Она оглянулась на графа, гордо выпятив подбородок.

— Как угодно, милорд. Можете меня изнасиловать, но на большее не рассчитывайте.

Он резко поднялся. Граф был без камзола, в одной рубахе и панталонах. Волосы свисали на плечи, но вуаль оставалась на своем обычном месте.

— Не смешите меня, мадам. Вы ведете себя как ребенок.

— Я? Веду себя как ребенок? — ахнула она. — И вы еще смеете это говорить! — Она ткнула в него пальцем. — Вы заставили меня сегодня стать вашей женой, даже не поинтересовавшись моим мнением. Без родных, без друзей, без торжества! Неужто вы думали, что я соглашусь спариваться с вами, как какая-нибудь дворняжка? — Она вся подалась вперед. — Не дождетесь! Да и вообще зачем мне нужен мужчина, завешивающий лицо тряпкой?

Дункан инстинктивно дотронулся до вуали. Голос его изменился.

— Чего вы, собственно, хотите? — тихо спросил он.

Джиллиан ответила не сразу. Резкие перемены в поведении Дункана всякий раз заставали ее врасплох. Именно этим он ей и нравился. Этот тихий голос был ей знаком, дорог ее сердцу.

— Я хочу, чтобы наш брак стал не просто союзом между двумя знатными семействами. Я хочу, чтобы вы меня любили.

— Но я люблю вас, Джиллиан. Иначе я бы на вас сегодня не женился.

Она покачала головой, глядя, как тени от пламени свечи мечутся по его лицу.

— Вы сами не знаете, что говорите. И меня вы тоже не знаете. Вы не знаете, что я люблю, что я читаю. Вы не знаете, как звали котенка, который умер, когда мне было восемь лет.

Дункан почесал в затылке.

— Ну почему женщинам нужно все так усложнять?

— Ну почему мужчинам нужно все упрощать? — в тон ему откликнулась она. — Теперь мы муж и жена, а это значит, что нам суждено прожить вместе всю жизнь. Давайте же попытаемся сделать это как можно лучше. Почему бы нам не попробовать…

— Что? Влюбиться друг в друга? Неужели вы в самом деле думаете, что это возможно?

Его слова больно ранили ее.

— Нет, конечно, — тихо ответила она, опуская глаза. — Я не настолько глупа. Но нам нужно научиться уживаться друг с другом.

Дункан осторожно потрогал синяк возле ее глаза.

— Больно?

— Нет. Мне очень жаль, что сегодня так получилось. Я вовсе не хотела устраивать публичную сцену.

У нее перехватило дыхание.

Дункан испытующе смотрел на нее.

— Ничего страшного не произошло. На улице никого из знакомых я не видел. Посплетничают немножко, да и перестанут.

Джиллиан смотрела на него и все пыталась представить, что там, под вуалью.

— Может быть, здесь, в нашей спальне, вы все-таки покажете мне ваше лицо? Давайте начнем супружескую жизнь с этого. Сделайте это для меня.

— Нет.

Джиллиан обиженно отвернулась.

— Тогда спокойной ночи.

Она подошла к массивной кровати и забралась под одеяло. Отвернулась, закрыла глаза. Что будет теперь? Неужели Дункан воспользуется своим супружеским правом?

Но после долгой, пугающей паузы раздался звук удаляющихся шагов. Когда же Джиллиан отважилась открыть глаза, то обнаружила, что в комнате темно. Первую брачную ночь она провела в одиночестве.

— Что-что? Что ты сделал?

Дункан залпом осушил бокал.

— Я женился на этой чертовке.

— Когда?

— Минувшей ночью, в церкви святого Иоанна.

— Ну ты и мерзавец! Даже меня не пригласил!

— Мы вообще никого не приглашали, — угрюмо сказал Дункан. — Она хотела сбежать от меня, Уилл. С каким-то сопляком.

— Кто, Джиллиан?

Уильям подлил другу еще вина. Они сидели в гостиной у лорда Гэллоуэя. Уильям был в шелковом халате, ибо Дункан заявился к нему перед самым рассветом.

— Что-то здесь не так. Джиллиан в тебя влюблена.

Дункан поставил бокал на стол. Пить ему совсем не хотелось. Что с ним такое творится? Ему бы сейчас лежать в постели с очаровательной юной женой. Зачем же он сорвался с места, прискакал в грозу ни свет ни заря в Лондон? У Уильяма в спальне томится подружка. А Гэллоуэй вместо того, чтобы развлекать ее, сидит и выслушивает нытье своего приятеля. Разве Уилл может здесь чем-нибудь помочь?

— Я не понимаю. Если ты женился, почему ты здесь, а не там, с ней? — спросил Гэллоуэй, потянувшись и отхлебнув из бокала.

Дункан провел ладонью по лицу. Шляпа и вуаль валялись на полу у его ног.

— Она сказала, что не хочет со мной спать.

Гэллоуэй хихикнул.

— Не вижу ничего смешного, — окрысился на него граф. — Я ведь не насильник. От этого не получаешь никакого удовольствия. И к тому же разве можно изнасиловать леди?

Уильям снова хмыкнул, но, одумавшись, сделал вид, что подавился вином.

— Скажи, дружище, а почему она отказывается с тобой спать? Удовлетвори мое любопытство. Ты ей показывал, какой у тебя инструмент? Покажи. Она сразу согласится.

Граф насупился, он был не в настроении шутить.

— Она говорит, что я ее совсем не знаю. Не знаю, что она любит, еще про какую-то кошку говорила… — Он вздохнул. — В общем, всякий женский вздор.

— Ты показал ей свое лицо?

Дункан вздрогнул. Поразительно, но Уильям обладал удивительной способностью смотреть в самый корень.

— Нет.

— И это ее пугает?

— Да.

— Тогда улыбайся почаще, попробуй ей понравиться. Не требуй от нее, чтобы она сразу легла под тебя. С такими женщинами это не проходит. — Уильям встал, затянул пояс на халате. — Спой ей серенаду, купи ей цветы, а еще лучше драгоценности. Съезди с ней покататься верхом, своди ее в театр, чтобы она могла похвастаться своими бриллиантами. Спроси, как звали эту чертову кошку. В конце концов, соблазни ее.

— Соблазнить?

— Ну конечно. Ты ведь хочешь сделать ей ребенка, верно? Для этого сначала придется лечь с ней в постель. Чтобы она согласилась, придется тебе играть по ее правилам. И тогда все получится очень быстро.

Дункан вздохнул.

— Ну не знаю… Как-то душа не лежит. Я ведь не бездельник вроде тебя, мне некогда ухажера разыгрывать. Работы много, а скоро плыть назад, в Мэриленд.

— Ничего, уж как-нибудь найди время для жены. — Уилл облокотился о каминную доску. — По-моему, она тебе нравится… Просто нужно узнать ее поближе.

— Ты так уверенно об этом говоришь, — недоверчиво покачал головой Дункан.

— Еще бы. — Гэллоуэй поднял шляпу и вуаль, швырнул их другу. — Попробуй сделать себе сюрприз. Влюбись в эту девчонку.

Дункан прикрепил вуаль, надел шляпу. Отвечать Уиллу он счел ниже своего достоинства.

— Ладно, извини, что помешал вам. — Он кивнул на дверь спальни.

— Ничего страшного.

— Твоя подружка наверняка тоже так считает, — мстительно откликнулся Дункан. — Спасибо за выпивку.

Гэллоуэй хлопнул его по спине:

— Когда привозить свадебные подарки? Я вручу их лично невесте при условии, что меня пригласят на ужин.

— Вот когда пригласят, тогда и вручишь, — огрызнулся граф и вышел в темноту.

Джиллиан стояла в кабинете Дункана у окна, разглядывая ободранные стены. Сзади раздались шаги, но она не обернулась — и так знала, кто это.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовался Дункан.

Однако голос его звучал вовсе не враждебно, скорее любезно.

— Пытаюсь решить, в какой цвет красить стены — лимонный или мандариновый.

Она обернулась к нему, лицо ее было строгим.

Утром дамы — она, Беатриса и графиня — завтракали втроем, без него. Для новоиспеченной жены это было тяжким испытанием.

— А какой цвет предпочитаете вы, милорд? — сухо спросила она.

Дункан посмотрел вокруг, пожал плечами:

— Вот эти две стены можно покрасить в лимонный, а те две в мандариновый. Что скажете, леди жена? Кабинет будет разделен пополам, как моя физиономия.

Джиллиан не удержалась от улыбки:

— Такая цветовая гамма скорее подошла бы вашему кузену. А для вас, милорд, в самый раз подошел бы черный цвет. Надо будет над этим подумать.

Теперь настала его очередь улыбаться. Граф на миг отвернулся, потом вновь взглянул на нее. Сегодня он был в красивом черном камзоле и бежевых панталонах. Судя по этому простому одеянию, Дункан намеревался отправиться в порт — из американских колоний прибыли два его купеческих корабля.