Миледи, полная дама с пышной прической (волосы выкрашены в яичный цвет), сделала реверанс:

— К вашим услугам, милорд. Счастлива познакомиться.

Дункан поклонился еще раз, уже с раздражением. Если бы англичане не тратили столько времени на пустые светские формальности, их жизнь проходила бы куда более плодотворно.

— Взаимно, мадам.

Краснолицая леди Холлингсворт всплеснула руками, и ее внушительный бюст заколыхался в декольте.

— Не прикажете ли подать что-нибудь прохладительное, милорд?

— Нет, благодарю. Мне нужно ехать в другое место.

— Как, вы не останетесь на ужин? — Миледи ткнула мужа локтем в бок.

Тот встрепенулся и скороговоркой произнес:

— В самом деле, сэр. Мы были бы счастливы, если б вы присоединились к нам.

— Правда, на кухне полнейший беспорядок, но повар у нас просто чудесный, — подхватила леди Холлингсворт. — Только что прибыл из Франции. Он приготовит восхитительную гусятину в малиновом желе.

Дункан с тоской подумал, что отвязаться от этой парочки будет непросто. Лучше уж сесть голым задом в муравейник, чем попасть в сети английского гостеприимства.

— Уверяю вас, миледи, у меня совершенно нет времени.

Хозяин и хозяйка замолчали, не зная, что сказать. Оба старались не слишком пялиться на пурпурную вуаль, но у них это плохо получалось.

У Дункана лопнуло терпение:

— Позволю себе напомнить, что я приехал по делу. Мне нужно познакомиться с вашей дочерью и подписать необходимые бумаги. — Он откашлялся. — Вы слышите? Я совсем не располагаю временем.

Леди Холлингсворт поправила свою ядовито-желтую прическу.

— Да-да, конечно. Прошу извинения, милорд, за плохие манеры.

Она проворно развернулась и выкатилась из гостиной, проявив похвальную для столь внушительной фигуры резвость.

Дункан не пытался вести вежливый разговор с хозяином. Он подошел к стене, возле которой стояли три только что вынутые из ящиков картины. Рассмотрел первую, вторую, у третьей остановился, одобрительно кивнул:

— Боттичелли?

— Вы тоже коллекционируете живопись, милорд? — с облегчением воскликнул Холлингсворт, утирая влажный лоб.

— Нет. Не коллекционирую, но люблю.

В коридоре раздались легкие шаги, и Дункан насторожился. Сейчас он наконец увидит свою суженую.

Он на миг зажмурился, пытаясь представить, кого уготовила ему судьба. Вдруг она такая же толстуха, как мать? Или же похожа на свою младшую сестру — рыжие волосы, звонкий, чувственный голос? А что, если невеста окажется холодной ледышкой, с которой и в постель-то не захочешь ложиться?

Дункан горестно вздохнул. С его везением наверняка окажется, что невеста какая-нибудь кривозубая уродина с бородавкой на подбородке. Он решительно открыл глаза.

Бородавки на подбородке у невесты не было, но Дункан все равно испытал острейшее разочарование. Оказывается, Беатриса Холлингсворт — та пугливая дура, которую он уже видел в саду. Маленького росточка, с поджатыми губками и гладко причесанными волосами. Хуже всего было то, что Беатриса ужасно напоминала леди Родерик, мать Дункана.

— Ваша милость, вот наша дочь Беатриса-Мария.

Девушка склонилась в низком реверансе, испуганно хлопая глазами.

Дункан сухо поклонился, настроение у него окончательно испортилось.

— К вашим услугам, мисс, — буркнул он.

— Счастлива познакомиться, сэр, — дрожащим голосом прошептала Беатриса.

Ее маленькая ручка судорожно взметнулась к горлу и замерла там.

Ну уж нет, подумал Дункан. Эта мне не подходит.

Сыновний долг требовал, чтобы он выполнил волю покойного отца и женился на дочке Холлингсворта. Тут уж ничего не поделаешь. Обручение состоялось еще до гражданской войны. Но разве можно связывать свою жизнь с особой, которая так похожа на его стерву-мать?

Он вспомнил рыжеволосую девушку возле пруда, и ненавистный облик матери, леди Констанции, тут же померк. Какое славное у рыженькой было личико, как соблазнительно облегала мокрая рубашка ее упругую грудь. Сквозь прозрачную ткань Дункан без труда мог разглядеть розовые соски…

Мрачно насупившись, граф взглянул на Холлингсворта.

— А другие дочери у вас есть?

На Беатрису он больше не смотрел.

— Да… есть, — с запинкой ответил хозяин. — Беатриса — старшая из них.

— Я хочу видеть остальных.

От неожиданности Холлингсворт захлопал глазами, челюсть у него отвисла.

Дункан нетерпеливо уперся кулаком в бок и раздраженно воскликнул:

— Я же сказал, сэр, что хочу видеть всех ваших дочерей.

— Вот же они.

Холлингсворт показал на Беатрису и трех ее сестер, которые выстроились в ряд перед Дунканом, целомудренно опустив глаза.

Граф нахмурился. Все девицы были похожи одна на другую: светлые волосы, смазливые мордашки, но той, которую он искал, среди них не было.

— Это все ваши дочери, сэр?

Холлингсворт непонимающе оглянулся на жену, наблюдавшую за этой сценой с порога гостиной.

— Я не понимаю вас, милорд.

— А ведь вопрос, по-моему, простой! — Дункан сделал шаг вперед. — Я желаю знать, все ли ваши дочери здесь? Дело в том, что в саду я видел девушку с рыжими волосами. Мокрую такую. — Он взглянул на Беатрису, и та испуганно вжала голову в плечи. — Да-да, сударыня, она была там с вами. — Он нетерпеливо дернул локон своего парика. — Сказала, что она ваша сестра. Она соврала? Или, может быть, она какая-нибудь незаконнорожденная?

У Беатрисы дрожали губы. Не поднимая глаз, она пролепетала:

— Нет, милорд. Она законнорожденная, как и я. Это была Джиллиан, сэр.

Дункан скрестил руки на груди.

— Так почему же ее здесь нет? — Он свирепо покосился на барона. — Я же сказал, что желаю видеть всех ваших дочерей. Если вспомнить, сколько денег вы мне задолжали, ваша неучтивость просто выше моего понимания.

Холлингсворт, побагровев, оглянулся на жену.

Баронесса посмотрела на Дункана, потом на мужа, потом снова на Дункана.

— Наша дочь Джиллиан, милорд, не одета. Видите ли, с ней в саду приключилась неприятность…

Дункан решил, что сил изображать вежливость у него больше нет. Нужно еще раз взглянуть на рыженькую, и побыстрее.

— Неважно. Ведите ее сюда.

Леди Холлингсворт бросила на мужа выразительный взгляд. Тот, однако, по-прежнему пребывал в растерянности. Тогда баронесса подошла к мужу и с силой сжала его локоть.

— Само собой, — тут же ожил хозяин. — Почему бы и нет…

— Или, сэр, у вас есть какие-то сомнения? — высокомерно поднял бровь Дункан. — Если хотите, я велю своему казначею прислать вам список ваших долгов. Хватит ли тридцатидневного срока, чтобы вы заплатили сполна по векселям?

Холлингсворт судорожно сглотнул. Если ему придется расплачиваться с графом Родериком, да еще с учетом набежавших за годы процентов, Холлингсворты разорятся. По сравнению с таким несчастьем младшая дочь — сущая ерунда.

— Я не вполне понимаю вас, милорд…

— А по-моему, вы отлично меня поняли.

Барон коротко приказал жене:

— Приведи ее.

Леди Холлингсворт с видом оскорбленного достоинства возразила:

— Но она совсем мокрая и не одета, сэр.

— Мне все равно, — стиснул зубы граф. — Тащите ее сюда хоть голышом, но я желаю немедленно ее видеть.

— Видишь, дорогая, его милости все равно, — жалобно взглянул на жену барон. Он не знал, кого больше бояться — собственной супруги или гостя. — Иди же, иди.

Немного поколебавшись, леди Холлингсворт подобрала свои пышные юбки и прошелестела вон из комнаты. Ее муж и четверо дочерей молча взирали на загадочного графа.

Дункан отвернулся от них и принялся вновь разглядывать картины. Он отлично понимал, что ведет себя неразумно. Ведь его невестой была Беатриса, с какой же стати ему понадобилось смотреть на остальных сестер? Мудрее всего было бы смириться с судьбой. Все, что от него требуется, — сделать жене ребенка, а потом можно спокойно возвращаться к себе в Мэриленд, к любовнице. Жена ему жизнь не испортит.