На юге важно было предотвратить глубокий охват путем организации обороны Карпатских перевалов. Обе эти задачи, тем не менее, можно было решить относительно небольшими силами. Развертывание польской армии перед линией Бобр – Нарев было такой же ошибкой, как и то, что крупные силы были выдвинуты в Польский коридор и выступающее на запад Познанское воеводство.

Если бы согласно описанному выше плану северный и южный фланги польского фронта были бы полностью защищены от глубокого охвата со стороны немцев, то в Западной Польше можно было бы вести преимущественно маневренную войну. При этом надо было также отдавать себе отчет в том, что главный удар германской армии следовало ожидать со стороны Силезии. К этой мысли можно было прийти, во-первых, потому, что железнодорожная и шоссейная сеть позволяла быстрее сосредоточить крупные силы именно здесь, а не в Померании или, тем более, в Восточной Пруссии. Во-вторых, потому что направление удара на Варшаву было с оперативной точки зрения наименее выгодным, т. к. здесь необходимо было наносить фронтальный удар, и в связи с этим представлялось наименее реальным.

Главные силы польской армии не должны были, как это произошло в 1939 г., сосредотачиваться вблизи границы. Их сосредоточение должно было происходить на таком удалении от нее, чтобы можно было своевременно отреагировать после того как выясниться направление главного удара германской армии. При этом было важно ограничиться в Польском коридоре и Познанском воеводстве по возможности меньшими силами, чтобы сосредоточить главные силы на Силезском направлении, откуда ожидался главный удар, а также – и прежде всего – для того чтобы создать сильный оперативный резерв. Если бы в польском руководстве слишком долго не лелеяли бы планов нападения на Германию, то модернизированные бывшие немецкие укрепления вдоль Вислы, на рубеже Грауденц – Торн, по крайней мере, задержали бы соединение немецких сил, наступающих из Померании и Восточной Пруссии; в результате укрепления Познанского района также была бы ограничена свобода маневра немецких войск в этом регионе.

Необходимо также отметить, что план нанесения контрударов на севере или юге Западной Польши в зависимости от создавшейся обстановки, с использованием внутренних коммуникаций, был практически неосуществим. Для таких операций имевшаяся в распоряжении армии территория была слишком небольшой, а железнодорожная сеть Польши не обладала достаточной пропускной способностью. К тому же необходимо было считаться с тем, что передвижение больших масс войск очень скоро могло бы быть сорвано налетами люфтваффе и ударами немецких танковых соединений. Таким образом, не оставалось ничего иного, как с самого начала перенести оборонительные позиции за линию Бобр – Нарев – Висла – Сан, а возможно и за Дунаец, и вести перед ней бои лишь с целью выигрыша времени, причем главные силы должны были сосредоточиваться с самого начала против Силезии, а северный и южный фланги одновременно должны были быть обеспечены от охвата, о котором шла речь выше.

Конечно, никто не может утверждать, что таким в случае принятия этого плана Польша в конце концов могла бы избежать поражения, если – как это имело место – западные державы оставили бы ее в полном одиночестве. Но во всяком случае описанный выше план не дал бы нанести поражение польской армии в пограничной зоне. Это привело к тому, что польское командование не смогло обеспечить ни организованного сопротивления на Висленской дуге, ни отхода армии за рубеж упомянутых выше рек для организации стабильной обороны.

Польша могла, как мы уже говорили, с самого начала вести бои только за выигрыш времени. Противостоять немецкому наступлению – лучше всего за указанным рубежом рек – до тех пор, пока наступление на Западе не вынудит немцев вывести свои войска из Польши, – вот единственная цель, которой необходимо было добиваться. Отсюда, однако, также вытекает, что командование польской армией должно было совершенно ясно заявить руководителям государства, что без твердого обещания западных держав немедленно после начала войны начать всеми имеющимися силами наступление на Западе, нельзя было вступать в войну с Германией. При том решающем влиянии, которое оказывал тогда главнокомандующий Войском Польским маршал Рыдз-Смиглы на политику правительства, оно ни в коем случае не могло пройти мимо подобного предостережения. Оно должно было своевременно вмешаться в ход решения вопроса о Данциге и Польском коридоре хотя бы для того, чтобы оттянуть начало войны с Германией.

Наши войска в 1940 г. захватили во Франции письмо, с которым генерал Гамелен, главнокомандующий войсками союзников на Западе, 10 сентября 1939 г. обратился к польскому военному атташе в Париже. Письмо представляет собой, очевидно, ответ на польский запрос, когда же будет оказана эффективная помощь Польше. Генерал Гамелен писал по этому поводу для передачи маршалу Рыдз-Смиглы: «Более половины наших кадровых дивизий на северо-востоке принимают участие в боях. С момента перехода границы немцы оказывают нам упорное сопротивление. Тем не менее, мы продвинулись вперед. Однако мы ведем позиционную войну с противником, подготовившимся к обороне, а я не имею еще всей необходимой артиллерии… С начала кампании начались действия авиации во взаимодействии с операциями наземных сил. У нас сложилось впечатление, что против нас действует значительная часть немецкой авиации. Поэтому я считаю, что досрочно выполнил свое обещание начать главными силами наступление на 15-й день объявления мобилизации во Франции. Больше я сделать не мог».

Из этого можно сделать вывод, что Польша действительно имела на руках гарантии со стороны Франции. Вопрос состоял только в том, могло ли командование польской армии удовлетвориться обещанием «начать наступление» главными силами только на 15-й день мобилизации. События, во всяком случае, показали, что подобное обещание отнюдь не обеспечивало Польше гарантию быстрой и эффективной помощи.

Поражение Польши было неизбежным следствием иллюзий, которые питали в Варшаве относительно действий союзников, а также переоценки собственных сил с точки зрения возможности оказания длительного сопротивления.

Штаб группы армий в Нейссе. – Первые часы. – Обстановка перед началом боевых действий. – Наши оперативные замыслы: заставить противника принять сражение еще перед Вислой и помешать ему организовать оборону на восточном берегу. – 74-я армия наносит удар через Галицию и форсирует реку Сан. – Прорыв 10-й армии к Висле и первое сражение с попавшим в окружение противником у Радома. – Оригинальные гости. – Кризис в зоне действий 8-й армии. – Сражение на Бзуре. – Штаб группы армий принимает меры. – Противник уничтожен. – Воспоминания о Первой мировой войне. – Занятие Варшавы. – Политические маневры вокруг демаркационной линии с СССР ведут к продолжению боев. – Памяти погибших. – Тайна немецкой «молниеносной победы». – Командующий на Востоке. – Начальник гражданской администрации в Польше. – Парад в Варшаве. – Заключение

В штабе группы армии

Когда на рассвете 1 сентября 1939 г. наши войска перешли польскую границу, мы в штабе группы армий, естественно, находились на своих рабочих местах в монастыре Святого Креста в Нейссе. Монастырь, в котором ранее была школа для католических миссионеров, был расположен за пределами города и благодаря своей удаленности от населенных пунктов, а также просторным и простым по убранству помещениям для занятий и келий, представлял собой чрезвычайно удобное и практичное здание для высшего штаба в военное время. Спартанское существование его обычных обитателей, которые уступили нам часть своих построек, соответствующим образом окрашивало и нашу жизнь, к тому же наш комендант, хотя он и служил раньше в мюнхенской пивной «Лёвенбройкеллер»[50], не проявлял стремления баловать нас. Естественно, что мы, как все солдаты, получали армейское снабжение. По поводу солдатского супа, варившегося в полевой кухне, ничего плохого сказать было нельзя. Но в том, что мы изо дня в день на ужин получали только солдатский хлеб и жесткую копченую колбасу, жевать которую офицерам старшего возраста было довольно трудно, не было, наверное, столь уж большой необходимости. К счастью, монахи иногда добавляли нам из своего огорода немного салата или овощей. Настоятель же время от времени заходил в гости к командующему и его ближайшим помощникам и очень увлекательно рассказывал о самоотверженном труде миссионеров в далеких краях. Этим рассказам мы были вдвойне рады, т. к. они помогали нам хотя бы на короткое время отвлечься от не дающих нам покоя вопросов, связанных с выполнением наших задач.