Реакцию Хедды невозможно описать.

— Тебе! — взорвалась она. — О небеса! Мой Бог!

— Мадам, незачем кричать так, будто совершено ужасное преступление, — резко оборвала ее Бригитта. — Я просто попросила Году уделить мне немного времени. Она выполнила ваше задание, так что я не оторвала ее от дела.

— Молчать! — завопила Хедда. — Обязанности Годы никогда не кончаются! Ее время не принадлежит ей. Она служит только мне и тем, кому я прикажу служить. Но уж, конечно, не шлюхе ублюдка!

Бригитта онемела. Она бы не удивилась больше, чем сейчас, если бы Хедда дала ей пощечину. Громкий смех женщин отдавался в голове. Она видела, какое наслаждение они испытывают от этой сцены.

— Года! Отправляйся обратно, я разберусь с тобой позже! Обливаясь слезами, Года убежала. Бригитта смотрела ей вслед

и думала, что из-за нее девушку накажут. Но она никак не могла понять, что такого ужасного совершила. А Хедда искала, к чему придраться и сорвать зло.

— А ты, — повернулась она к Бригитте, — пойди вон из этого зала! Я вынуждена терпеть твое присутствие из-за проклятого ублюдка! Но когда его нет рядом — ни за что!

Бригитта выпрямилась. Как хотелось ей ударить эту старую ведьму! Пытаясь говорить ровным голосом, девушка сказала:

— Мадам, ваши манеры столь же изящны, как у старой коровы.

Хедда почернела. Она шипела и плевалась, но Бригитта продолжала:

— И те, кто называют вас леди, делают это, лишь желая посмеяться над вами.

Бригитта повернулась, но прежде, чем она успела шагнуть прочь, Хедда, рукой, похожей на клешню, вцепилась ей в плечо и развернула ее к себе лицом. Она залепила такую пощечину, что голова Бригитты качнулась в сторону. На ее щеке загорелась пятерня. Девушка не двигалась. Она стояла молча, внутренне закипая, с вызовом и презрением глядя на Хедду, которая привыкла, что от ее ярости слуги трепещут.

От надменности Бригитты Хедда закричала, и все ее слуги прибежали толпой. Она снова занесла руку для удара, но чья-то крепкая рука перехватила ее. А потом резким рывком отшвырнула Хедду в кучу других женщин, и вся четверка свалилась от этого толчка.

Быстро встав с пола, удивленная Амелия оказалась первой, кто поспешил убежать. Ильзе и ее горничная еле поднялись и понеслись следом, не оборачиваясь. Хедда с трудом выпрямилась и оказалась перед разъяренным Роуландом.

— Если ты еще когда-то дотронешься до нее, я убью тебя, старая ведьма, — сказал Роуланд голосом, от которого кровь стыла в жилах. — Я выбью гнилую жизнь из твоего тела голыми рука ми. Понятно?

В ответ Хедда закричала что было сил. Через несколько минут все рыцари, сквайры, пажи прибежали со двора, слуги вылезли из всех углов, и Бригитта в ужасе сжалась. Неужели все это из за нее?

Ни один не осмелился подойти поближе, увидев, кто стоит напротив хозяйки. Если бы это был любой другой, они защитили бы супругу хозяина ценой собственной жизни. Но пойти против сына хозяина они не могли, потому что прекрасно знали, кто ему благоволит.

— Какого черта? Что здесь творится? — Лютер пробрался сквозь толпу и, увидев Хедду и Роуланда, уставившихся друг на друга, нахмурился.

— Лютер, — заныла Хедда. — Он пытался меня убить.

Лютер взглянул на Роуланда.

— Если бы я пытался убить эту ведьму, она лежала бы мертвая, — прорычал он. — Я только предупредил ее, что убью, если она еще раз дотронется до Бригитты. Никто не может касаться того, что принадлежит мне. Никто. Даже ты, — сказал он, твердо взглянув на Лютера.

В зале повисла жуткая тишина. Все, затаив дыхание, ждали, каков будет ответ Лютера.

— Не он здесь хозяин, — заговорила Хедда. — По какому праву он диктует тебе, что ты можешь и чего нет?

— Заткнись, — Лютер перевел холодный взгляд на жену и вдруг заорал:

— Вон! Все вон отсюда!

Люди кинулись к дверям, Хедда тоже попыталась уйти, но Лютер взревел:

— А ты останься!

Огромный, похожий на пещеру зал опустел. В нем остались только Лютер, Хедда, Роуланд и Бригитта, забытая всеми на лестнице и слишком испуганная, чтобы подойти. Она затаила дыхание. Что за это будет Роуланду? Как он смел говорить так при всех с отцом?

Но гнев Лютера был направлен не на сына. Он ударил Хедду так сильно, что она, скрючившись, упала на пол. Он встал над ней с пылающим от гнева лицом.

— Ты сама вынудила Роуланда сделать подобное заявление, женщина! Он защищает то, что принадлежит ему. Я никакого отношения не имею к этой девушке, она только его.

Лютер с отвращением отвернулся и холодно добавил:

— Тебя предупреждали, Хедда, что и ты не имеешь никакого отношения к ней. Она принадлежит Роуланду, и он обязан ее защищать. Ты думаешь, что если ты моя жена, то его слова тебя не касаются? Жена, если он убьет тебя из-за девушки, я ничего не сделаю. Он избавит меня от язвы, от которой мне и самому давно пора избавиться.

Хедда раскрыла рот, желая что-то сказать, но он опередил ее:

— Скажи спасибо, что я не опозорил тебя этими словами перед всеми. Но запомни, это я говорю тебе в последний раз.

И Лютер вышел из зала.

Два дня минуло с тех пор, как Бригитта сцепилась с Хеддой. Они прошли спокойно: ни Хедда, ни ее горничная не входили в зал, если видели там Бригитту. Так что с тех самых пор она не сталкивалась с ними и была рада.

Но в эти дни в атмосфере ощущалась напряженность, которая грозила разразиться бурей. Последнему снегу давно пора было растаять, но налетевший ураган обновил белый ковер, устилавший все окрест. Низко нависли тучи.

Бригитте не было дела до мрачной погоды. Она чувствовала себя счастливой, не понимая почему. Да и не пыталась понять. Просто была счастлива, и все. Окружающие заметили перемену в девушке. Ее мягкий искрящийся смех часто слышался в доме, а когда она улыбалась, глядя на Роуланда, кое-кто посмеивался.

Старый Лютер с удовольствием наблюдал эту картину. Молодые счастливчики влюблены, думал он с легкой завистью, вспоминая свою первую любовь. Он потерял ее до того, как встретил зануду Хедду и женился на ней. Но Лютер не забыл свою Герду. Ни одну женщину не полюбил он после нее. Если бы она была жива, какие бы сыновья у них выросли!

Сыновья. Когда он думал о сыновьях, его глаза влажнели. Человек, воспитанный, как он, преследующий такие, как он, цели, должен иметь сыновей. Но у Лютера рождались только дочери, проклятые, противные дочери, такие же, как их мать. И никто из его любовниц не родил ему сына.

Но у Лютера был Роуланд. Настоящий мужчина, которым можно гордиться. Он такой, каким Лютер хотел его видеть. С рождением Роуланда связана тайна, но она умрет вместе с Лютером. А Монтвиль обретет сильного хозяина. Лютер об этом давно позаботился.

Роуланд поцеловал Бригитту в щеку. Они только что позавтракали. Он засмеялся над ее смущением, а потом ленивой походкой вышел из зала. Улыбаясь, она смотрела ему вслед, смущенная и обрадованная таким проявлением нежности.

Роуланд направился в конюшню, где его ждал оседланный Хан. Утреннюю тренировку Роуланд никогда не пропускал. Темные тучи на севере низко нависли над горизонтом и медленно двигались с востока на запад, потом снова — на восток, точно не в силах решить, где разрядиться. Роуланд надеялся, что тучи все-таки сгустятся не над Монтвилем, потому что в подобном шторме заключена разрушительная сила.

Хан, приветствуя Роуланда, выдохнул ему в лицо облачко пара, и хозяин ласково заговорил с ним, выводя из конюшни. Конь нервничал.

Сэр Гай встретил Роуланда у входа, он уже возвращался с прогулки. Два старых друга остановились было поговорить, но беседа не получилась.

— Ты рано сегодня? — осторожно начал Роуланд, надеясь, что Гай поддержит разговор.

Но холодный ответ Гая разочаровал его.

— Да.

Роуланд посмотрел Гаю вслед, раздраженно пожал плечами, хотел вскочить на Хана, но передумал и вернулся в конюшню.

— Что не так, старина? — требовательно спросил Роуланд. — Ты не поверил Бригитте?