Она совсем не планировала сегодня здесь оказаться, но утром к ней в офис зашел ее партнер Тэд Диполо.
— Ты не поверишь, Нэнси! — воскликнул он и кинул ей через заваленный бумагами стол конверт. Конверт оказался уже открыт, и в него был вложен плотный лист бумаги с изящным тиснением.
«Мистер Филипп Каттер и миссис Барбара Гилд — юридические консультации и адвокатские услуги — открывают свой офис. Торжественная церемония состоится 10 июля».
Пэриш, рассмеявшись, кинула конверт ему.
— Пойдешь к ним, Тэд?
— Да ни за что на свете.
Диполо все еще негодовал по поводу отставки Каттера и Гилд. Вместо того чтобы с треском уволить их из прокуратуры, им позволили тихо уйти с сохранением пенсии. И глазом не моргнув, они перешли в адвокатуру. Это оскорбило его до глубины души.
Положив конверт на стол, он потянулся к брошенному на столе среди бумаг ее брелоку с ключами. Без спроса ловко отсоединил один из ключей.
— Именно для этого партнеры и существуют, — сказал он.
Пэриш смотрела на очередной бланк Юридического общества, полученный несколько месяцев назад, но так и оставшийся незаполненным.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Забираю у тебя ключ от офиса.
— Что?
— Тебе запрещено появляться здесь до конца недели.
— Не имеешь права, — сказала она, в шутку хватая его за руки.
— Поздно, — отозвался он, торжествующе поднимая ключ вверх.
— Тэд…
— Нэнси, я не шучу. Эти стопки бумаг не уменьшатся оттого, что ты будешь передвигать их с места на место. Большой процесс требует длительного восстановления. Погода замечательная. Отдохни недельку.
— Но сегодня только понедельник.
— Еще четыре рабочих дня. Иди сажай петунии.
Пэриш нахмурилась.
— Уже пробовала, когда только купила себе жилье. Долларов пятьсот потратила на однолетники.
— Вот и отлично.
— Ничего подобного. Сейчас одни стебли торчат, потому что я, оказывается, никогда не занималась их обрезкой.
— Так займись — побудь на солнышке.
Пэриш понимала, что он прав. С тех пор как закончился суд над Брэйсом, прошло недель шесть. И ей довелось испытать все предсказуемые последствия. В первую неделю она лишь перекладывала с места на место бумаги в офисе и наслаждалась неторопливой едой с чтением местных газет, для разнообразия удалив из голосовой почты все сообщения с неизменными просьбами репортеров насчет интервью об этом громком деле.
Подруга Зелда как-то вытянула ее выпить водки и поболтать на свою любимую тему — об устройстве ее сексуальной жизни. Молодой человек за барной стойкой попросил у Пэриш номер телефона, и она неожиданно продиктовала. Когда он через пару дней объявился, она заявила, что перезвонит через пару месяцев. Он был искренне разочарован.
На следующей неделе Пэриш торжественно пообещала себе распоряжаться своим временем более продуктивно. И это отчасти получилось — она несколько раз была в суде. Благодаря ее пресловутой «большой победе» в деле Брэйса у нее появились новые клиенты. Кое-что показалось ей интересным, но многие дела были заведомо проигрышными: люди, теряя надежду, меняли адвокатов и рассчитывали, что кто-то, как фокусник, вдруг согласится вытащить кролика из шляпы.
К концу третьей недели она поняла, что поездку к родителям откладывать больше нельзя, и за два проведенных с ними дня умудрилась ни разу не поссориться с матерью.
«Выходные в духе Бриджит Джонс», — заметила она, сидя поздней ночью возле открытого окна в своей старой спальне с первой за долгие годы сигаретой.
Последние две недели оказались вообще сплошным недоразумением. И Тэд справедливо выгнал ее из офиса. Она прямиком отправилась в Садоводческий центр Джорджа. Старый сварливый Джордж, который, казалось, круглый год ходит в одном и том же полосатом комбинезоне, встретил ее, как обычно, с ворчанием.
— День добрый, адвокат, — сказал он, поднимая свисающие бутоны каких-то растений.
— Здравствуйте, Джордж, — ответила она.
Его живописная ботаническая коллекция выглядела поредевшей. Видно, большую часть наиболее красивых растений уже давно раскупили добросовестные и ответственные садоводы.
— Что-то вы поздновато.
— В этом году много работы.
— Этой весной я, кажется, видел вас в газете — заворачивал в нее какие-то многолетники своим покупателям, которые все делают вовремя.
— Осталось что-нибудь приличное? — поинтересовалась она.
В этот момент зазвонил телефон. Принимая вызов, Пэриш заметила, как Джордж закатил глаза.
— Нэнси Пэриш, — отворачиваясь, ответила она.
— Мисс Пэриш, — раздался незнакомый мужской голос, — ваш телефон мне дал один из ваших бывших клиентов…
— Не могли бы вы перезвонить в офис? Я до конца недели в отпуске, а мой партнер…
— Я всю зиму сидел с ним в одной камере, — продолжал мужчина. — Думаю, вам интересно было бы со мной встретиться.
Схватив какие-то отобранные для нее Джорджем растения, она выскочила на улицу.
Спустя полчаса бывший сокамерник Кевина Брэйса вошел в комнату 301 и сел на стул, который для Пэриш остался в памяти как «стул Брэйса».
— Фрэйзер Дент, — представился он, протягивая для пожатия руку. Его голова была лысой на макушке, а длинные с боков волосы придавали ему клоунский вид. Усугубляла дело широкая ехидная улыбка.
Привыкнув к молчанию Брэйса, Пэриш поймала себя на том, что сильно удивлена, услышав в этом помещении чей-то голос.
— И в чем же дело? — Она вытащила чистый листок бумаги и ручку с чуть пожеванным кончиком.
— Да, в общем, ничего особенного. — Он потер руками лицо. — Окно вчера высадил в приюте.
— И…
— Боюсь, с моим «послужным списком» меня никуда не выпустят. Хочу попросить вас об одолжении. Позвоните детективу Грину и скажите ему, что я здесь.
— Насколько я поняла, — осторожно начала Пэриш, — детектив Грин из отдела по расследованию убийств. Какое ему дело до человека, разбившего стекло?
— Просто скажите, что в приюте сломался кондиционер и я на пару дней оказался здесь. Кроме того, «Торонто блу джейз» будут играть в Канзас-Сити, и я смогу посмотреть игры после отбоя.
— Вы хотите, чтобы я это ему рассказала?
— Можете ему сказать, что я бы хотел выйти отсюда. Скажем, в пятницу. Я взглянул на прогноз погоды — похоже, к тому времени жара спадет.
— Конечно. — Отложив ручку, Пэриш улыбнулась. — Я позвоню Грину по вашей просьбе.
— Не сможете застать Грина, тогда позвоните Альберту Фернандесу. Слышал, он в прокуратуре пошел в гору.
Пэриш рассмеялась.
— Какое совпадение — и он занимается делами об убийствах, так что тоже заинтересуется вашим случаем.
— Отлично! — воскликнул Дент.
— Хорошо, мистер Дент. Я позвоню обоим, если ответите на один вопрос.
— Валяйте.
— Такая личность, как вы, наверняка знакома со многими юристами. Почему вы решили позвонить именно мне?
Дент разулыбался, словно оправдывая свою клоунскую внешность.
— Как я уже сказал по телефону, ваш бывший клиент рассказывал мне о вас.
— И что же он говорил?
Дент расхохотался.
— Он ничего не говорил, мисс Пэриш. Он лишь дал мне вот эту записку. И поведал, что, когда бы я ни оказался за решеткой, вы самый лучший защитник на всем белом свете.
Дент протянул свернутый листок бумаги. Пэриш дрожащими руками медленно развернула его и узнала почерк Брэйса.
«7 мая — раннее утро.
Нэнси, что бы сегодня ни случилось, хочу, чтобы вы знали: вы незаурядный адвокат и замечательный человек. Желаю вам всяческого заслуженного вами счастья.
Пожалуйста, позаботьтесь о мистере Денте. Ему, вероятно, время от времени будут нужны ваши услуги.
Кевин».
Странно, но на обратном пути на первый этаж вонь в металлическом лифте показалась ей уже не такой жуткой. Глухо лязгнув, захлопнулась входная дверь тюрьмы, и она стала спускаться по длинному пандусу — тому самому, по которому ей столько раз приходилось взбираться с битком набитым портфелем долгими и темными зимними месяцами.
