На радостях я купила новые ковры и мебель, оставшись практически без гроша. К счастью, было много работы. В тот день, когда в квартире все было расставлено по местам, я угостила себя шампанским. Странно, но я осталась одна. А могла бы стать леди Дайсон. Однако, взглянув на фотографию Стива, которую я вырезала из газеты и вставила в рамочку, я поняла, что ни за что не смогла бы быть леди Дайсон.

Когда я наливала себе второй бокал, раздался звонок в дверь. Я открыла. На пороге стоял мой брат Рики. Мы обнялись. Я так ему обрадовалась, что даже забыла, какой занозой в одном месте он мог быть. Теперь ему было двадцать два года, и он был очень красив.

— Неплохо устроилась, Мел, — сказал он, когда я показала ему квартиру. — Видно, грех хорошо оплачивается. Может быть, мне тоже стоит попробовать пойти по этой дорожке?

— У тебя для этого нет нужных качеств, — сказала я, наливая ему шампанского. — Что привело тебя в Лондон?

— Мне надоело слушать, как папа без конца стонет по поводу того, что ему стыдно за собственную дочь и т. д. и т. п.

— Ах он старый лицемер! — воскликнула я. — Ему было не стыдно брать деньги, которые я присылала. Кто оплатил счета за газ? Кто заплатил за новое пальто для мамы?

— Ты, конечно, ты. Но ты посылала деньги не ему, а маме, — напомнил Рики.

— Конечно, — сказала я. — Иначе маме не досталось бы ни пенса. Я не дурочка и все понимаю.

— Да уж, ты неглупа, если сумела купить такую квартирку, — согласился Рики, оглядываясь вокруг. — Мы с папой решили, что пора мне отправиться в Лондон и взглянуть братским глазом, как ты тут поживаешь. К тому же он хотел узнать, не подкинешь ли ты ему несколько сотенок. Он немного проигрался на состязаниях борзых.

— Я дам ему денег, лишь бы он от меня отвязался, — сказала я.

— Возможно, мне следовало бы пожить здесь, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке, — намекнул Рики.

— Если хочешь, можешь немного пожить у меня, но если впутаешься в какую-нибудь историю, я тебя немедленно выгоню, — решительно сказала я.

Рики изумленно взглянул на меня.

— Черт возьми, Мел, ты здорово изменилась. Я тебя не узнаю.

— Ладно, уймись. И не забудь, что меня зовут Хани.

Это был еще один поворотный пункт: я заставила человека, знавшего меня всю жизнь, признать, что я Хани. Рики больше ни разу не попытался назвать меня Мел.

Это была его первая поездка в Лондон, и ему не терпелось поскорее познать все удовольствия городской жизни. Хотя он был старше меня, я к этому времени гораздо лучше его знала жизнь. Мне приходилось много работать, чтобы выручать его, потому что он был большой мастер попадать в разные истории. У меня почти не оставалось времени для личной жизни в отличие от Рики, который вел весьма бурную жизнь. Иногда, вернувшись домой, я слышала бормотание и стоны, доносившиеся из-за закрытой двери его спальни. Я им не мешала и готовила себе на скорую руку чашку какао.

Нельзя сказать, что Рики был законченным эгоистом. В тот день, когда я прочла в газете о помолвке Майлса Серафиной, я расстроилась, и Рики, заметив это, предложил сходить вечером на концерт рок-группы. Я с радостью согласилась. Оказалось, правда, что он не купил билеты, рассчитывая, что я воспользуюсь своими чарами и нас пропустят в зал просто так. К счастью, я была знакома с администратором, и пройти на концерт оказалось не трудно. В тот вечер выступал Варвар.

Если на дисках слова песен Варвара звучали неразборчиво, то со сцены их вообще невозможно было понять. Оглушенная шумом, я пыталась разобрать отдельные слова по движению губ певца. Получалась какая-то галиматья вроде: «Я убийца… ты убийца… мы выпустим кровь из этого проклятого мира…»

Я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться, но люди вокруг закрывали глаза в экстазе, поэтому я решила, что все это не так глупо, как звучит. На Варваре было его обычное одеяние с болтами и гайками, и в лучах красного и зеленого света у него был действительно зловещий вид, особенно когда он переходил на рычание.

Во время перерыва ко мне подошел администратор и сказал, что Варвар заметил меня в зале и хочет, чтобы я пришла за кулисы. Про Рики он ничего не сказал, но мой пронырливый братец тем не менее пошел со мной.

Мы нашли Варвара в его гримерной. Он был в своих черных кожаных брюках, но уже снял пиджак, и грудь его блестела от пота после напряженной работы на сцене. Пряди длинных черных волос падали ему на лицо. Прищурив глаза, он взглянул на меня.

— Почему ты надо мной смеялась? — спросил он.

— Я смеялась над тобой? — озадаченно переспросила я.

— Ты смеялась, когда мы встретились на премьере фильма «Раскаты грома». Что ты нашла во мне смешного?

— Неужели ты до сих пор помнишь? — удивилась я. — Ведь это было год назад.

— Да, но обычно люди надо мной не смеются. — В его голосе слышался не гнев, а скорее недоумение.

— Мне показалось, что ты немного перебрал с украшениями. Надо было выбрать что-нибудь одно: либо цепь, либо пилу-ножовку, но то и другое одновременно — это слишком! Послушай, я не хотела оскорбить тебя.

Он неожиданно усмехнулся:

— Я поругался со своим менеджером из-за этих цепей и ножовки. Нацепить и то, и другое была его идея. Теперь я смогу сказать ему, что ты согласна со мной.

Мне понравилась его улыбка. У него были красивые зубы. Наверное, я ожидала увидеть у него клыки Дракулы.

— Хочешь, я тебе устрою место поудобнее на второе отделение? — спросил Варвар. — Идем со мной.

Он взял меня за руку и повел из гримерной. В коридоре было полно народа. Я протиснулась мимо Рики, который стоял прижавшись к девице с розовыми волосами и густо накрашенными ресницами. Она была одной из трио девушек под названием «Порочные глазки», которое танцевало на сцене в первом отделении.

— Перестань совращать младенцев, Бебе, — сказал Варвар, проходя мимо, и я тут только поняла, что Рики занимался с ней сексом. Она в это время курила, и, судя по выражению физиономии, ей было ужасно скучно. Ее партнерши, отличавшиеся друг от друга только цветом волос — вторая была с зелеными, а третья с синими волосами, — стояли рядом и ждали своей очереди поразвлечься с Рики.

Варвар привел меня к краю сцены, где было вполне удобно сидеть.

— Отсюда тебе будет все хорошо видно, — сказал он и исчез.

Когда Варвар вновь появился на сцене в полном обмундировании, все девицы в аудитории дружно завизжали. Он что-то прорычал, и они завизжали еще громче. Он начал играть. Я сидела рядом с усилителями, и мне казалось, что звук, пульсируя, проходит сквозь мое тело. Я закрыла глаза, слившись с какофонией звуков.

Через некоторое время я поняла, что на меня влияют не только усилители. Я сидела рядом с барабанщиком, и мощная ритмичная барабанная дробь обрушивалась на сцену. Пол подо мной вздрагивал, вибрировал, грохотал. Это было великолепное ощущение, и вскоре я начала раскачиваться в такт этому ритму. Я ничего не могла поделать с собой.

Песня закончилась (если это можно было назвать песней), я открыла глаза и встретилась взглядом с барабанщиком, который смотрел на меня и улыбался. Казалось, он понимал, что со мной происходит.

Я знала, что его зовут Джек и что он почти так же знаменит, как Варвар. Они были соперниками, чуть ли не врагами, и их взаимная ненависть временами выплескивалась на сцену. Варвар орал зловещие слова своих песен, обращаясь к Джеку, а Джек с остервенением набрасывался на свои барабаны, словно стараясь размозжить голову Варвару. Аудитория ревела от восторга.

У Джека было красивое лицо с крупными чертами и большой чувственный рот. Играя, он втягивал губы, и казалось, что он насмешливо улыбается. Он подмигнул мне и разразился такой дробью, что пол задрожал еще сильнее. При этом он все время наблюдал за тем, как я реагирую на его проделки. У меня перехватило дыхание, я обхватила руками свое тело и принялась раскачиваться в мучительном экстазе. Я вспомнила, что уже очень давно не была с мужчиной, и мне захотелось этого немедленно, сию же минуту, но чтобы все происходило так, как сейчас.