— Но нет и полной ясности, — упрямился Роуланд.

— Ну допустим, что я сомневаюсь. И что мне кое-что непонятно, — грубо ответил Лютер. — Все, спор закончен, Роуланд.

Роуланд мертвенно побледнел. Но после заявления отца он не мог пойти против его воли, не опозорившись. Но и молчать не мог.

— Почему он здесь? Мы уже кормим своих врагов?

— Роуланд, — предупреждающе и раздражаясь, сказал Лютер. — Роджер не может быть врагом Монтвиля, пока сам себя им не объявит. И я считаю, что брат не отвечает за брата.

— Но он же будет драться вместе с Торстоном против тебя! — воскликнул Роуланд.

Роджер покачал головой.

— Я не занимаю ничью сторону. Ни Лютера, ни брата. Лютер был мне как отец. И хотя Торстон мой брат — я не за него.

— Рассказывай, — фыркнул Роуланд.

— Я ему верю. И больше не будет об этом. Многие годы для Роджера здесь был дом. И он всегда будет желанным гостем, пока я не увижу причин, почему ему не быть таковым. А теперь продолжим ужин.

Роуланд что-то проворчал.

— Остынь, Роуланд, — посоветовал Лютер. — А то твоя хорошенькая Бригитта не знает, что делать.

Роуланд повернулся и увидел, как она осторожно и сконфуженно смотрит на него. Он пошел к ней, но она отступила, испуганная его видом. Он попытался улыбнуться, но ничего не вышло. Бригитта повернулась и выбежала из зала.

— Бригитта!

Она остановилась, ее сердце продолжало бешено колотиться.

— Что накатило на тебя, Бригитта? Я не собираюсь делать ничего плохого, — сказал Роуланд, подходя ближе. — Прости, что напугал.

Я не понимаю, Роуланд, — начала она нерешительно. — Ты так внезапно изменился… Стал как сумасшедший. Почему ты ни с того, ни с сего напал на человека?

— Есть причина. И очень основательная. Но если я об этом заговорю, боюсь, снова потеряю над собой контроль. Роджер мой старый противник.

Бригитта с любопытством посмотрела на золотоволосого рыцаря, сидящего рядом с Хеддой. Это был красивый молодой человек с бронзовым от загара лицом, хорошо одетый. Он был ростом с Роуланда.

Роуланд проследил за взглядом Бригитты и нахмурился.

— Да, он производит впечатление. Может, ты и его захочешь настроить против меня, как Гая?

— Я же говорила, что не собиралась, — отрезала она.

Но он не обратил внимания на ее слова.

— Женщины липнут к Роджеру, несмотря на его черную душу. Держись от него подальше, — мрачно предупредил Роуланд, — ему нельзя доверять.

— У меня нет оснований искать его внимания, — надменно заявила Бригитта.

Роуланд медленно обвел ее взглядом с ног до головы и снова посмотрел ей в глаза.

— Но у него-то могут быть все основания искать твоего внимания, мамзель.

Бригитта вздернула подбородок.

— Мне не нравится этот спор, Роуланд. Мы и так зря потратили много времени. Я принесу тебе поесть.

— И себе тоже.

— Не сегодня, — заявила она гордо. — Я поем со слугами.

Он схватил ее за руку.

— Почему?

— Оставь меня, Роуланд. На нас смотрят.

Роуланд стоял, провожая задумчивым взглядом Бригитту. Он покачал головой, думая о ней. Он часто думал о ней и удивлялся, как совершенно разные Бригитты уживаются в одной. И чем больше он об этом размышлял, тем больше понимал, что та зловредная девица, которую он в ней сначала увидел, совсем не Бригитта.

Она — настоящая леди, испуганная обстоятельствами. Если на самом деле так, то это многое объясняет. Слишком многое.

Роуланд молился, чтобы он ошибался. И чтобы мягкость и нежность, которые проявились в последнюю неделю их перемирия, оказались фальшивыми. Потому что, если они не фальшивые, он вынужден будет признать, что она и вправду леди. А ему так не хотелось. Совсем не хотелось.

Большой зал в Лоруа представлял собой мрачную комнату. Барон скрючился в позолоченном кресле и топил свое горе в крепком вине. Он был один. Квентин де Лоруа дома. Но возвращение домой стало для него великой печалью. Та, ради которой он спешил, не выбежала навстречу. И он не мог понять, почему ее нет. Его трепетная красавица-сестра удалилась в монастырь.

Это так не похоже на Бригитту — захотеть уйти от мира и уединиться в монастыре. Ему легче было бы это понять, если бы она поверила в его смерть. Но Друода рассказала Бригитте, что он жив, и тем не менее она избрала аскетическую жизнь. И ушла, не дождавшись его. Почему?

Друода сказала, что Бригитта сделалась набожной после того, как он уехал на юг Франции. Она стала готовить себя в монахини, перешла жить к слугам, взвалила на себя всяческие тяготы, чтобы подготовиться к новой жизни.

Но самое худшее, что Бригитта никому не сказала, какой выбрала монастырь. Могут уйти годы на ее поиски. А к тому времени она так вживется в ту среду, что ее невозможно будет убедить вернуться в мир.

— Она велела передать, чтобы ты не искал ее, Квентин, — торжественно произнесла Друода, глядя на него печальными карими глазами. — Она даже сказала, что примет новое имя, чтобы ты не нашел ее никогда.

— Ты разве не пыталась отговорить ее? — спросил Квентин.

Эта новость не только поразила его, но и очень разозлила.

— Конечно, пыталась. Но ты же знаешь, какой упрямой бывает твоя сестра. Я даже предложила найти ей хорошего мужа, но она оскорбилась. Между прочим, речь о замужестве повлияла на ее решение. Мне кажется, она боится мужчин.

Неужели Друода права? И Бригитта боится замужества?

Квентин почувствовал угрызения совести. Если бы он нашел ей хорошего мужа до отъезда из дома, она была бы сейчас здесь, с мужем, а может и с ребенком. А теперь Бригитта никогда не узнает радости материнства, любви преданного мужчины.

Неужели жизнь, посвященная Богу, это все, чего она хочет! Как ужасно — он никогда больше не увидит очаровательную улыбку сестры, не услышит ее радостный смех. Ведь сестра — единственный человек, которого он действительно любит.

Квентин хлебнул из бутылки. Больше ему не нужен бокал. Две другие, опустошенные, стояли перед ним на столе. Тетушка специально для него приготовила еду, есть не хотелось. Он отрывал куски мяса и бросал трем борзым. Вернувшись домой, Квентин обнаружил всех собак на цепи. Так никогда не делали в Лоруа. Но это не единственная перемена, удивившая его. Слуги обрадовались Квентину, но веселья на их лицах он не заметил. Кое-кто пытался заговорить с ним с глазу на глаз. Но Друода отгоняла всех, объясняя, что его не стоит беспокоить. И с тех пор, как Квентин прибыл в Лоруа и узнал, что Бригитты нет дома, он никого не видел, кроме Друоды. Запершись в зале, он рычал на каждого, пытавшегося войти. Через час он почувствовал, что смертельно устал. Но спать не хотелось. Вино не действовало на него, и он подумал, сколько же бутылок придется выпить, чтобы забыться сном.

Завтра утром Квентину предстояло много дел. И ему надо обязательно поспать. Завтра же он начнет искать Бригитту. Он бы начал прямо сегодня, если бы его людям утром не пришлось драться с бандой разбойников. Двое оказались ранены, один серьезно. Но думать об этом некогда. Ему надо прикинуть, кого взять на поиски сестры. И выяснить, где можно попытаться ее искать. Но что-то ускользало от него. Что-то, что могло бы облегчить задачу. Но Квентин никак не мог уловить — что. Может, он и не так трезв, как думает?

Внезапно он сел, выпрямился, точно его насадили на палку. И как же раньше эта мысль не пришла ему в голову!

Ну да, конечно, Бригитта не могла уехать одна. Кто-то должен был ее сопровождать. И этот человек расскажет, где она. Друода знает, кто ее повез. С этой мыслью Квентин вскочил, но внезапно зашатался, застонал и упал на кресло. Его голова дергалась.

— Боже мой, милорд! Что с вами?

Квентин сощурился, пытаясь разглядеть, кто говорит. Но он видел только силуэт.

— Кто здесь?

— Эудора, милорд, — робко произнес женский голос.

— А, дочь Алтеи. — Он откинулся на спинку кресла. — Ну где же ты? Подойди.

Маленькая фигурка нерешительно приблизилась. В мерцающем свете свечных огарков Квентину показалось, что перед ним пляшут не то две, не то три фигуры.