— Как ты посмел! Как посмел! — задыхался от ярости граф.

Моментально собралась толпа. Мальчишка-погонщик забыл про своих гусей и пялился во все глаза. Двое джентльменов, проезжавших мимо в наемном экипаже, велели извозчику остановиться. Из дверей высунулись лавочники, отовсюду сбегались оборванные ребятишки.

— Дункан, ради Бога, не убивайте его! — заливаясь слезами, кричала Джиллиан, цепляясь графу за талию.

— Не убивать вашего любовника?

— Он мне не любовник! Это неправда!

— Вы хотели от меня сбежать! — развернулся к ней Дункан, все еще держа Джейкоба за воротник.

Половина лица, не закрытая вуалью, зловеще побагровела. Никогда еще Джиллиан не видела графа в такой ярости. Собственно говоря, она вообще никогда еще не видела, чтобы кто-нибудь гневался до такой степени.

Джиллиан хотела, чтоб он ей верил, но не могла же она валить все на Джейкоба!

— Дункан, действительно произошло недоразумение.

Граф стиснул зубы, пытаясь справиться с приступом ярости.

— Ничего себе недоразумение! — Он так тряхнул Джейкоба, что юноша стал белее мела. — Похитить мою невесту!

— Я… Я… — заикался Джейкоб, пытаясь оправдаться.

— Заткнись. И не разевай больше рта. — Дункан отшвырнул Джейкоба в сторону. — Я бы вызвал тебя на дуэль, но с молокососами я не дерусь.

Он повернулся спиной к Джейкобу и грозно взглянул на Джиллиан.

Она тоже вся дрожала. С удовольствием попятилась бы назад, да за спиной сгрудились зрители.

— Подойдите сюда, мисс, — рявкнул на нее граф.

Джиллиан не тронулась с места.

— Мне очень жаль, что так получилось. Я хотела попрощаться с Джейкобом, перед тем как мы расстанемся навсегда.

— Это тот мальчишка, о котором говорил ваш отец?

Она кивнула.

— Мы с ним когда-то мечтали убежать и пожениться…

— До тех пор, пока не появился я и не нарушил ваши планы?

— Да… То есть нет…

Она не знала, что сказать, как выйти из создавшегося положения.

Дункан тоже молчал, о чем-то сосредоточенно думая. Джейкоб же лежал на земле, боясь пошевелиться. Джиллиан пыталась понять, что сейчас происходит в голове Дункана. Неужели он отправит ее к отцу с позором? Или же вызовет лекаря и устроит унизительную проверку — девственна ли его невеста.

Вспомнив о зеваках, Джиллиан подошла к Дункану и прошептала:

— Уверяю вас, сэр, что я не опорочила ваше честное имя. То, что по праву должно принадлежать мужу, по-прежнему в целости и сохранности.

— Вы предали меня, — прорычал Дункан.

Джиллиан тряхнула головой, чувствуя, что в ней закипает гнев.

— Нет! Вы меня совсем не слушаете! Когда-то я сделала ошибку и теперь попыталась ее исправить. Мне хотелось, чтобы к моменту свадьбы мои счеты с прошлым были покончены. Почему-то я вбила себе в голову, что так будет честнее по отношению к вам!

Граф грубо схватил ее за локоть:

— Шлюха!

Ей было совсем не больно. Отец, бывало, обращался с ней и похуже. Но терпение Джиллиан лопнуло. Не задумываясь о последствиях, она размахнулась и влепила графу пощечину. От удара пурпурная вуаль слетела, и толпа ахнула.

Джиллиан испуганно дернулась и ударилась скулой о локоть Дункана.

— Ой, милорд, ради Бога, извините…

От ужаса она даже не успела рассмотреть открывшееся лицо графа. Зато толпа, судя по реакции, увидела там нечто страшное.

— Простите меня, Дункан, — лепетала Джиллиан, а из ушибленного глаза ручьем текли слезы.

— Идемте-ка, — процедил он, схватив ее за руку.

Джиллиан безропотно последовала за ним. На Джейкоба она даже не оглянулась. Дункан вскочил в седло, посадил невесту перед собой и обхватил своими мощными руками.

— Не отвозите меня домой, милорд, — взмолилась она. — Ну пожалуйста. Я не сделала ничего дурного. Я не хочу возвращаться к отцу…

Дункан ударил коня шпорами, и жеребец взял с места в карьер — девушку так и швырнуло к широкой груди всадника.

— Куда вы меня везете? — спросила Джиллиан, очень жалея о том, что не успела рассмотреть лицо, произведшее такое впечатление на толпу.

— Ответьте же! — всхлипнула она.

— В церковь, — бесстрастно ответил он. — Мы немедленно обвенчаемся.

Джиллиан стояла у окна в белой шелковой ночной рубашке, держа в руках бокал с рейнским. Это был уже второй бокал и, судя по всему, не последний. Ее пальцы крепко сжимали итальянский хрусталь, а думы были невеселы.

Никогда еще она не чувствовала себя такой оскорбленной. Граф Кливз не отвез ее к отцу и не вызвал лекаря — он поступил еще хуже. Они долго ездили из церкви в церковь по всему Лондону, пока не нашли священника, согласившегося свершить обряд венчания. И свадьба состоялась — без подвенечного платья, без золотых колец, без гостей, без пиршества. Свидетелями стали старый пономарь и его жена. В руках свидетели держали метлу и половую тряпку. Совсем не о такой свадьбе мечтала Джиллиан…

Она еще отпила белого вина, чувствуя, как по телу разливается блаженное тепло. В Брекенридж-хаусе было тихо, лишь дождь монотонно стучал по крыше. Слуги отправились на покой пораньше, чтобы не досаждать новобрачным.

Вернувшись домой, Джиллиан успела перемолвиться с Беатрисой всего парой слов. Из-за непогоды Дункан позволил Беатрисе провести в доме еще одну ночь, но наутро загостившаяся девица должна была вернуться в отчий дом и сообщить отцу о том, что свадьба состоялась. Вещи Беатрисы уже перенесли в другую комнату, и Джиллиан осталась в апартаментах одна. Если, конечно, не считать мужа.

Девушка оглянулась через плечо, обожгла графа гневным взглядом. Дункан сидел у стола и писал какие-то письма. Приближалась полночь, а граф все водил пером по бумаге, что в конце концов становилось просто оскорбительным. Сначала насильно отволок ее к алтарю, а теперь отказывается обращать на нее внимание в первую брачную ночь!

Джиллиан осушила бокал и стала наливать себе еще.

— Хотите напиться до отупения? — саркастически спросил Дункан.

Молчание продолжалось так долго, что от неожиданного вопроса Джиллиан вздрогнула.

Она сумела взять себя в руки и долила вино до краев, но сердце ее учащенно билось.

— Сегодня сыро. Нужно было разжечь камин, — холодно ответила Джиллиан.

— Если хотите, я это сделаю.

Он произнес эти слова как ни в чем не бывало — словно сегодня не было похищения, не было инцидента с вуалью, не было скоропалительной женитьбы.

Джиллиан отставила бокал, ей уже не хотелось вина. Вежливый, отстраненный голос Дункана действовал ей на нервы. Лучше бы граф кричал, топал ногами, крушил все вокруг. Что он прячет под вуалью? Эта мысль не давала девушке покоя.

— Нет, благодарю, — так же холодно ответила она. — Обойдемся без огня. Все равно я ложусь спать.

Он не поднял голову от бумаг, перо не дрогнуло в его руке.

— Я к вам скоро присоединюсь.

Джиллиан замерла у постели, прикрыв грудь руками.

— Сукин сын, — прошептала она.

— Вы что-то сказали?

Она отчаянно выкрикнула:

— Я сказала, что вы — сукин сын! Можете сидеть за вашей писаниной хоть всю ночь, потому что я не позволю вам и пальцем до меня дотронуться! После того как вы обошлись со мной, я не легла бы с вами в постель, даже если бы вы были единственным мужчиной на всем белом свете!

Ну вот, наконец ей и удалось обратить на себя его августейшее внимание.

— Бросьте, мадам, — безучастным тоном произнес он, словно разговаривал с совершенно посторонней дамой. — Перестаньте изображать целомудрие. Вы знаете, что я действую по праву. Обещаю вам, что процедура будет быстрой. — Он поднял руку, как бы давая клятву. — Пара минут — и всё.

Джиллиан разозлилась еще пуще. От злости у нее из глаз брызнули слезы. Что, собственно, происходит? Она-то думала, что Дункан в нее влюблен. Иначе чем объяснить сегодняшний поцелуй?

Девушка отвернулась, чтобы он не видел ее глупых слез. Чурбан бесчувственный! Не хватало еще вступать с ним в дискуссию по поводу супружеских обязанностей. Да, конечно, право на его стороне. Но Джиллиан хотела того же, чего хотят все невесты — чтобы он говорил ей красивые слова, чтобы он ласкал ее, любил. Ведь сегодня их первая брачная ночь!