Гейджи встрепенулась.
— Неужели лорд Фэрик?
Леди Янга улыбнулась — одними глазами.
— Ну, ты еще не настолько допекла нас с отцом, чтобы мы выдали тебя за семидесятилетнего старика. Хотя, если подумать…
— Мама!
— Говорят, он уже плох, и если б ты осталась богатой вдовой…
— Мама! Отец, ну скажи ей!
Леди Янга повернулась к вошедшему мужу. Сказала серьезно:
— Я как раз расписывала ей преимущества союза с Фэриком.
Янгмаар хмыкнул.
— Я бы предпочел, чтобы он ее удочерил.
— Конечно-конечно, — подхватила Янга, — а потом бы явился законный наследник…
— Это мы уже проходили, — с легким смешком лорд опустился в кресло. — В нашем случае все вышло не так уж плохо.
Гейджи знала наизусть историю их женитьбы, рассказанную ей разными людьми и в разных вариациях, но всегда с одним и тем же концом: они жили долго и счастливо…
Янга вздохнула:
— Ну, раз вы оба отвергли единственного богатого кандидата, остается… — она протянула руку и взяла со стола свиток, не спеша разворачивать — Гейджи следила за ним опасливо, как за ядовитой змеей. Судя по тому, что мать не передала свиток лорду, отец содержание уже знал. Устроился поудобнее, словно готовясь к долгому разговору.
— Итак, наша малышка их заинтересовала…
— Эти НОВЫЕ лорды, — сказала Янга церемонно, — просто счастливы породниться с агнорской ветвью твоей семьи…
— Хотя твой род гораздо древнее всех наших, вместе взятых…
Гейджи навострила уши — она впервые слышала о существовании материнской родни: до сих пор считалось, что Янга — найденыш, родства не помнящий, ставшая леди лишь благодаря удочерившему ее Агнору.
Янга легко взмахнула свитком.
— Вряд ли для них это что-то значит. Они ведь чужаки.
— Но на гербе у них все-таки дракон, — возразил Янгмаар.
Гейджи переводила взгляд с одного на другую. Мысли ее лихорадочно метались: новые лорды… чужаки… дракон…
— Ригерты!
Оба уставились на нее — дочь глядела на них с таким же изумлением.
— Вы хотите отдать меня Ригертам? — спросила Гейджи недоверчиво. — Пиратам Ригертам?
Янгмаар искоса глянул на жену.
— Ну… это было давно… еще до твоего рождения…
— Все это слухи, — продолжила Янга.
— … и они до сих пор ничем не доказаны, — закончил Янгмаар.
— А кто-нибудь пытался? — мрачно спросила Гейджи. Ее крепкая нижняя губа выпятилась вперед — как в детстве, когда девочка была чем-то недовольна. Мать склонила голову набок, приглядываясь внимательно. Сказала предостерегающе:
— Гейджи!..
Янгмаар хмыкнул:
— Думаешь, твоя дочь не справится с какими-то там пиратами? Тем более — с остепенившимися. Да, Ригерт явился на побережье после войны, заняв осиротевшее владение. Да, мы не знаем, кем он был у себя на родине и откуда у него взялись деньги. Но здесь Ригерт показал себя с лучшей стороны. Возродил владение, дружен с соседями, женился на местной, наделал кучу сыновей… Ты приглянулась ему на осенней ярмарке, что доказывает его хороший вкус. Письмо составлено весьма учтиво, хотя не сказано, кого из своих сыновей он имеет в виду. — Он пытливо взглянул на Гейджи. — У тебя будет выбор.
— Может, лучше вернемся к старому Фэрику? — безнадежно пробурчала Гейджи. — Лежит себе в постели, никого не трогает…
Лорд Янгмаар широко улыбнулся:
— Молодой Ригерт тоже будет лежать с тобой в постели, вот только не могу обещать, что он тебя не тронет!
Жена наградила его неодобрительным взглядом и обратилась к дочери:
— Я позову посланника Ригертов. Ты сейчас же переоденешься и примешь его и его подарок учтиво и достойно.
— Так вы и вправду согласны? — воскликнула Гейджи. — Вы согласились, даже не видя своего будущего зятя?
— Подарок — только залог того, что разговор состоится. Встреча пройдет на празднике Середины лета. Ведь ты же хотела поехать в Хейм на состязание пловцов?
— Да, но… — Гейджи беспомощно закусила губу. Что она могла возразить? Замужество — удел каждой девушки, и горе той, кто не найдет себе мужа и не нарожает детей. Есть, конечно, женщины-воины и монахини… Но удел ни тех, ни других ее не привлекал. Как, впрочем, и тот, что уготовили ей родители и неведомые, внушающие опасения Ригерты…
— Слушай, дочь, — теперь Янгмаар был вполне серьезен. — Поверь, если хоть одно худое слово о Ригертах окажется правдой — тебя они не получат. А теперь…
— Иди переоденься и возвращайся поскорее, — закончила Янга. Помедлив, Гейджи встала и, упорно глядя в пол, вышла.
Родители переглянулись.
— Тебе не кажется, что она что-то задумала? — спросила леди Янга, едва за дочерью закрылась дверь.
Гейджи не поднимала глаз, чувствуя изучающий взгляд посланника. С такой миссией обычно отправляли одного из самых уважаемых людей рода. Пожилой седовласый мужчина держался уважительно, но уверенно, словно рассчитывал на немедленное согласие Владетелей Гавани. Впрочем, и их предложение о предварительном сговоре его не обескуражило. Послевоенные времена принесли и в эти окраинные земли новые, менее строгие обычаи. По его знаку юноша, молча стоявший у дверей во время всего разговора, поднес и поставил на стол довольно большую шкатулку. Гейджи нехотя посмотрела — резное черное дерево, работа мастеров Южного Сандера.
— Откройте, молодая госпожа, — предложили ей.
Гейджи неловко, остро ощущая взгляд посланника, стерегущий каждое ее движение, изучающий ее загорелые сильные руки, не знающие ни колец, ни браслетов, подняла тяжелую крышку. Взглянула — и вскинула глаза — почти с испугом:
— Куда мне столько?
Посланник улыбнулся снисходительно.
— Все это предназначено вам в дар, молодая госпожа. Возьмите все — или лишь то, что придется вам по душе.
Тяжелое ожерелье из старинных монет с профилями неведомых правителей и невиданных зверей. Шелковый прозрачный шарф с искусно вплетенной золотой нитью. Серебряный браслет, посверкивающий мелкими каплями серебра, словно чистый снег на солнце. Сеточка для волос, унизанная жемчугом — чудо, если она сможет удержать ее гриву… Костяной гребень с искусно вырезанной кошкой на ручке: крохотные глаза блеснули красным, когда она повернула гребень. Шахматная доска размером с мужскую ладонь — фигурки из янтаря стоили, вероятно, целое состояние. Гейджи невольно взглянула в сторону наблюдавшего за ней посланника — не слишком ли велика цена за помолвку, которая может и не состояться?
Посланник, похоже, в прошлой жизни был торговцем: уловив ее колебания, хоть и не поняв причины, произнес вкрадчиво:
— Ригерты — древний, известный в своей стране род. То, что сейчас видит молодая госпожа — лишь малая толика их богатств…
Пальцы Гейджи машинально сжали какую-то вещицу, вынутую из шкатулки. Она прямо взглянула в лицо посланника:
— Богатств — нажитых каким путем?
Гейджи скорее почувствовала, чем услышала, как зашипела за ее спиной леди Янга, но по-прежнему пристально смотрела на посланника. Тот выдержал паузу, не спуская с нее столь же пристального взгляда.
— Выгодная торговля, молодая госпожа. Смелые поиски, дальние странствия, частая удача… Мужчины рода Ригертов всегда отличались храбростью и предприимчивостью. Они не святые. Но и не демоны, как изображают их недруги. С хорошей, умной, доброй, терпеливой, хозяйственной женой их пыл будет укрощен.
— Да где же нам такую взять… — пробормотала Гейджи и услышала смешок юноши — он тут же замаскировал его кашлем. Посланник обернулся, чтобы поразить слугу суровым взглядом, а Гейджи опустила глаза на то, что лежало в ее руке. И чуть не ахнула. Дракон! Не тот привычный, морской, каким принято его изображать на побережье, — крылатый, выточенный целиком из прозрачного красного камня. Гейджи подняла его на ладони, подставляя под солнечный луч — фигурка сияла, бросая на ее лицо огненные блики.
— Этот, — сказала она. — Я беру его.
— Дракона? — переспросил посланник. — И это все?
— Этого довольно.
