— Нет, благодарю вас. — Она быстро пошла по проходу.

« Экономный» просто кишел ими. Может быть, в следующий раз Бадди пойдет с ней…

Фрэнсис Кавендиш откинулась в кресле за ультрасовременным столом из хрома и жадно затянулась патрончиком с марихуаной, ловко вставленным в мундштук. Она задержала густой дым в легких, пока не сосчитала до десяти, а затем выдохнула его с видимым огромным удовлетворением. Она не предложила затяжки Бадди Хадсону, который угрюмо горбился на неудобном маленьком стуле по ту сторону стола.

— Хватило же у тебя нахальства прийти! — сказала она.

— А?

— Не делай вида, будто не понимаешь, о чем я говорю. Я устроила тебе пробу в рекламном сериале на телевидении, а ты со своей старой ведьмой все изгадил.

— Ну, Фрэнсис, это же когда было! А теперь мне нужна работа, По-настоящему. Я женился.

— Извини, Бадди. — Она кивнула в сторону двери. — Ты должен знать, как сейчас обстоят дела. Не продохнешь. Ничем не могу тебе помочь.

Помочь ему она могла бы, если бы захотела. Она была владелицей агентства по найму актеров — одного из самых влиятельных в городе.

— Ну же, Фрэнсис! — просительно сказал он. — Так я и поверю, будто у вас ничего нет! Это же Дружок Бадди. А я еще думал, что между нами было что-то особое.

Фрэнсис водрузила на длинный нос очки в оправе из стразов.

— Разве ты мне только что не сказал, что женился?

— Ну, да.

— Так вот что, дружок, по-моему, это заметно меняет… наши отношения Согласен?

— Но почему? — спросил он обиженно, жалея, что проговорился.

Она одарила его испепеляющим взглядом.

— Я не видела тебя восемь месяцев. А потом ты вваливаешься сюда как ни в чем не бывало и между прочим сообщаешь, что женился. На каком основании ты считаешь, что я должна тянуть тебя?

Он встал.

— И не надо.

Она сняла очки и прищурила холодные глаза. Бадди Хадсон был самым великолепным образчиком молодого самца, какого она только видела в последние годы. Будет глупо дать ему уйти.

— Пожалуй, могу устроить тебя в рекламу, — сказала она со вздохом.

— В рекламе я больше сниматься не хочу. Я шесть месяцев пел на Гавайях, и они меня на руках носили. Теперь я хочу стать гостем какого-нибудь приличного телевизионного шоу. Поиграть, спеть. Они все так и хлопнутся на свои жирные задницы Фрэнсис взяла ручку и нетерпеливо постучала по столу.

— Хочешь сняться в рекламе или нет?

Он подумал о своем положении. Двести долларов за душой, дряхлый «Понтиак»и однокомнатная квартира за Стрипом, которую одолжил ему приятель.

Положеньице! И двухдневная жена по имени Ангель. Красивая, нежная, невинная — и вся-вся его. Он привез ее с Гавайев как герой-победитель. Она верит, что он — преуспевающий актер, у которого отбоя нет от ролей. Никак нельзя ее разочаровать на самой заре супружеской жизни.

— Ладно, согласен, — сказал он.

Фрэнсис нацарапала что-то на карточке и протянула ему.

— Завтра в четыре. Не опаздывай Он взглянул на карточку, потом на нее.

— Фрэнсис, — сказал он, — вы что, и затяжечки мне не предложите?

Ангель тихонько напевала, разбирая покупки. Ей просто не верилось своему счастью. Столько случилось за такое короткое время! И все подобралось одно к одному — лучше некуда.

Подумать только — всего полтора года назад она кончила школу в Луисвилле, штат Кентукки, получила место регистраторши в косметическом салоне и как-то раз приняла участие в конкурсе, объявленном одним киножурналом. Победить она даже и не мечтала. Но победила и получила первый приз — тысячу долларов и оплаченную недельную поездку в Голливуд со спутницей по своему выбору.

Голливуд. Волшебное место, о котором Ангель только читала.

Голливуд! Свершившаяся мечта!

Без колебаний она упаковала сумку и отправилась на Запад со своей лучшей подругой Сью-Энн. Отъезд затруднений не вызвал. Ангель была приемной дочерью в большой семье, и освободившееся пространство в тесном домишке, где ютились они все, было немалым облегчением.

Неделя в Голливуде в отеле «Хьятт» на знаменитом бульваре Сансет! Они со Сью-Энн даже дух не успевали перевести. Журнал приставил к ним фотографа, запечатлевавшего все, что с ними происходило, — от посещения Диснейленда до завтрака с Бертом Рейнольдсом.

Берт Рейнолъдс! Ангель думала, что упадет в обморок. Но он был очень милым, смешил ее и даже обнял их со Сью-Энн за плечи, когда фотограф начал снимать.

Неделя промчалась как один миг, и тут Ангель поняла, что не хочет возвращаться в занудный старый Луисвилл. Собственно, ее ничего с ним не связывало. В семье, где она жила, ее не обижали, но она все время ощущала себя посторонней, лишней, а порой и просто служанкой. Девочкой ей казалось вполне естественно исполнять всякие просьбы и поручения, но, когда она выросла и расцвела ее красота, семья все больше и больше проникалась враждебностью к ней.

Выбраться оттуда она мечтала с тех пор, как помнила себя, и теперь решила, что судьба наконец-то пошла ей навстречу.

— Я остаюсь — сказала она Сью-Энн, и в ее глазах вспыхнул фанатичный блеск. — Мое место — здесь. Я буду актрисой!

Сью-Энн попыталась отговорить подругу, но тщетно. Ангель твердо стояла на своем. И ведь все мужчины, с которыми она знакомилась в Голливуде, все до единого, как сговорившись, твердили ей, что она создана для кино. Так почему бы и не попробовать? У нее есть тысяча долларов приза, и, экономя, она сумеет растянуть их хотя бы на несколько месяцев.

Во-первых, надо было найти, где жить, — транжирить деньги на отели она не собиралась. Фотограф дал ей телефон знакомой девушки, которая сдавала комнаты.

— Позвони ей, — сказал он и подмигнул. — И не забудь, красуля, если у нее не будет для тебя кровати, в моей всегда найдется местечко.

Она пропустила намек мимо ушей, позвонила и час спустя водворилась в заднюю комнатушку обширного дома за Фэрфаксом.

— Две минуты ходу до «Мей компани»и квартал до Фермерского рынка. Чего еще можно пожелать? — спросила рыжая с броской внешностью девушка, которая сдавала комнаты. — Ты тут недавно, душка?

Она кивнула.

— Я думаю стать актрисой.

— Само собой! А папа римский вчера женился.

— Что?

— Да ничего.

Стать актрисой было нелегко, но разве кто-то утверждал иначе? Она выяснила, что сначала ей надо обзавестись собственными фотографиями, а еще агентом, но тут Дафна, рыжеволосая квартирная хозяйка, сказала ей:

— Еще ты должна поступить в какой-то дурацкий профсоюз.

Только зачем тебе это? Способы хорошо заработать есть и попроще. Цыпочка с такой мордашкой, как твоя… — Она замолчала и уставилась на Ангель.

Сняться у профессионала стоило сотни долларов, хотя знакомый фотограф и объяснил, что платить можно не только наличными. Она притворилась, будто не поняла. Побывав у нескольких агентов, она выбрала пожилого благодушного типа, чья контора помещалась ни бульваре Сансет. Он показался ей симпатичнее более молодых, в которых она инстинктивно почувствовала угрозу. За полтора месяца он послал ее в четыре места, но работы ей нигде не предложили, хотя предлагали многое другое. Затем он сказал, что может получить для нее поддерживающую роль в порнофильме, и она ушла из его конторы в слезах.

— Грязный старый хрыч, — сочувственно сказала Дафна. — А знаешь что? Не смотаться ли нам на Гавайи? Все расходы беру на себя.

— А как же ваша работа? — робко спросила Ангель.

(Дафна, объяснив ей, что представляет некую фирму, днем и ночью отправлялась на деловые встречи.)

— Насрать на работу. Мне надо отдохнуть.

Ангель просто не верила своей удаче — найти такую хорошую подругу, как Дафна! Ну и что, если она слишком уж мажется и одевается чересчур броско? Она очень милая. И в любом случае возможность побывать на Гавайях была слишком соблазнительной.

Приземлились они там поздней ночью после утомительного перелета. Прямо с аэродрома машина за двадцать минут доставила их в отель «Гавайская Деревня». Дафна, успевшая за пять часов полета сильно напиться, впала в пьяное забытье. Ангель расплатилась с таксистом и растолкала ее, не переставая увлеченно оглядываться по сторонам.