На этот раз ни у кого сомнений не было. Благодаря быстрым течениям, кораллы не смогли захватить строение, оставляя его ничем не закрытым и видимым с расстояния ста футов в кристально прозрачных водах. Сомнений не было: оно создано человеком, причем очень древним. Здание казалось настоящим чудом, невероятным видением, которое стояло явно не разрушенным на дне океана.
Но это открытее было всего лишь первым в подводном откровении того лета. Воодушевленные возможностью найти еще больше затопленных сооружений на этом участке, целые команды экспертов подводников рассеивались, уходя под воду с южного берега Окинавы по заранее разработанной схеме. Профессиональные усилия вскоре были вознаграждены. До наступления осени они обнаружили пять подводных археологических площадок около трех островов недалеко от побережья.
Все эти площадки были обнаружены на разных глубинах от ста до двадцати футов, но все они оказались объединенными стилистически, несмотря на огромное разнообразие архитектурных деталей. Найдены мощеные улицы и перекрестки дорог, огромные сооружения, похожие на алтари, великолепная лестница, ведущая к широким площадям, дороги для религиозных процессий, увенчанные двумя высокими архитектурными деталями, напоминающими пилоны.
Затопленные строения занимали площадь на дне океана (хотя и не непрерывно), начиная от небольшого острова Йонагуни к юго-западу от Окинавы до соседних островов, Керама и Агуни, находящихся на расстоянии 311 миль.
Если в проводящихся исследованиях будут открыты другие сооружения, соединяющие Йонагуни с Окинавой, то отдельные площадки, возможно, являются компонентами огромного города, лежащего на дне Тихого океана.
Единственное самое крупное сооружение, обнаруженное до сих пор, расположено около восточного берега Йонагами на глубине ста футов. Его длина составляет приблизительно 240 футов, ширина — 90 футов, высота — 45 футов. Есть основания полагать, что все эти монументальные сооружения построены из песчаника, хотя не найдено внутренних проходов или помещений. В определенной степени эти подводные сооружения напоминают древние строения на самой Окинаве, например, замок Накагусуки.
Это величественное здание скорее, предназначенное для церемониальных, а не военных целей. Накагусуки восходит к ранним столетиям первого тысячелетия до нашей эры, хотя место поклонения существовало здесь значительно раньше. Неизвестны ни его строители, культура, которую оно первоначально представляло. Но огороженная территория вокруг него вызывает у жителей Окинавы священный трепет. Другие древние реликвии, равные по значению древнейшим священным зданиям Окинавы, обнаружены около Норо. Там склепы, построенные в том же прямоугольном стиле, почитают до сих пор как усыпальницы предков островитян. Удивительно, что на Окинаве используют специальный термин для этих склепов — моаи. То же самое слово используют полинезийцы с острова Пасхи, расположенного на расстоянии более чем в шесть тысяч миль, для названия знаменитых крупноголовых статуй с длинными ушами, посвященных их предкам!
Возможно, что эти связи, простирающиеся через Тихий океан, значительно более глубоки, чем просто филологические. Ряд затопленных сенсационных находок имеют еще более близкое сходство с хейау, обнаруженных на далеких Гавайских островах. Хейау — это линейные храмы с длинными каменными крепостными валами, ведущими к огромным лестницам, увенчанным широкими площадями. Там находятся деревянные гробницы и резные идолы. Многие хейау существуют — до сих пор, им продолжают поклоняться гавайцы. С точки зрения конструкции, окинавские памятники состоят из огромных монолитных блоков, хейау построены из значительно большего количества камней меньших размеров.
Согласно гавайской легенде, их построили менехуны, рыжеволосая раса прекрасных каменщиков, которые жили на островах намного раньше полинезийцев. Исконные жители покинули остров, не желая, вступать в смешанные браки с пришельцами.
Затопленные строения Окинавы имеют, возможно, двойников на восточных границах Тихого океана, вдоль перуанских берегов. Самое потрясающее сходство обнаружено в древнем Пачакамаке, городе и религиозном центре, растянувшемся на несколько миль южнее современной столицы Лимы. Хотя он действовал во времена инков (вплоть до XVI века), город существовал раньше появления инков, по меньшей мере, на 1500 лет. Он был резиденцией главного оракула Южной Америки. Пилигримы совершали паломничество в Пачакамак со всех концов Тауантенсуйо (империя инков) до тех пор, пока его не разграбили и не осквернили испанцы под предводительством Фернандо Писаро, не менее энергичного, чем его знаменитый брат Франциско, и отряда из двадцати двух вооруженных до зубов конквистадоров. Руины города из глиняного кирпича, высушенного на солнце, с широкими лестницами и обширными площадями имеют много общего с затопленными сооружениями вокруг Окинавы. Невольно напрашивается сравнение.
Еще две площадки, относящиеся к периоду, предшествовавшему инкам, в непосредственной близости от Трухильо, также отличаются сходством основных элементов с заморскими подводными сооружениями. Так называемый храм солнца представляет собой террасную пирамиду, построенную две тысячи лет назад народом, который известен, как моуке. Высотой более чем 100 футов, длиной более 684 футов, платформа с неодинаковыми ступенями из необожженной саманной глины была прежде колоссальным сооружением в центре города. Численность его населения составляла 30 000 человек. Сходство этого храма с сооружением, обнаруженным в Йонагуни, просто потрясает.
На другом краю Тихого океана первого императора Японии запомнили как Дзимму, непосредственно после него на престол вступил Каму, которого считают одним из легендарных основателей японского общества. Следующим наследным императором был ТемМу, который, как говорят, приступил к созданию Кодзики («Перепись древних событий») и Нихон-ги («Летопись Японии»). В Северной Японии протекает река, которую считают священной, потому что по ней в страну прибыли первые полубожественные существа. Она называется My (Мю?) На японском языке слово «му» означает «то, что не существует или более не существует». Т. е., это слово имеет точно то же значение, что и в корейском языке. Не является ли оно напоминанием о той земле, которая «больше не существует»?
В древнем Риме Лемурия представляла собой ритуал, который проводился главой каждого хозяйства, чтобы умилостивить духов больных, возвращавшихся каждый год. Лемурия также было римским названием огромного островного царства, которое, по верованиям римлян, существовавшего когда-то в «дальневосточном море», которое иногда представляли как Индийский океан. Это царство исчезло, чтобы стать «обителью беспокойных душ».
Лемурийская церемония введена Ромулом в память об убийстве Рема. Здесь также мы встречаемся с Мю, что связано с основанием цивилизации. Ведь братьев считают основателями Рима. На латыни их имена произносятся с ударением на втором слоте: РоМУЛус и РеМУС.
В начале XIX века, когда английские биологи занимались классификацией млекопитающих, они использовали древний термин «лемур» для названия примитивных приматов, обитающих на деревьях, которые впервые были обнаружены на Мадагаскаре. Глаза этих тварей показались большими и свирепыми, как и у призрачных лемуров, описанных в римской мифологии. Когда лемуров обнаружили за пределами Африки, в отдаленных различных местах, таких, как южная Индия и Малайя, ученые стали выдвигать предположения о том, что, возможно, континент в Индийском океане объединял все эти земли. А затем он был погребен под волнами. Океанографы установили, что такой континент никогда не существовал.
Но собиратели различных устных традиций, распространенных среди островитян в Тихом океане, были потрясены постоянно повторяющейся темой об исчезнувшей родине, с которой прибыли носители культуры предков, чтобы вновь посеять семена общества. На острове Мауи гавайцы рассказывают о народе «му» (также известном как менехуны, упомянутые ранее). Они также прибыли в туманном прошлом с «плавучего острова».
