Едва Шелби вошла, Линк понял, что она не такая, как все. Очень красивая, но как будто слегка холодноватая, с гривой иссиня-черных волос, умными карими глазами и фигурой, которая впечатляла даже под простым кашемировым свитером и бежевой юбкой до колен.

Она села на стул, скрестила свои потрясающие ноги и с достоинством посмотрела на режиссера и Линка. Многие актрисы от одной только возможности сыграть вместе с Линком Блэквудом начинали вылезать из себя. Шелби ничего такого не делала. Она была задумчива, серьезна и очень мила.

Линк откинулся на спинку кресла и позволил говорить другим.

– Вы, кажется, англичанка? – уточнила женщина-помреж.

– Виновна, ваша честь, – с легкой улыбкой ответила Шелби. – Но если вы беспокоитесь насчет акцента, могу вас заверить, я умею говорить так, что любой американец меня примет за свою.

– Счастливчик! – пошутил Линк.

– Простите? – не поняла Шелби, смерив его ледяным взором.

– Глупая шутка, – стушевался он. Ему было страшно интересно, какой она окажется в постели.

– Вы не могли бы почитать? – предложил режиссер, уже сраженный наповал.

– Охотно, – мелодичным голосом вежливо ответила Шелби. – Но, наверное, мне следует вас предупредить: я не уверена, что подхожу на эту роль. – Она вновь одарила их ослепительной улыбкой. – Я не очень спортивная. А сцена с голым верхом мне показалась ничем не мотивированной. Я не вполне готова сниматься в такой сцене, во всяком случае, в том виде, как она выглядит в сценарии.

В комнате повисло молчание. Чтобы актриса сама отговаривала брать ее на главную роль? Неслыханное дело!

– Хм-мм… С вами почитает Милли, – сказал директор, махнув в сторону ассистентки.

– В этом нет необходимости, – перебил Линк и встал. – Если мисс Чейни не возражает, я почитаю с ней сам.

Он посмотрел на нее своим фирменным взглядом. Взглядом неотразимого мачо, мужественного киногероя, перед которым до сих пор не удавалось устоять ни одной женщине. Всем хотелось заполучить хоть кусочек Линка Блэквуда. И он был в этом смысле весьма щедр.

– Как вам будет угодно, – ответила Шелби безразличным тоном.

М-да… Что-то он не слишком произвел на нее впечатление. Необычно, зато интригует. Не может же она быть влюблена в Пита? Если так, ей не позавидуешь. Пит – известный сердцеед, он ее уложит в постель, а потом бросит.

Линку как-то не приходило в голову, что сам он ведет себя с женщинами точно по такому же сценарию.

Шелби приняли на роль. Через три недели вся группа вылетела на съемки в Новую Зеландию. Пит был вне себя, что его девушка едет сниматься с Линком, но что он мог сделать? Он работал в картине, которая снималась в Голливуде, и уехать не мог. Сознавая всю безнадежность своего положения, он позвонил Линку и пригрозил, что, если тот только посмеет тронуть Шелби, ему несдобровать. «Я эту девушку люблю, – заявил Пит, – так что держись от нее подальше». Линк посмеялся и заверил Пита, что Шелби не в его вкусе.

На самом деле все было совсем наоборот, и через неделю после окончания съемок Линк Блэквуд и Шелби Чейни сыграли свадьбу на Гавайях. На торжество, обставленное в романтическом ключе, прилетели родные Шелби из Лондона, а также несколько близких друзей. Пита среди них не было.

Линк был на седьмом небе. Впервые в жизни он понял, что значит любить женщину. Это была настоящая любовь, и он не сомневался, что времена наркотиков, попоек и случайных связей миновали.

Медовый месяц у них длился целый год, а потом Линк вернулся к прежним привычкам. Это было сильнее его. Слишком много вокруг было искушений, а силы воли – мало.

Однако все его бесчисленные похождения не означали, что он разлюбил жену. Шелби для него по-прежнему была лучше всех. Ангел во плоти. Он был уверен, что скоро перебесится. Может, он даже сделает ей ребенка, о котором она так мечтает. Может быть.

– Я тебя люблю, – заявил Линк, плюхнувшись на постель. – Я так тебя люблю, малыш. Ты лучше всех.

Он был пьян, но хотя бы не в агрессивном настроении, и ей удалось увезти его в отель без скандала. И слава богу.

– Иди сюда, – бормотал он. – Разденься и ляг.

От него несло спиртным, и от этих удушливых волн на Шелби накатила тошнота. Она любила его всем сердцем, но бывали ситуации, когда она просто не могла находиться с ним рядом. Как сегодня.

– Я тебя хочу. – Он еле ворочал языком. – Ведь ты моя жена. Моя замечательная красивая женушка. Моя… – Он уронил руки и закрыл глаза.

Вырубился. Теперь придет в себя не раньше полудня. К несчастью, все это Шелби знала, как по нотам: сколько уж раз проходили.

После сногсшибательного триумфа, который она сегодня испытала, Шелби чувствовала себя преданной и покинутой. Она усталыми движениями стянула с мужа туфли и ослабила ему ремень. Ни сил, ни желания раздевать его дальше у нее не было. Пусть спит в одежде – плевать, что он проснется с затекшими мышцами. Она к тому времени будет уже далеко. У нее все утро расписано под интервью и фотосъемку, потом будет ланч с репортером из «Ю-Эс-Эй Тудей», после обеда – большая пресс-конференция вместе с ее партнером и режиссером фильма. А сейчас – спать, иначе завтра она будет выглядеть развалиной.

Черт бы побрал этого Линка! Это невыносимо. Ну почему он никогда не думает о ней? Она-то о нем все время думает.

Кэт никогда не отличалась терпением и, вынужденная дожидаться, пока Мерил Зандак «будет готов» возвращаться на яхту, бесилась от злости.

Наконец, после того, как отбыли Лола Санчес с мужем, она не выдержала и вскочила на ноги.

– Черт побери! Я устала!

– Котенок, ночь только начинается, – отозвался Мерил, попыхивая сигарой. – Сейчас мы едем в «Режин».

– Это без меня, – твердо заявила Кэт. – Я отправляюсь на яхту. Если вы – нет, пожалуйста, попросите Джонаса организовать мне катер.

– Упрямая, как баран, – проворчал Мерил.

– Что?! – рявкнула Кэт. Что он себе возомнил, черт бы его побрал?! Ведет себя так, будто он ей родной отец. Причем отец-то ее как раз никогда в узде не держал, совсем наоборот.

– О'кей, о'кей, – примирительно сказал Мерил и щелчком пальцев подозвал своего помощника: – Вызови катер. Сейчас же!

Кэт смерила Джонаса торжествующим взглядом. Он старательно сделал вид, что не заметил.

– Ты что, спала с этим Мерилом Зандаком? – спросил Мэтт, едва они вошли в свой роскошный люкс.

– Шутишь? – Лола удивленно подняла брови, снимая бриллиантовые серьги от Шопарда. Она взяла их напрокат, но втайне надеялась, что фирма оставит их ей в качестве подарка. – Я – и этот жирный старикан? Ты за кого меня принимаешь?

– Я слышал, что про него говорят актрисы, с которыми он сотрудничает, – продолжал Мэтт. – Он ни одной не пропускает, всех заставляет языком работать.

– И ты веришь, что я могла такое сделать?! – возмутилась Лола.

– Сегодня вы очень мило смотрелись вместе, – с упреком сказал Мэтт, не понимая, что самым умным в данной ситуации было бы прекратить разговор на эту тему. – А я сидел как идиот.

– Ты сам это сказал.

– А?

– Сам себя идиотом назвал.

Мэтт залился краской. Они женаты всего пять месяцев, почему же она с ним обращается, как с какой-то безделушкой?

– Я просил бы тебя не говорить со мной в таком тоне, – выдавил он.

Лола презрительно пожала плечами и, вышагнув из платья, предстала перед мужем во всей своей красоте – в чем мать родила, только на талии цепочка с бриллиантами да на ногах босоножки на тонких каблуках от Джимми Чу.

Мэтт не мог отвести от нее глаз. Лола Санчес неотразима, и он – ее муж!

Его взгляд задержался на сосках, больших, темных и влекущих. Он сразу почувствовал возбуждение и потянулся к ней, но Лола отстранилась.

– Мне нужно позвонить, – уклончиво проговорила она и вошла в ванную.

Мэтт хотел было войти следом. Однако Лола его опередила и захлопнула" дверь перед носом, успев бросить напоследок: