Тихонько напевая, она подметала чистейший пол на кухне, протирала сверкающие пластмассовые поверхности столов, выливала дезинфицирующие растворы в три унитаза, которыми еще никто не пользовался.

Все утро пляж окутывал туман, но к полудню сквозь него пробилось солнце, и Ангель, надев бикини, легла загорать на открытой террасе, которая выходила на океан. Она захватила блокнот и ручку, намереваясь написать письмо своей неродной семье в Луисвилле. Она не получала от них никаких известий, хотя отправила им уже несколько писем. Этого следовало ожидать. Никто из них ее не любил: ее присутствие просто обеспечивало постоянный добавочный доход по линии социального обеспечения. Но все-таки ей хотелось сообщить им о маленьком. Может, они порадуются за нее.

«Дорогие все! Наверное, вы удивляетесь, что я так долго не писала. Но, понимаете…»

Она остановилась, собираясь с мыслями, и уставилась на парочку, бегущую среди катящихся волн. Они держались за руки и смеялись. Позади бежала собака. Бадди стал таким дерганым. Но, может быть, теперь, когда они поселились на пляже в замечательном доме…

Но надолго ли? И кто такой Джейсон Суонкл? И почему он вдруг стал частью их жизни?

Она вздохнула, потом резко смяла листок и отбросила подальше. Теперь ее семья — Бадди. Луисвилл — ее прошлое. Бадди ее будущее, пусть даже он не доверился ей и наврал с три короба, хотя она была вполне готова принять всю правду. Например, откуда у него взялось столько денег, чтобы купить новые и дорогие костюмы? Почему их поселили в этом красивом доме? Кто оплачивает автомобиль с шофером, который приезжает за ним?

Когда она спросила у него, он засмеялся, взъерошил ей волосы и сказал: «Не тревожься, детка. Мой старый приятель Джейсон у меня в долгу. Вот и расплачивается понемножку».

Ангель не слишком верила, что ему возвращают долг. Если так, то почему и у нее не появилась новая одежда? Нет, конечно, она не завидует Бадди, но ведь было бы так приятно тоже что-нибудь получить! Он даже не позвал ее с собой по магазинам, и ей было больно. А скоро ей будет не обойтись без новой одежды — одежды для беременных. При этой мысли губы ей тронула счастливая улыбка. Она не могла дождаться дня, когда у нее начнет увеличиваться живот, подтверждая непреложный факт, что внутри нее растет новая жизнь, которую сотворили они с Бадди. Все мысли о карьере кинозвезды исчезли. В их семье звездой будет Бадди, а она останется его любящей женой. Киножурналы будут печатать фотовставки об их семейной жизни. Бадди, такой мужественный и красивый, и она в струящихся платьях, с цветами в волосах и множеством красивых детишек у ее колен. Матерь-Земля. Эта мысль ей понравилась. Она широко улыбнулась.

Сколько времени ему потребуется, чтобы стать суперзвездой? Два года? Три? Когда бы это ни произошло, она будет готова.

Волны словно звали ее, и, сбросив белые босоножки, она сбежала по ступенькам на песок. А потом устремилась к океану так быстро, что длинные золотые волосы развевались по ветру, точно грива.

Человек, сидевший на веранде соседнего дома, следил, как она бежала к воде. Когда она погрузилась в волны, он встал и подошел к самому краю, чтобы лучше видеть.

Когда она вышла на песок, он все еще следил за ней.

Биби Саттон потребовалось ровно одиннадцать минут, чтобы позвонить после того, как Элейн попросила ее секретаршу передать ей, что вечер устраивается в честь Джорджа Ланкастера и Памелы Лондон.

— Пусик! — промурлыкала она в трубку. — Я была чересчур занята, но вы же знаете, как это бывает!

— Не надо извинений, — великодушно сказала Элейн. — Я очень хорошо вас понимаю.

— Дорогая, вы правда даете вечер для Памелы и Джорджа? — Биби, прежде чем сделать решительный шаг, всегда любила удостовериться точно.

— Разве я не сказала, что для них? — невинным тоном в свою очередь спросила Элейн.

— Нет, нет. Но пусть. Мы все равно пришли бы, вы же знаете.

— Ну конечно! — Элейн извлекла из этого разговора огромное удовольствие. Больше всего на звезд клюют сами звезды.

— Сколько людей вы приглашаете?

— Ничего грандиозного. Тесный дружеский круг. Близкие друзья Джорджа и Памелы. Ну, человек пятьдесят, шестьдесят.

Не больше.

— А-ах! — вздохнула Биби. — Это мне нравится. Дружеский круг. Но в вечерних туалетах?

— Дамы да. Мужчинам, мне кажется, будет приятнее без этих формальностей, — твердо ответила Элейн.

— Так разумно, пусик! — взвизгнула Биби. — Мне очень нравится. Мы оденемся, а они пусть бродят в скучных спортивных костюмах.

Наконец-то ее одобрили! Элейн просияла.

— А теперь, — продолжала Биби, — кому вы поручите еду?

Элейн замялась только на секунду. Говори твердо! Не допусти, чтобы эта стерва тебя подковырнула!

— Я думаю, мадам By.

— Нет!

— Нет?

— У меня есть для вас секрет. Секрет, который я говорю только моим добрым друзьям.

Элейн выжидающе промолчала.

Биби сделала драматическую паузу.

— Серджио и Эугенио! — возвестила она с торжеством.

— По-моему, я их не знаю…

— Конечно, не знаете. Их никто не знает. Они мои. Мой секрет.

По слухам, хотя и без доказательных подтверждений, Биби получала комиссионные от каждого ресторана, поставщика, магазина и так далее, на которые налагала магическую печать своего одобрения. Элейн прикинула, что бросят в ее копилку Серджио и Эугенио.

— А они приличны?

— Ха! — Биби угрюмо засмеялась. — Не будь они приличны, разве бы я стала их рекомендовать?

— Разумеется, нет. Я…

Биби уже не было удержу.

— И у меня для вас есть еще один секрет. Трио Дзанкусси.

Итальянские любовные песни прямо из Рима. Вы накроете сад тентом?

— Я, право…

— Нет, это обязательно. И теперь позвольте посоветовать вам…

Разговор длился еще десять минут, пока Биби оказывала Элейн честь, продолжая свои рекомендации. И все это время Элейн мысленно подсчитывала расходы. Тент в саду. Трио музыкантов. Серджио и Эугенио. Сторож для машин. Цветы. Два бармена для приготовления моднейших коктейлей. Официанты.

Кухонный штат. Новый туалет.

Чтобы обставить все надлежащим образом, потребуется целое состояние, но иного не дано.

Биби закончила беседу на ободряющей ноте. Она пригласила Элейн на завтрак, который устраивала у себя дома в следующий понедельник.

— Очаровательный полицейский будет говорить о «Мейсе».

Разрешение мы все уже получили, — весело объяснила Биби. — Как вам кажется? Хорошая идея? Нет?

Для чего женщине вроде Биби может понадобиться баллончик «Мейса»? Ее «Ройс»с шофером не рисковал покидать пределы Беверли-Хиллз.

— Чудесная! — воскликнула Элейн с энтузиазмом, презирая себя за такое пресмыкательство.

Биби Саттон приглашает, и ты мчишься высунув язык. Я думала, ты ее ненавидишь!

Заткнись, Этта!

Последний обед в «Ла Скале»с Мэрли и ее новым приятелем Рэнди обернулся катастрофой. Откуда Мэрли их выкапывает?

Как она умудряется выискивать этих остроглазых подонков, которые без промаха клеются к ее деньгам и положению в обществе?

Элейн прониклась к Рэнди неприязнью еще в «Ма Мезон», а вторая встреча только укрепила первое впечатление.

Росс вообще был против. Между ним и Мэрли взаимной симпатии не существовало никогда. Он терпел ее как лучшую подругу жены, но отказывался понять, с какой стати он должен терпеть ее идиотских жеребчиков и в довершение еще платить за обед.

Они заказали коктейли, и Элейн заговорила с Мэрли, а Рэнди попытался найти общий язык с Россом. Назвал его «сэр», отчего Росс насупился, и отпускал ему комплименты вроде «Моя мать вас обожала»и «Я видел по телевизору все ваши старые фильмы».

Гнусь первой величины. Росс подозвал официанта и принялся за виски.

Примерно на половине обеда появилась Карен Ланкастер с Четом Барнсом. Она спикировала на их столик как хищная птица, волоча за собой Чета.

— Привет все! — поздоровалась она, а глаза ее блестели от предобеденной понюшки кокаина, голливудского эквивалента коктейлям.