Рут контрастно отличалась от Изабеллы алыми наманикюренными ногтями и помадой в тон. Ее голова была непокрыта, и волосы с химической завивкой рассыпались по плечам, а в ушах, покачиваясь, висели большие серьги-колечки. Рут была в платье собственного дизайна из набивной ткани с модным принтом и квадратным вырезом. Они увлеченно болтали и выглядели вполне счастливыми.

Потом к их столику подошла пожилая женщина, которая явно знала бабушку Антуанетты. Изабелла встретила ее с теплой, радушной улыбкой. После обмена любезностями, незнакомка воскликнула:

— Дорогая, я не знаю, как это у тебя получается, но ты выглядишь все моложе и моложе с каждым годом, а эта прелестная маленькая девочка, когда вырастет, будет похожа на тебя как две капли воды. Можно подумать, что это твоя дочь, а не Рут!

Рассмеявшись, она ушла.

Антуанетта чувствовала, как теплая атмосфера за их столиком начала рассеиваться, словно поток ледяного ветра пронизал все кафе. На несколько секунд повисло тяжелое молчание. Наконец Рут беззаботным тоном произнесла несколько нейтральных фраз, но даже пятилетняя Антуанетта понимала, почему ее мать была недовольна этими комплементами.

В своем другом воспоминании Антуанетта, уже восьмилетняя, была занята тем, что так любят делать все маленькие девочки: она мерила одежду своей матери, играла с ее косметикой и изображала взрослую даму. Антуанетта вымазала щеки ярко-красными румянами и накрасила губы алой помадой. Она часто видела, как это делает ее мать. Потом, приподняв подол слишком длинного для нее платья, она пошла искать свою маму. Ей хотелось показать Рут, какой она стала красивой. Но когда, протягивая руки, чтобы обнять мать, Антуанетта подбежала к ней, вместо улыбки, которую она ожидала увидеть, на лице матери появилось холодное и неприветливое выражение.

— Под этим слоем косметики ты выглядишь прямо как твоя бабушка, — сказала Рут. — Ты смотришь на меня сейчас, прямо как она. Да, ты будешь выглядешь намного лучше своей матери.

Вспоминая слова матери и тот тон, каким они были сказаны, Антуанетта ясно поняла, что Рут не понравилось то, что она увидела. С тех пор Антуанетта никогда больше не играла в переодевание.

Оглядываясь на обе эти ситуации, Антуанетта ясно осознала, что ее мать всю свою жизнь страдала от неуверенности в себе и ревности. Хрупкая красота Изабеллы, любовь к ней мужа, преданность сына — все это отзывалось болью в душе Рут. Ее ревность распространялась на всех, на кого ее мать обращала внимание, которое Рут по праву считала своим. А когда ее дочь из послушного ребенка превратилась в маленького человечка, ревность Рут стала распространяться и на нее.

Отсюда брали корни и потребность Рут соблюдать приличия, и ее переживания из-за того, что о ней подумают люди. Она принесла в жертву всю свою жизнь и отношения с близкими людьми своим фантазиям, которые желала показать миру и в которые уже верила сама. Она плела паутину лжи, разыгрывая сценарий воображаемой жизни с красавцем мужем, которым она гордилась, и закрывала глаза на равнодушного подонка, который насиловал собственную дочь.

Антуанетта вспоминала свою жизнь. Она уже смирилась с тем, что потребность Рут защитить свою мечту полностью затмевала ее материнскую любовь.

Джо имел полную власть над своей женой. Много лет назад он отшлифовал свое умение находить уязвимые места и подчинять себе своих жертв. Его жена, по-прежнему видевшая в нем ирландского красавца, за которого она вышла замуж вопреки воле своей семьи, была в его полной власти. Он хотел подчинить себе и Антуанетту, и когда она превратилась в подростка и стала думать своей головой, он попытался сломать ее. Когда ему это не удалось, он не захотел ее больше видеть. Джо не мог выносить рядом с собой человека, который не считал его потрясающим и не восхищался им. Он не желал видеть в глазах дочери презрение. Одно лишь упоминание ее имени выводило его из себя.

Рут пришлось выбирать. И она выбрала его — впрочем, как и всегда. Она знала о его жестокости и мирилась с ней. Она выбрала его и тогда, когда узнала о беременности дочери, и сама договорилась, чтобы ей сделали аборт. Операция прошла с серьезными осложнениями, и когда Антуанетта проснулась на следующее утро с кровотечением и ее жизнь находилась в опасности, Рут даже готова была пожертвовать жизнью дочери: она вызвала «скорую» и отправила ее одну в больницу в тринадцати милях от их дома. Она отказалась сопровождать дочь в больницу, хотя прекрасно знала, что, возможно, видит ее в последний раз. Антуанетта помнила пораженное лицо водителя «скорой помощи», когда носилки подняли в машину, а ее мать с ледяным взглядом осталась стоять на улице. Двери закрылись, и «скорая» помчалась вперед, боясь опоздать, тревожно мигая синими огнями.

Рут должны были предупредить, что, возможно, Антуанетта никогда не сможет иметь детей. Она же не сказала ни слова.

А потом у Антуанетты случился нервный срыв, и она оказалась в этом госпитале. Из-за чего он произошел? Почему она сломалась?

С ранних лет она научилась разными способами справляться с грубой реальностью своего существования. Когда ей было десять лет, она придумала воображаемую комнату, в которой скрывалась от всех, когда была уже не в состоянии терпеть боль. Только в своем воображаемом мире она могла быть нормальным ребенком. В этой комнате она видела себя красиво одетой, в окружении маленьких девочек, которые болтают и смеются, добиваясь ее внимания и дружбы. Там она пользовалась популярностью, ее слушали, с ней считались, и в этой комнате постоянно звенел смех. Когда Антуанетта оказывалась в ней, всегда светило солнце и она купалась в его теплых золотых лучах, проникающих в невидимые окна.

Антуанетта представляла, как в комнату входят ее родители и их лица освещены улыбкой. Они обнимают ее, и она чувствует себя особенной. Рядом со своей матерью Антуанетта всегда представляла отца из своего раннего детства, в котором не было ни единого признака чудовища. В этом мире ее мать была счастлива, и по ее лицу не пролегли недовольные морщинки. А Джуди здесь по-прежнему оставалась озорным щенком.

В углу этой комнаты стояли коробки с воспоминаниями. Коробка с плохими воспоминаниями была запечатана, а маленькая коробочка с хорошими воспоминаниями открыта.

Но потом, когда Антуанетта стала старше, эта комната превратилась в темное пустое место, где не было друзей и куда лишь изредка заходила ее мать. Но не та мать, которую Антуанетта знала в детстве, любившая и ласкавшая ее. А мать, холодно смотревшая на нее, в темно-зеленых глазах которой притаились обвинения и упреки. Коробки в углу комнаты поменялись местами. Теперь большая, с плохими воспоминаниями, стояла с открытой крышкой, и ее содержимое зловещим потоком извергалось наружу. Жуткие голоса вторгались в сны Антуанетты, нашептывая ей, что это она сама во всем виновата и люди были правы, когда отвернулись от нее. Этот поток мыслей мучил ее по ночам, пока в ее голове не воцарился полный хаос.

А потом, когда она заболела и ее мать выставила ее за дверь, Антуанетта ясно осознала всю полноту предательства Рут. В тот момент Антуанетта проиграла битву за право быть нормальным подростком. Ее голова казалась пустой. Там не было ни мыслей, ни воспоминаний. Антуанетте хотелось найти место, где можно было спрятаться от внешнего мира, где никто ее больше не обидит. А до тех пор она скрылась в коконе своей постели, и ей не хотелось снова сталкиваться с реальностью.

Ее ум не выдержал такого натиска, и в конце концов она оказалась в госпитале.

Антуанетта снова с грустью перебирала факты, из которых складывалась общая картина. Во-первых, ее не смогли бы перевести в главное здание без согласия матери, так как она была пациенткой на добровольном лечении. Во-вторых, Рут ни разу не навестила дочь. Она даже не пыталась увидеть ее, чтобы удостовериться собственными глазами, есть ли прогресс в ее лечении. А в-третьих, Рут всегда знала правду о своем муже.