Очередной кошмар наяву. У меня их сегодня было уже не меньше дюжины, и последний можно считать самым незначительным из всех. А ведь уже шесть часов, пора домой. Джулия выключила компьютер и предложила:

— Хочешь выпить? Судя по виду, тебе не помешает. — У нее не было планов на вечер, все из-за нового бойфренда, в последний момент отменившего свидание. — Послушай, мы могли бы зайти в «Питчер и Пиано». Наверное, там полно ребят из рекламы.

Джулии известен только один способ пережить разрыв.

— Не могу, — сказала я, продемонстрировав прядь тонких слипшихся волос, — пора мыть голову.

— Ну, тогда придется пойти домой. Лягу спать пораньше. — На лице Джулии появилась гримаса, словно она приняла какое-то противное лекарство.

— Ты скоро утешишься и забудешь его, — сказала я.

— Нет, сначала я убью мерзавца — и только тогда забуду.

Я смотрела на Джулию, выходящую из здания. Интересно, что означают ее начес, длинные ногти и солнечные очки от «Гуччи»? Зачем они нужны зимой в помещении? Похоже, кто-то подхватил страшный вирус под названием «жены футболистов». Я уже собиралась последовать примеру Джулии и уйти с работы, как вдруг вспомнила о Льюисе. Черт! Оставила его электронное письмо без ответа, а каждый раз, когда он проходил мимо, я пряталась за компьютером. Теперь мне точно не удастся скрыться незаметно.

Ничего не поделаешь, Эми, придется пройти через это.

Ладно, так тому и быть. Ну что ж, вперед. Я поднялась со стула, надела пиджак и направилась к лифтам с сосредоточенным видом. Поравнявшись с кабинетом Льюиса, я на секунду остановилась. Нельзя с уверенностью сказать, у себя начальник или нет, но лучше не рисковать. Вдруг он заметит меня в небольшое застекленное окошко в двери? Я опустилась на четвереньки и поползла. И абсолютно не важно, что подумают обо мне бедолаги, до сих пор корпящие в офисе. Я чувствовала себя уже почти в полной безопасности, когда вдруг услышала звук открывающейся двери. И в ужасе замерла. — Эй, как дела там, внизу? Все в порядке? — заботливо спросил Льюис. — Хм… да, спасибо… Просто потеряла дурацкую контактную линзу.

Мое заявление насчет линз, конечно же, вранье. Само собой, никаких контактных линз я не теряла. Это невозможно по той причине, что я их просто не ношу и никогда не носила.

— Позволь тебе помочь, — отозвался он, опустившись на четвереньки рядом со мной. В некоторых мечтах Льюис действительно стоял на коленях, но, уж поверьте, подобной ситуации я даже вообразить не могла.

— Вот она, — радостно сказала я. А потом ткнула указательным пальцем в ковер (жест я подглядела у многочисленных знакомых, носящих линзы). Затем подняла палец, осторожно держа несуществующую линзу на самом кончике.

— Не представляю, как тебе удалось обнаружить ее, — сказал Льюис, — даже теперь, когда линза найдена, я ее в упор не вижу.

— Практика, — гордо сказала я, — такое случается постоянно.

Я откинула голову назад и оттянула веко, потом медленно поднесла палец к лицу и… шлеп.

— Ай! — взвизгнула я, задев ногтем роговицу, и сразу же зажала ладонью слезящийся глаз.

— Дай-ка взгляну. — Льюис на коленях подполз ко мне.

— Все в порядке, честно, — пробормотала я, отпрянув от начальника.

Мы поднялись на ноги, и я украдкой взглянула на Льюиса, ощущая ужасную неловкость. Удивительно, но на какую-то долю секунды показалось, что во взгляде Льюиса проскользнула теплота и участие.

— Могу я предложить тебе… — начал он, и я невольно погрузилась в мир фантазий. В моих мечтах Льюис приглашал меня в кабинет и предлагал провести отпуск на необитаемом тропическом острове. Или для начала на ужин, а в отпуск позднее. Должно же пройти какое-то время, чтобы мы могли узнать друг друга получше… — …платок, чтобы стереть тушь? Она немного размазалась.

Вернись на землю, Эми. Разве он способен полюбить тебя? Разве такое возможно? К тому же как можно было забыть, что у него есть Роз?

— Ты ведь шла ко мне? — спросил он, протягивая платок.

— Э-э… да… нет… да… Я шла, чтобы предупредить. К сожалению, сегодня не получится поговорить.

— Жаль, — протянул он. — Я с огромным нетерпением ждал, когда, наконец, услышу твое мнение.

— Извините, мне нужно как можно быстрее попасть домой. Мэри собиралась зайти.

— Твоя сестра?

— Нет… Да, — быстро произнесла я, вспомнив о своей утренней лжи, — у нее сейчас небольшие неприятности.

И это действительно чистая, правда — Мэри по-настоящему нелегко. Будучи моим агентом, она получает пятнадцать процентов от всего. И когда речь идет обо мне, это действительно означает все, включая мои нескончаемые проблемы.

Я сижу напротив психотерапевта, нервно затягиваясь сигаретой.

— Решение ваших проблем не стоит искать в настоящем. Единственная возможность идти вперед — вернуться назад, — спокойно произносит он. — Необходимо выяснить, что является первопричиной всех событий. Как вы думаете, Эми, о чем может идти речь?

— Наверное… первая амеба на заре сотворения мира? — с надеждой предположила я.

— Проклятие, причем тут амеба? Что за бред? — не сдержался и заорал психотерапевт во весь голос.

Ну, надо же, ведет себя, словно Тони Сопрано. А может быть, это как раз он и есть? Думаю, этот человек сам проходит лечение, а значит, не должен лечить других. Полагаю, Тони уже давно ушел с постоянной работы, что вполне разумно. Ведь если возглавляешь банды Нью-Йорка и стремишься выиграть бесконечные судебные процессы, в которых замешана семья, твою жизнь нельзя назвать спокойной и размеренной.

Он потер виски, пытаясь обрести контроль над собой.

— Послушай, куколка, извини, что был груб. Но идиотские россказни про амебу — чушь собачья. И сразу забудь о фрейдистской ерунде вроде «Меня влечет к шефу, поскольку он напоминает мне отца». Я бы лучше побеседовал о твоей матери.

— Обязательно? Нельзя обойтись без этого?

— Не получится. Не забывай, у нас все-таки сеанс терапии. Мы обсуждаем только матерей.

— Хорошо, и что мы будем делать?

— Следует проанализировать ее поведенческие модели на основе своих детских воспоминаний. А потом как бы достроить отношения, чтобы… Хотя к черту все это, лучше сделаем так — просто обрежем пуповину, связывающую вас.

— Что-что?

— Давайте покончим с вашей матерью, укокошим ее как можно скорее… Мы знаем немало подобных примеров. Матери вечно вмешиваются в личную жизнь своих детей, засоряют их головы своими идиотскими комплексами. Пришло время отомстить за все. Поверьте, вашу старушку не первую и не последнюю найдут в канаве с проломленной головой.

— Вроде бы справедливо, — отозвалась я, решив ни в чем ему не перечить, по крайней мере до поры до времени. — А не могли бы вы подсказать, где можно достать… ну, понимаете, пушку?

— Извините, — ответил он, снова вспомнив, что он профессиональный психотерапевт, — сеанс подошел к концу.

Я открыла глаза и поняла, что сижу на диване, зажав сигарету в руке. Проснулась же я как раз из-за почти догоревшей сигареты, которая грозила вот-вот обжечь мне костяшки пальцев. Я быстро оглядела гостиную и убедилась, что никакого Тони Сопрано нет. Потом взглянула на часы на видеомагнитофоне. Мэри может прийти в любую минуту. Я сладко потянулась: после дневного сна чувствуешь себя более расслабленной и отдохнувшей.

Но почему он затронул эту тему? Зачем начал говорить о моей матери? Проклятый, глупый, толстый гангстер, не имеющий права заниматься частной практикой.

Раздался телефонный звонок. Точно, моя сестра.

— Ты звонишь немного не вовремя, — сразу же заявила я. — Мэри собиралась…

— Но ты же обещала, — возразила Лиза. — Ты велела мне позвонить сегодня вечером.

Можно было обойтись и без дурацкого напоминания. В последнее время я живу в самом настоящем аду, а сестра, как обычно, пытается меня использовать. Но с другой стороны, я и в самом деле просила ее перезвонить.

— Что случилось? — спросила я, пытаясь (хотя не слишком усердно) придать голосу обеспокоенный тон.