Возможно, в словах Энта есть определенный смысл, но я его не нахожу. Сейчас я вообще не вижу ничего, кроме извивающегося потного клубка, состоящего из моих пятидесятилетних родителей, слившихся в любовной страсти.

Стук по стеклу где-то рядом вытащил меня из трясины размышлений. Крис. Мы оставили его в клубе с открытым ртом в шоке из-за тех откровений, свидетелем которых он невольно стал. Но, очевидно, Крис уже пришел в себя и жаждал повторения на бис. Одним прыжком оказавшись в ресторанчике, он скользнул на скамейку рядом со мной.

— Отец Энтони, — хрипло прошептал он, — прошло уже шесть месяцев с моей последней исповеди, и, Иисус свидетель, я грешный маленький…

— Будешь продолжать в том же духе — окажешься уволенным, — рявкнул Энт. Думаю, он не шутил.

— О, не будь же таким занудой. Заставь меня шесть раз прочитать молитву Пресвятой Деве и шлепни по заднице.

— Пожалуйста, Крис, сейчас неподходящее время, — попросил Энт.

— Просто не могу поверить, — продолжил Крис, не обращая никакого внимания на царившее за столом подавленное настроение. — Чтобы получить такой заряд, который дали мне сегодня утром вы, друзья мои, пришлось бы несколько недель без перерыва смотреть развлекательные передачи по телевизору. — Бросив взгляд на наши несчастные лица, он добавил: — Держу пари, там, откуда пришло это вдохновение, есть еще много интересного.

— Почему бы не рассказать ему, Эми?

— Что? — пробормотала я.

— Ну, можно ведь рассматривать это как подготовительный разговор перед встречей с мамой. Кроме того, думаю, наша королева Крис вряд ли столкнется с миссис Бикерстафф на благотворительной распродаже в клубе консерваторов.

Он прав.

Я повернулась к Крису и объявила:

— Я — Шоко Лад.

— Да не может быть! — взвизгнул он. А потом прибавил: — А кто это?

— Обещай непременно упомянуть обо мне в своей следующей книге, детка, — принялся умолять Крис, услышав мой рассказ. — Ну пожалуйста… Я даже не против трахнуть несколько цыпочек, честное слово.

— Не будет следующей книги, если я не смогу рассказать правду маме, — пробормотала я.

— Мама. Что может быть ужаснее? — задумчиво произнес Крис. — Вообще-то моя оказалась не так уж и плоха. Когда я рассказал ей о своих странностях, она ответила: «Иди, я хочу гордиться тобой, сынок. Ведь только настоящий мужчина может засунуть кулак в задницу».

— Она не могла такого сказать, — произнес Энт недоверчиво.

— Ты прав, она так не говорила. Но, с другой стороны, ведь и не убила меня.

— Повезло тебе. Моя бы прикончила меня на месте.

Было заметно, как Энт разочарован. Он повернулся ко мне и заявил:

— Эми, я допускаю, теоретически наиболее вероятен вариант, в котором ты погибнешь в семейной разборке. Но неужели ты и вправду полагаешь, будто женщина, настолько одержимая порядком, как твоя мать, рискнет запачкать кровью мягкую мебель?

Я не ответила, поскольку знала: она скорее всего решится на такой поступок.

— У меня появилась идея, — внезапно взволнованно проговорил Энт.

Что за идея? Нужно взять другую фамилию, остаться в Нью-Йорке, выйти замуж за американца и получить вид на жительство? Отличный план! Где поставить подпись?

— Я мог бы поехать с тобой.

Ого!

— Ты сделаешь это? — проныла я.

— Ну, Алекс, конечно, придет в ярость, когда мы с тобой заявимся к нам домой. Но, как я уже сказал, прошла вечером, нас с тобой связывают целых двадцать лет крепкой дружбы. Пошли паковать чемоданы.

«Мы летим на высоте тридцати шести тысяч футов. По нашим подсчетам, время полета займет немногим более шести часов, поэтому мы прибудем в ад немного раньше, чем ожидалось. Погода там обжигающе горяча. Надеемся, вы не забыли захватить средство защиты от солнца…»

— Горячее полотенце, мадам? — спросила стюардесса, нарушив мой мирный сон.

Я взяла его и начала протирать лицо. Энт повернулся ко мне и произнес:

— Знаешь, все будет хорошо, обещаю тебе.

— Эй, — сказала я, испытывая внезапный приступ оптимизма, — а что, если у Колина Маунта случился сердечный приступ и он приказал долго жить? Хочу сказать, он явно относится к людям, страдающим от повышенного холестерина. А вдруг газетам просто-напросто надоела эта тема? Ведь такое же бывает. Даю руку на отсечение, что-то произошло и обо мне уже забыли. Например, Пош и Бекхэм поменяли обои в своей квартире на прошлой неделе. Вполне подходящая тема. Может быть, и не придется ничего рассказывать маме.

— Иди спать, Эми, — сказал он, натягивая на глаза бесплатную маску для сна. — Тебе понадобятся силы, ведь скоро мы будем на месте.

Было уже за полночь, когда я толкнула дверь квартиры и услышала равномерное биканье, издаваемое автоответчиком.

— Прослушаю его завтра утром, а сейчас мне просто необходимо лечь в кровать, — сказала я.

Но Энт не желал принимать никаких отказов. Он бросил сумку рядом с телефоном и нажал кнопку «Прослушать».

— У вас восемнадцать новых сообщений.

Бип.

— Эми, это я. Ты где? Видела фотографию Мэри в «Мейл». Ты никогда не упоминала, что она настолько толстая. Ну ладно, я должна поговорить с тобой о Дэне…

Дэн? Ах да, бойфренд. Непривлекательный ботаник и консерватор. Совсем о нем забыла.

— Просто кошмар. Да еще и папа. Кошмар вдвойне. Звякни мне.

Бип.

— Эми, извини за волчьи завывания на заднем плане, но я звоню из телефонной будки у строительной площадки. Приходится принимать меры, не хочу, чтобы меня заметили, милая. Ну так вот, дорогая, всегда мечтала увидеть свою перекошенную физиономию на первой странице, поэтому не стану жаловаться. Позвони, обсудим дальнейшие шаги. Мерзавцы начинают все больше усиливать давление.

Бип.

— Привет, сестренка. Снова я. Мне очень нужно с тобой поговорить. Какая-то мерзкая корова из твоего офиса заявила, будто у тебя ветряная оспа. Пожалуйста, скажи, что это неправда и ты просто прогуливаешь.

Бип.

— Здравствуй, Эми, это Льюис…

А-а-а! Я почувствовала, как от воспоминаний мое лицо начало пылать.

— Хм… Льюис с работы. Диди сказала, ты подхватила вирус ветряной оспы. Хотя, подозреваю, дело в другом. Я… э-э… обеспокоен тем, из-за чего ты убежала в прошлый…

Я прервала его разглагольствования, нажав кнопку «Удалить». Не могу слушать Льюиса сейчас. Точнее, никогда не хочу слышать его, если подумать.

Бип.

— Эми, это Джейк. Надеюсь, ты уже успокоилась и можешь поговорить со мной… Понимаешь, что касается небольшого недопонимания в отеле…

Недопонимания, черт возьми? Возможно, я была пьяна и вела себя тогда легкомысленно, но разве я говорила ему: «Знаешь, Джейк, с момента нашего расставания я только и мечтала выйти из ванной в отеле и увидеть снятую тобой шлюху»?

Удалить, удалить, удалить.

Бип.

— Эми, это Джулия. Ведьма сказала, у тебя оспа. Бедняжка. Я хотела надеть форму медсестры и немного поиграть с Аланом, но, если ты хочешь, могу прийти и поухаживать за тобой. Мы так замечательно провели время в тот вечер, почему ты так рано убежала? Пока.

Бип.

— Эми, сейчас говоришь ты или проклятый автоответчик? Ненавижу дьявольские изобретения. Кстати, это твоя мама…

Как будто сложно угадать.

— …звонила тебе на работу, и там сказали, что ты заболела ветрянкой. Не понимаю, как такое возможно, ведь она была у тебя в семь лет. Ты переболела ею легко, как котенок. Надеюсь, ходила к врачу? Как будто у меня мало проблем и без тебя. Тепло укройся и больше лежи. Если у тебя на самом деле ветряная оспа, в чем я очень сомневаюсь, не вздумай чесаться. Хочешь, могу заглянуть и принести немного супа? Хотя я, видимо, точно зайду, мне нужно с тобой поговорить. Дело в твоем отце… Я приняла определенное решение.

Бип.

— Эми Бикерстафф, пожалуйста, скажи, ты ведь не прячешься под одеялом? Почему, во имя Всевышнего, ты не сказала мне, что тебя шантажируют? Я ведь твой агент, если ты еще помнишь. Мне тут позвонил мерзкий и жалкий подонок. Встречаюсь с ним через час, чтобы разобраться со сложившейся ситуацией. И всем приходится заниматься за какие-то проклятые пятнадцать процентов. Просто свяжись со мной, ладно?