увидел, как ее муж отошел от костра. Интересно, что этот человек наговорил Саре? Доктор торопливо подошел к нему, прижал палец к губам и жестом попросил Даниеля отойти в сторонку.
Тот не стал скрывать своей досады.
— Ваша жена сказала, что вы хотите поговорить со мной.
— Да, — ответил Кэрролл. — Я хотел предупредить вас. Дело в том, что… моей жене попала шлея под хвост.
— Так я и подумал.
Доктор посмотрел на молодого человека и вздохнул.
— Я вижу, вы все понимаете. Молодой леди придется нелегко, но в конце концов Пруденс переключится на что-нибудь другое.
Даниель злобно посмотрел на него.
— Ваша жена требует, чтобы Сару прогнали!
— Но если вы с Эли на стороне мисс Тэнтон, Пруденс ничего не сможет сделать. Даже в том случае, если кто-то из путешественников ее поддержит.
— Может, было бы проще приструнить ее?
Казалось, доктора удивил гнев Даниеля.
— Да нет, — ответил он. — Пруденс не виновата. Понимаете, ее так воспитали. Она и вся ее семья привыкли считать, что они всегда правы.
— Тогда скажите ей, что она ошибается!
Даниель круто развернулся на каблуках и отошел. В глубине души он понимал, что, срывая зло на докторе, пытается снять с себя ответственность за случившееся.
Не дойдя до фургонов, он остановился и начал следить за Сарой. Со стороны было трудно судить о ее настроении. Она работала так же, как всегда, спокойно и умело. Даниелю хотелось подойти к ней и как-то поддержать, но он не знал, что сказать. Злясь на себя, он сжал кулаки и сунул их в карманы куртки.
В одном из карманов что-то лежало. Он вынул маленький бумажный сверток, недоуменно посмотрел на него и только потом вспомнил, откуда тот взялся. Повинуясь странному порыву, он купил эту вещь еще на ранчо Холленберга, а потом забыл о ней.
Даниель развернул бумагу, вынул оттуда ярко-красную ленту и провел пальцем по ее гладкой поверхности. Покупая ленту, он представлял себе ее в каштановых волосах Сары и вспоминал, как когда-то сияли ее глаза от каждого сделанного им подарка.
Вдруг к нему пришло еще одно непрошеное воспоминание: Сара сидит на кровати и смеется от удовольствия. На ней только сорочка, нижняя юбка и корсет. Она выглядит очень соблазнительной, ее распущенные по плечам волосы отражают свет лампы… А он стоит и наблюдает, как она открывает коробку и нетерпеливо разворачивает бумагу. Потом ахает и поворачивается к нему.
— Красное, Даниель?
