— Мне довольно тяжелых переживаний, — вздохнула Мэрли.

После развода с Нийлом ее отношения с мужчинами развивались катастрофически. Один искатель богатой жены сменялся другим или жеребцом без гроша за душой, а в промежутках для разнообразия ввинчивались алкоголики. Они транжирили ее деньги, колошматили ее, и папочке приходилось присылать крутых ребят, чтобы избавиться от них. Когда дело доходило до мужчин, она была абсолютно бессильна.

— «Ла Скала»в пятницу вечером? — предложила Элейн.

Мэрли благодарно кивнула.

— Идеально. Я заранее договорюсь о счете, чтобы не поставить Рэнди в неловкое положение.

— Извини! Приглашаем мы! — Элейн встала и нацелила поцелуй в щеку подруги. — Ну, я должна бежать. Спасибо за все. «Ла Скала»в пятницу. Встречаемся там в половине восьмого.

Все произошло так стремительно… Словно Джейсон Суонкл взял на себя устройство его жизни. Они едут в Малибу, и там их встречает Джейсон. «Старый приятель, он у меня в долгу», — объяснил он Ангель. Она доверчиво проглотила это объяснение.

А почему бы и нет? Если у нее и оставались сомнения, так они исчезли, едва она увидела дом. Вот это да! Небольшой, но прямо на берегу, а внутри — мечта футуриста. Белизна, хром, электроника повсюду и квадрофоническая стереосистема, от которой рыдать хочется.

Дом состоял из двух этажей: нижний — гостиная со стеклянной стеной, выходящей на океан, а второй — гигантская спальня, где господствовала водяная кровать.

— Пожалуйста, — повторял Джейсон, — будьте очень аккуратны.

— Ну конечно, мистер Суонкл, — отвечала Ангель, глядя на него широко открытыми, радостно взволнованными глазами. — Я всегда мечтала о таком доме, и не сомневайтесь: мы будем его беречь, как свой.

Джейсон почувствовал облегчение. Жена Бадди оказалась вовсе не голливудской шлюшкой, как он опасался. Совсем молоденькая, наивно-восторженная. На редкость красивая. Но скучненькая. С ней можно примириться. Она не соперница. Он уехал в полном убеждении, что не совершил ошибки, одолжив им дом.

Бадди и Ангель освоились в доме сразу же. Они возбужденно обсуждали пробу Бадди, прочли вместе страницы сценария, разогрели замороженную пиццу в микроволновой печи. Потом долго и неторопливо занимались любовью на водяной кровати.

— Я тебя очень люблю, Бадди, — повторяла Ангель. — Так люблю!

Он упивался ее обожанием. Лежал на кровати и воображал, что это его дом, что он кинозвезда и никто, ну никто не может у него этого отнять. Потом заснул, и вновь его преследовали лица из постоянных кошмаров. Однако утром, когда прибыл обещанный Джейсоном автомобиль с шофером, он был в хорошей форме, успев пробежаться по берегу, поплавать в прибое и съесть внушительный завтрак из яичницы с грудинкой.

Он оставил Ангель ключи от «Понтиака»и пятьдесят долларов. Джейсон выдал ему аванс в двести долларов. Дамы должны были приехать дня через два, и прежде Джейсон хотел снабдить его новой одеждой. Против этого он возражать не собирался. Ему казалось, что поехать они должны в магазин Тряпичника, но он ошибся. Когда они заехали за Джейсоном, тот велел шоферу отвезти их в «Биджан»— самый дорогой элитарный салон мужской одежды на Родео-драйв, где они провели три часа, потратив их на приобретение полной экипировки в двух вариантах.

Бадди не мог поверить своей удаче: все это только за то, что он будет сопровождать двух старух?

— Одежда остается мне, так? — спросил он категоричным тоном.

— Разумеется. — Джейсон просиял. — А не перекусить ли нам? «Ма Мезон» вас прельщает?

«Ма Мезон» его прельщал, но, может быть, показываться там с Джейсоном Суонклом не так уж разумно? В нем с первого взгляда виден педик, и все решат, что он — его мальчик. Он ведь заметил взгляды, которыми обменивались продавцы, когда он примерял одежду и поворачивался перед Джейсоном в ожидании одобрения.

Он замялся.

— Я, собственно, избегаю тяжелой еды. И вообще ем мало.

— Но вы можете заказать что-нибудь простенькое, — не отступал Джейсон. — Салат из утки у них что-то божественное! — И он восхищенно поцеловал кончики пальцев.

Бадди покачал головой.

— Мне надо вернуться. Поработать над ролью, понимаете?

Джейсон согласно кивнул.

— Завтра в двенадцать я пришлю за вами шофера, и мы отправимся позавтракать.

— Мне кажется…

— Это необходимо. Я хочу познакомить вас с Патриком, администратором «Ма Мезон». Когда вы повезете туда дам обедать, я не хочу, чтобы вы вели себя как турист.

— Да, пожалуй…

— До завтра, — отрезал Джейсон.

Увернуться не удалось.

До пляжа Монтана гнала «Мазератти», выжимая из мотора все, а затем помчалась по Прибрежному тихоокеанскому шоссе, остановившись только, чтобы съесть гамбургер и запить его кока-колой. Они пытаются отделаться от нее. Это ясно. Она знает, чувствует… Сволочи! «Люди улицы» принадлежат ей, и она их не отдаст!

Джордж Ланкастер… Джина Джермейн… Чего добиваются Оливер с Нийлом? Превратить фильм в дерьмо? В поделку, которыми знаменит Оливер? А ей-то казалось, что у Нийла больше чувства собственного достоинства.

Она настроила приемник на тяжелый рок, выкурила несколько сигарет подряд и постепенно пришла в норму.

Почему, собственно, она взбеленилась? Ну, он хочет дать пробу дуре-блондинке. Так что? Стоит ему увидеть ее на экране, как он поймет, что она ни с какой стороны для роли не подходит.

И Оливер поймет.

Мужчины… Возможно, его ослепили внешние данные Джины. Она подняла ненужную бучу только потому, что Нийл не переговорил с ней прежде. Так у нее же четверо кандидатов на Винни, и она не думает спрашивать его мнения, пока не сможет показать ему пробы. Снимать фильм значит рисковать. Никто не способен предвидеть, что произойдет с актером или актрисой перед камерой. Возможно — чудо, возможно — крах. Вот и Джина, одетая, причесанная как надо, выполняя указания… маловероятно, но теоретически возможно.

Пусть Нийл и Оливер играют в свои дурацкие голливудские игры. Она тоже умеет играть, если им этого хочется.

Когда она вернулась домой, Нийл спал перед работающим телевизором. Будить его смысла не имело.

На следующее утро они были старательно вежливы друг с другом и за завтраком обсуждали места съемок, а потом отправились заняться делом.

— Кстати, — сказала она, направляясь к «Фольксвагену», — если ты правда считаешь, что есть смысл попробовать Джину Джермейн, так давай. Не исключено, что у нее есть какие-то скрытые возможности, которых я не замечала.

— О чем ты? — огрызнулся он виновато.

Она сдвинула брови.

— Да ничего особенного. Но было бы лучше, если бы ты обсудил это со мной заранее, до того как сообщать Оливеру.

— Я и хотел, — ответил он растерянно.

— И раз уж мы об этом, так я бы хотела сама вести пробы актеров, которых отобрала. У тебя нет возражений?

Ему стало легче от того, что она переменила тему.

— Отличная мысль, по-моему.

— Хорошо. Я думаю начать их поскорее.

— Чем раньше, тем лучше.

Она села за руль своей машины и уехала, не сказав больше ни слова.

Нийл перевел дух. Как будто все устраивается. Попробовать Джину. Получится дерьмо. И он сорвется с крючка.

Кого, собственно, он обманывает?

«Люди улицы». Какая вещь! Какая чудесная роль для него.

Росс положил сценарий на кофейный столик в кабинете. Он закрыл глаза и откинулся с глубоким вздохом. Некоторое время он оставался так. Час был поздний, и он устал, но, кроме того, в нем бушевал восторг, в мозгу рождались все новые идеи. Час ночи, и он читал не отрываясь, с одиннадцати.

МАК. ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ. ВСЮ СВОЮ ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ — УЛИЧНЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. ЦИНИЧНЫЙ И ЖЕСТКИЙ, НО ПРЯЧУЩИЙ БОЛЬШУЮ СПОСОБНОСТЬ К СОСТРАДАНИЮ И НЕ УТРАТИВШИЙ ВЕРЫ В БУДУЩЕЕ. УСТАЛЫЙ ЧЕЛОВЕК СО СТАРОМОДНЫМИ ПРИНЦИПАМИ, Роль, тянущая на «Оскара», тут сомнений нет. Правда, он еще таких ролей не играл. Пятьдесят лет! Забудь.