Минуту спустя, уже совершенно обнаженный Майкл осторожно забрался на кровать и принялся водить пальцами по волосам жены, расчесывая шелковистые пряди. Когда же ресницы Джулианны затрепетали, он провел кончиком пальца по ее бровям.

Майкл уже давно заметил, что его жена, просыпаясь, выглядит просто очаровательно, ибо в этом моменте – когда человек переходит из сна в бодрствование – было что-то необычайно интимное. И вот наконец Джулианна снова шевельнулась, затем глаза ее открылись, и она, окончательно проснувшись, уставилась на него с удивлением. И в тот же миг Майкл выхватил свой смокинг из ее рук и отшвырнул в сторону. «Наверное, утром Фицхью хватит апоплексический удар, когда он обнаружит смокинг на полу», – промелькнуло у Майкла.

– Мои извинения, что разбудил вас, дорогая. Давайте проверим, сумею ли я убедить вас простить меня.

Майкл потянулся к ленте на ее корсаже. Когда рубашка распахнулась, он принялся ласкать ее груди, легонько пощипывая соски.

Джулианна затрепетала, потом тихонько застонала, и Майкл почувствовал, как отвердели ее соски. Глядя на мужа с некоторым смущением, она пробормотала:

– Я пришла… Но я не дума… О!…

Из горла Джулианны вырвался громкий стон, потому что Майкл, прервав объяснения жены, принялся покрывать поцелуями ее груди.

– Вам так нравится? – пробормотал он, лизнув ее набухший сосок.

Она впилась пальцами в его плечи и хриплым шепотом проговорила:

– О да, очень…

И почему-то этот ее ответ еще больше распалил Майкла; он тотчас же почувствовал, что до предела возбудился.

А Джулианна взглянула на него так, что сразу стало ясно: она прекрасно понимала, какую власть имела над ним в эти мгновения.

Но Майкл чувствовал, что уже не может сдерживаться, не может контролировать свои действия. Сорвав с жены ночную рубашку, он отбросил ее в сторону и коснулся пальцем ее лона.

– О, Майкл!… – выдохнула она.

Щеки ее пылали, а по телу то и дело пробегала дрожь.

В следующее мгновение он развел в стороны ее ноги и тотчас же вошел в нее стремительным толчком.

Да, на сей раз он все сделал очень быстро, без предварительных поцелуев и ласк. И Джулианне, судя по ее реакции, это очень даже понравилось. В очередной раз застонав, она обвила руками его шею и, тотчас же уловив ритм его движений, стала энергично приподниматься ему навстречу. Глаза ее при этом были полузакрыты, груди чуть подрагивали, а из горла то и дело вырывались хриплые стоны.

«Какая она восхитительная… – думал Майкл. – Какая сладостная…» Он двигался все быстрее, и Джулйанна, мгновенно улавливая ритм, устремлялась ему навстречу, стараясь прижиматься к нему как можно крепче.

Он надеялся, что она первая вознесется к вершинам блаженства, однако не был в этом уверен, – а такое с ним случалось чрезвычайно редко. Когда же Джулианна громко вскрикнула и содрогнулась всем телом, он, мысленно возблагодарив ее, вошел в нее последний раз и, застонав, замер в изнеможении.

Какое-то время Майкл лежал, совершенно ни о чем не думая – в голове не было ни единой мысли, было лишь ощущение, что он только что побывал в раю. Наконец, отдышавшись, он с некоторым удивлением подумал: «Но почему же я все-таки не сдержался? Ведь собирался спать в кресле…» Впрочем, это обстоятельство его не очень-то огорчало, гораздо неприятнее было другое… Не в силах контролировать себя, он овладел женой тотчас же, без всяких предварительных ласк – набросился на нее как животное.

Правда, Джулианна не возражала, – напротив, ей это, судя по всему, даже понравилось. Но ведь дело вовсе не в этом…

Майкл очень не любил непредсказуемое поведение. И ужасно злился, когда сам вел себя подобным образом.

Увы, именно это и произошло несколько минут назад.

Джулианна осторожно провела пальцами по шее мужа. Потом – по его шелковистым волосам. «Как странно… – подумала она. – У него такие мягкие волосы – и такие твердые, словно железные, мускулы».

А потом она вспомнила, как он разбудил ее в эту ночь, вспомнила, как удивилась, когда, проснувшись, увидела его, совершенно обнаженного, нависающего над ней… И он был очень сильно возбужден – она почти сразу же это почувствовала.

Что ж, очень может быть, что она в каком-то смысле одержала победу. Хотя, возможно, Майклу не очень-то понравилось, что она вошла в его спальню без приглашения. Да еще и улеглась на его кровать… Впрочем, она могла бы сказать в свою защиту, что вовсе не собиралась засыпать на его кровати, просто присела на минутку и, сама того не желая, заснула. Но ведь Майкл, если судить по его реакции, был не против…

Или был?

А муж по-прежнему молчал. И даже не шевелился. Лежал, глядя куда-то в сторону. Но как же так? Почему после тех чудесных мгновений, что они пережили совсем недавно, они, как и прежде, оставались чужими? И конечно же, она не знала, о чем он сейчас думал. Хотя, наверное, никто никогда не знал, о чем думал Майкл Хепберн.

Тут он наконец приподнялся и взглянул на нее с виноватой улыбкой.

– Вероятно, я был слишком уж нетерпелив, дорогая. Или все-таки не слишком?

Она улыбнулась ему в ответ:

– Милорд, вы все сделали очень своевременно, уверяю вас.

– А я не причинил вам боли?

Джулианна невольно рассмеялась.

– Напротив, вы доставили мне необычайное удовольствие. Это было восхитительно, милорд.

Лежа г рядом с мужем, она по-прежнему ощущала силу его могучих мускулов, и именно эта его сила позволяла ей чувствовать себя в полной безопасности, когда муж находился с ней рядом. А мысль о том, что он когда-нибудь может причинить ей боль… О, такое ей даже в голову не приходило.

Майкл вдруг весело улыбнулся, – да-да, именно весело, по-настоящему! – и проговорил:

– Что ж, дорогая, возможно, я напрасно беспокоился.

Когда же он немного отодвинулся от нее и улегся на спину, Джулианна невольно вздохнула – у нее возникло ощущение, что она лишилась чего-то очень ей нужного, чего-то очень для нее важного. Повернув голову, она увидела длинный розоватый шрам у него на боку: теперь повязки на нем не было, и стало совершенно ясно, что это именно рана.

«Как странно… – подумала Джулианна, – Ведь Майкл – настоящий джентльмен, титулованный аристократ, а его семья – одна из богатейших в Англии. Но почему-то все его тело покрыто шрамами?» Теперь-то она отчетливо видела и другие такие же отметины, но только старые, уже побелевшие. Да-да, все его мускулистое тело в таких отметинах. И самой значительной из них был серебристый сморщенный шрам на левом бедре. Впрочем, и на правом плече виднелся маленький, но очень отчетливый круглый шрам – сюда, возможно, угодила ружейная пуля.

И что это за красноватые отметины у него на животе? Выглядят как ожоги…

– Наверное, после всех тягостей и испытаний войны Лондон кажется скучным, – проговорила Джулианна неожиданно.

Неожиданно для самой себя.

Майкл не шевелился, но она вдруг почувствовала некоторое напряжение в его мышцах. Немного помолчав, он сказал:

– Полагаю, что кое-какие из моих не очень-то привлекательных испанских сувениров привлекли ваше внимание и, возможно, даже вызвали удивление. Что ж, если эти шрамы вам не нравятся, то прошу меня извинить. Но поверьте, дорогая, я был бы очень рад, если бы сумел избежать этих ранений.

– Но я не говорила, что они мне не нравятся, – ответила Джулианна. – Я просто подумала, что… – Она немного смутилась. – Подумала о том, что эти шрамы – еще одно напоминание о том, что я очень мало о вас знаю.

– Со временем мы больше узнаем друг о друге.

При этих словах мужа Джулианна едва не рассмеялась. «Какой же он мастер уходить от вопросов и скрывать свои мысли», – подумала она.

– Надеюсь, что так.

Джулианна чуть приподнялась, чтобы лучше видеть лицо Майкла. Но это совершенно ничего не изменило. Лицо его ничего не выражало.

Немного помолчав, Джулианна вдруг заявила:

– Но я и сейчас кое-что о вас знаю.

Муж взглянул на нее с удивлением. Или, возможно, просто изобразил удивление.