– Мои поздравления, леди Лонгхейвен, – пробормотала она со слащавой любезностью, и в глазах ее снова промелькнула все та же враждебность.

Когда женщина в красном отошла, Джулианна с беспокойством подумала: «Насколько же они знают друг друга? И что их связывает? Может быть, что-то личное?»

Конечно же, подобные вопросы нисколько не помогали Джулианне сохранять спокойствие, и оставалось лишь надеяться, что знакомство Майкла с этой женщиной не очень отразится на их дальнейшей совместной жизни. Через некоторое время, когда гостей в зале стало еще больше, заиграла музыка и бесконечные поздравления смешались с бесконечными танцами. И как всегда, невеста пользовалась наибольшей популярностью – молодые джентльмены приглашали ее один за другим. «Все-таки хорошо, что я долгие часы провела с учителем танцев, – думала Джулианна, кружась в очередном вальсе. – Выходит, это время было потрачено не зря, иначе сейчас было бы ужасно неловко…» После каждого танца кто-нибудь непременно подавал ей бокал с шампанским, и в конце концов у нее ужасно разболелась голова. К тому же болели ноги; ей казалось, что они слово в огне горели.

Майкл тоже много танцевал, однако не с ней, но ее это нисколько не удивляло.

– Дорогая, ты сегодня очаровательна.

Джулианна улыбнулась отцу – своему очередному партнеру, – но эта ее улыбка была робкой и вымученной. «Неужели новобрачной действительно не позволяется ни минутки отдохнуть?» – подумала она, тихонько вздохнув.

– Спасибо, но я не думаю, что вы беспристрастны. Я немного устала, если хотите знать. Но надеюсь, что никто этого не замечает. Мне бы ужасно не хотелось расстраивать герцогиню.

Когда-то блондин, а теперь весь седой и с морщинистым лицом, отец Джулианны обладал сияющими, как в молодости, голубыми глазами, и сейчас он был безмерно рад, что все так замечательно устроилось.

– Но все же ты держалась прекрасно, дорогая дочь, – ответил он с ласковой улыбкой. – Не думаю, что хоть один человек со мной не согласится. И я не раз слышал в этом зале, как гости говорили твоему мужу, что он настоящий счастливчик.

«А интересно, чувствует ли он себя счастливым?» – подумала Джулианна. На этот вопрос было очень трудно ответить, потому что едва ли нашелся бы человек, знавший, что думает и что чувствует Майкл Хепберн.

– Маркиз Лонгхейвен будет хорошо к тебе относиться, моя дорогая, – с улыбкой добавил отец.

– Да, конечно, – кивнула Джулианна. Ей очень хотелось на это надеяться.

В какой-то момент она вдруг почувствовала, что у нее начала кружиться голова. Что ж, ничего удивительного… Ночью она почти не спала, ужасно волновалась. Потом целый день волновалась, и теперь, во время танцев, пила шампанское бокал за бокалом.

Все это означало, что ей следовало бы побыстрее лечь спать, но она прекрасно знала, что грядущей ночью ей, возможно, снова не удастся выспаться.

– Дорогая, ты ведь веришь мне? – спросил отец. – Веришь, что тебе с маркизом будет хорошо?

Заставив себя улыбнуться, она ответила:

– Да, конечно, верно. Но Гарри я знала гораздо лучше.

– И все мы – тоже, – тихо сказал отец, едва заметно нахмурившись, и добавил: – Наверное, не следовало сейчас об этом говорить, но я понимаю, что ты не могла не вспомнить о нем в такой день.

– Да, конечно.

Джулианна с трудом удержалась от вздоха.

– Но я уверен, что он пожелал бы вам с Майклом счастья, – продолжал отец. – Гарри всегда был очень добродушным и благожелательным. А вот новый маркиз совсем не такой. Хотя он, конечно же, прекрасный человек.

«Да, совсем не такой, но прекрасный», – подумала Джулианна, на сей раз не удержавшись от вздоха. Майкла Хепберна можно было назвать как угодно, но никак не добродушным. И даже ее отец не мог это не признать.

Джулианна в очередной – наверное, уже в сотый – раз за вечер окинула взглядом зал в поисках красивого высокого мужчины, двигавшегося среди танцующих с непринужденной грацией. Даже среди сотен гостей он выделялся – и не только из-за внешности. В глаза сразу же бросалась самоуверенность, с которой он держался и которую, возможно, даже не осознавал. Но этой самоуверенностью он смущал почти всех окружающих, особенно в тех случаях, когда смотрел на собеседника своими пронзительными зеленовато-золотистыми глазами.

Словно почувствовав взгляд жены, маркиз резко повернулся, и на несколько секунд взгляды их встретились. Щеки Джулианны залились румянцем, и она в смущении отвела глаза, но все же успела заметить, что муж решительно направился в ее сторону.

Через несколько секунд, собравшись с духом, Джулианна снова посмотрела на мужа и тотчас же заметила, что все почтительно расступались перед ним.

«Наверное, невозможно не уступить дорогу Майклу Хепберну, когда он шагает столь решительно», – промелькнуло у нее. Ей вдруг захотелось развернуться и убежать куда-нибудь, но она тотчас поняла, что это было бы глупо. Да и не могла жена бежать от мужа…

Стараясь успокоиться, Джулианна крепко сжала руку отца, все еще стоявшего с ней рядом. Через несколько секунд маркиз приблизился к ним и, коротко кивнув своему новоиспеченному Тестю, взял жену, за локоть. Пристально взглянув на нее, тихо сказал:

– Дорогая, уже довольно поздно, а вы за весь день ни разу не присели. Вам надо отдохнуть.

Ей, конечно же, было приятно, что муж у нее такой внимательный, но мысль о том, что он заметил, в каком она состоянии, ужасно ее смутила. Неужели он наблюдал за ней? Она, во всяком случае, этого не замечала.

Однако муж был абсолютно прав. Она действительно очень устала, и временами ей казалось, что она задыхается в душном зале, переполненном гостями. К тому же у нее начала болеть голова, – возможно, сказывалось постоянное нервное напряжение. Разумеется, она понимала: когда муж сказал, что ей надо «отдохнуть», он имел в виду не сон, а совсем другое…

Но все же Джулианна кивнула в знак согласия и пробормотала:

– Да, конечно.

– Вот и хорошо. – Он едва заметно улыбнулся. – Я провожу вас наверх.

«О Боже!» – мысленно воскликнула Джулианна и покосилась на отца.

– Скоро увидимся, моя дорогая.

Отец поцеловал ее в щеку и тут же отошел. Через несколько секунд он уже исчез в толпе гостей.

«Как это символично… – подумала Джулианна. – В изменившихся обстоятельствах отец сразу же сложил с себя всякую ответственность за свою дочь. Впрочем, так, наверное, и должно быть».

А муж, взяв Джулианну под руку, повел ее к выходу. И все гости, мимо которых они проходили, с вежливыми улыбками кивали им. Джулианна кивала им в ответ и тоже улыбалась, однако улыбка ее была не очень-то радостной.

Когда они наконец вышли из зала, маркиз шумно вздохнул и пробормотал:

– О Боже, ну и толкотня… Не знаю, о чем думала моя матушка, когда приглашала сюда весь Лондон.

Ворчание мужа вызвало у Джулианны нервный смешок.

– Я полагаю, нам должно льстить, что столько гостей было у нас на свадьбе.

Маркиз криво усмехнулся и кивнул:

– Полагаю – да.

Он повел жену по длинному коридору, коротко кивая слугам, встречавшимся на пути.

– Вам необязательно вести меня, – в смущении сказала Джулианна. – Я могла бы и сама…

Губы маркиза тронула улыбка.

– А как бы вы узнали, где наши комнаты? Ведь этот дом – прекрасная демонстрация архитектурных фантазий моих предков. Думаю, здесь более тридцати спален. Вы бы, наверное, заблудились. Я и сам тут как-то раз заблудился. Видите ли, я провожу здесь не очень много времени.

«Он сказал… «наши комнаты»?» – промелькнуло у Джулианны. И эти слова мужа прозвучали как приговор.

Судорожно сглотнув, она пробормотала:

– Но слуга мог бы, наверное…

– Возможно, – перебил маркиз.- Но дело в том, что мне, как и всем, ужасно хотелось покинуть это празднество. Так что позвольте проводить вас, и мы оба будем спасены. Но боюсь, что я по натуре человек не очень общительный.

Вот в это она вполне могла поверить. Нынешний маркиз совершенно не походил на Гарри – необычайно веселого и очаровательного.