Спальня Прайса Вашингтона, выдержанная в темных тонах и обставленная черной лакированной или темно-коричневой кожаной мебелью, была истинно мужской. Над ней работали самые модные лос-анджелесские дизайнеры, и в комнате как будто витал запах секса, способный возбудить даже Ледяную Деву. Широкая кровать-сексодром, накрытая меховым покрывалом, стояла чуть ли не в центре комнаты, отражаясь в тонированном зеркальном потолке. Напротив кровати был установлен широкоэкранный телевизор самой последней модели.

Увидев это великолепие, Мила без особых раздумий плюхнулась на кровать и, схватив с тумбочки пульт дистанционного управления, включила телевизор.

— Лучше ничего здесь не трогай, — предостерег Тедди. — Папашу просто удар хватит, когда он узнает, что кто-то валялся на его кровати и смотрел его телик.

— О-о-о, это ты? — В руках у Милы оказалась небольшая серебряная рамка с фотографией прелестного четырехлетнего малыша, сидевшего на плечах у Прайса.

— Поставь обратно! — Тедди потянулся к ней, чтобы отнять фотографию, но Мила отдернула руку, и он, зацепившись о ковер, упал на нее.

Прежде чем Тедди успел понять, что происходит, проворные пальчики Милы уже расстегивали его брюки. Свободной рукой она задирала себе юбку.

Боже! Они лежали на кровати его отца, и Мила хотела, чтобы он сделал с ней это! Это был настоящий скверный поступок, и Тедди почувствовал себя героем, тем более что его бейсбольная бита снова была готова к бою, и чтобы пробиться на «базу», ему оставалось сделать один рывок.

Мила, извиваясь всем телом, стала стаскивать трусики.

— Ты когда-нибудь трахался по-настоящему, Тедди? — спросила она. — Как взрослые, а?

— Конечно, — ответил он неожиданно севшим голосом.

— Врешь, — насмешливо сказала Мила. — Я же знаю, что нет!

Но Тедди было наплевать, что она о нем думала и что говорила. Он не мог оторвать взгляда от густой темной поросли на ее лобке. Только об этом он мог думать сейчас. Только туда устремлялся он всем своим существом. И то, что они с Милой лежали на кровати отца, в его личной спальне, только делало предстоящее еще более захватывающим.

Юбка Милы была задрана почти до пояса, трусики — спущены до лодыжек. Взмахнув ногой, она запустила их через всю комнату, а сама широко раздвинула ноги.

— Ну давай, начинай, что ли, — сказала она деловито.

Тедди знал, что ему следовало бы воспользоваться презервативом. Так учил его отец, но под рукой не было ни одного, к тому же опасность заболеть СПИДом была для Тедди чем-то теоретическим. Он всегда считал, что это может случиться с кем угодно, но только не с ним.

Навалившись на Милу всей своей тяжестью, он погрузился в ее манящее, горячее и влажное лоно.

И в тот же самый миг раздался звон у главных ворот усадьбы.

В первое мгновение Мила напряглась и застыла, как парализованная, а краса и гордость Тедди съежилась, как проколотый воздушный шар.

— Черт! — прохрипела Мила. — Этот идиот, кто бы он ни был, сейчас разбудит мою мать, она заявится сюда и будет все вынюхивать. На твоем месте я бы ответила им как можно скорее. Ну, пошевеливайся же!

И она с такой силой толкнула его, что Тедди скатился с кровати на пол и на четвереньках пополз к внутреннему переговорному устройству.

— Кто там? — испуганно крикнул он в домофон. Одной мысли о том, что Ирен может застать его с Милой в спальне отца, было достаточно, чтобы он перестал что-либо соображать.

— Полиция, — раздался незнакомый мужской голос. — Мы хотели бы поговорить с владельцем черного джипа…

И коп назвал номер машины Тедди.

В первую секунду Тедди даже не испугался.

Гулко ухало в груди его сердце, в голове заполыхали красные всполохи. Липкий страх начал обволакивать его спустя мгновение, и он понял, что погиб. Этот звонок, этот чужой голос перерезал его жизнь пополам.

Приподнявшись на кровати, Мила смотрела на него с тревожным недоумением…