Однажды в одном из разговоров Виктор неожиданно сказал:
— Мне в сентябре тридцать семь. Возраст какой-то непонятный. Будто черта, рубеж. Вот переживу тридцать семь, дальше все будет нормально.
— Да чего ты? — удивился Александр. — Мне тоже тридцать семь. Я ничего такого не думаю.
Матвеев только плечами пожал.
* * *
Мы познакомились с майором Матвеевым в ноябре 2000 года, когда я писала очерк о его друге, майоре СОБРа Олеге Казакове, погибшем летом этого же года.
Виктор терзал себя и искал свою вину в гибели друга.
Мы проговорили два часа. Я вслушивалась в каждое слово. По тому, как хорошо, по-доброму и с какой болью он говорил об Олеге, я поняла, что Виктор человек необычный. Решила просить его согласия написать о нем. Что-то зацепило меня во взвешенных фразах Виктора, в глубине его переживаний из-за потери друга.
В двадцатых числах ноября Виктор собирался в Грозный. Забот очень много. Однако он постоянно звонил мне, дополнял рассказ о Казакове новыми деталями.
Но тут случилось несчастье. У Виктора умер отец. Умер за несколько дней до отъезда сына в Чечню.
Кладбище под Пушкином. Новая Деревня. Церковь. За ней асфальтовая дорога вдаль. Слева от дороги поле, справа лес, и в лесу само кладбище, оградки и кресты между деревьями.
В ноябре деревья оголились, только сосны вдоль дороги зеленели. Километра два от церкви. Уходящая в лес от дороги тропинка в осенних лужах. Достаточно большой участок за железной оградой. Венки, цветы…
* * *
Виктор даже в этой трагической ситуации нашел возможность встретиться. Я приехала на подмосковную базу СОБРа, и Виктор читал только что написанный очерк об Олеге Казакове. После суточной смены, уставший, он терпеливо вчитывался в текст. Когда дочитал очерк до конца, я увидела слезы в его глазах…
Виктор всю жизнь стремился к тому, чтобы быть сильным и никогда не показывать свою слабость. Он и был сильным. Сильным и добрым. Он не разучился сострадать.
Смущаясь, поблагодарил меня за добрые слова о погибшем друге.
— Обо мне писать неинтересно, — ответил Виктор на мою просьбу написать о нем очерк.
Но от встречи не отказался. Пообещал:
— Когда вернусь из командировки, поговорим…
* * *
Виктор был уже два месяца в Чечне, когда заместитель командира СОБРа РУБОП предложил для следующего очерка кандидатуру майора Матвеева.
— Достойная кандидатура. Вот вернется…
Ни у кого и мысли не возникало, что Матвеев может не вернуться. Да, там война и там убивают, но Виктор… с его опытом… Не зря говорят, что смерть выбирает лучших. Слишком горькая истина…
Он любил жизнь, души не чаял в своем Матвейке. Только думал и говорил о нем. Хотел создать хорошую семью, чтобы у Матвея была мать.
Многих, кто знал Виктора, не покидает ощущение, что он просто еще не вернулся из командировки. Скоро приедет. Всем подарит по милой безделушке, поиграет с Матвеем, придумает какую-нибудь штуку, чтобы всех удивить.
Галина Ивановна, мама Виктора, часто сидит у окна, смотрит во двор. И все ей кажется, что подкатит к подъезду сын на машине, выйдет, помашет ей рукой…
Майор Матвеев похоронен рядом с отцом в широкой оградке, где теперь тесно от цветов. В тени тихо шелестящих деревьев. Около солнечного поля с ромашками и клевером, где так сладко пахнут сосны на опушке…
Научиться дышать…
Старшина милиции ветеран-«афганец» Игорь Романов пришел в ОМОН на воздушном и водном транспорте в июне 1995 года. А 9 сентября в Чечне при охране железнодорожного моста через Терек он получил смертельное ранение — ночью боевики обстреляли пост омоновцев из автоматического оружия и подствольных гранатометов…
Лишь спустя восемь лет после гибели Игоря наградили посмертно орденом Мужества. 10 ноября 2003 года, в День российской милиции, орден был передан семье погибшего бойца.
Во время прохождения службы в армии Романов воевал в Афганистане. Был награжден медалями «70 лет Вооруженным Силам СССР», «От благодарного афганского народа» и «За отличие в воинской службе» II степени.
День для Оксаны начинался обычно. Она с первой электричкой ехала в финансовый техникум. Вряд ли можно было предположить, что в такой заурядный июньский день, когда солнце светит за пыльными стеклами электрички, когда с тобой рядом пассажиры с хмурыми, невыспавшимися лицами, — именно в такой день может решиться судьба.
С грохотом открылась дверь тамбура, и в вагон вошли трое молодых людей. Оксана подняла голову от конспектов и тут же снова в них уткнулась. Парни ей не понравились, такие могли начать приставать. Тем более они стали шумно обсуждать что-то, поглядывая на Оксану, и даже показывали в ее сторону пальцем.
Когда поезд подъехал к конечной — станции Звенигород, Оксана торопливо вышла и направилась к автобусной остановке. Вдруг кто-то подбежал сзади, схватил за локоть и развернул к себе.
— Пойдем в субботу на Москву-реку? — это был один из тех шумных парней в электричке.
Оксана растерялась. С ней так никто никогда не знакомился — на улице, да еще с такой настойчивостью. Она с перепугу ответила согласием, чтобы только отвязаться.
На следующий день надо было снова ехать на занятия в техникум той же самой электричкой. Вдруг вчерашний парень опять зашел в тамбур, теперь без своих приятелей. Оксане стало не по себе. Она оглянулась на других пассажиров. Если что, хоть бы кто-нибудь помог…
Парень прямиком направился к ней.
— Извини, что так получилось. Меня Игорь зовут. — Он простодушно улыбнулся. — Ты мне просто очень понравилась. Давай все-таки сходим в субботу на Москву-реку.
Почему Оксана согласилась? Что ее заставило даже прогулять занятия в техникуме, чтобы встретиться с ним снова? Наверное, ожидание волшебства, чуда, чего-то необычного.
На станции Звенигород Игорь ждал Оксану с кульком крупной-крупной клубники и литровой банкой яблочного сока. О желании пойти на Москву-реку как-то само собой забылось. Они сели на ближайшую скамейку и говорили, говорили…
С каждым его словом, с каждым его жестом Оксана все яснее понимала, что влюбилась.
Только по дороге домой она вспомнила о том, что уже помолвлена. Оксана осенью должна была выйти замуж за офицера, который недавно закончил училище и был распределен за границу. Как ему сказать? Как отреагируют родители? Ведь Игорь простой рабочий, деревенский парень…
21 октября 1989 года состоялась свадьба… с Игорем, несмотря на возражения родителей.
В 1990 году родился сын, Сергей, через год дочка, Катя. За месяц до рождения сына Игорь уволился с завода и пошел работать в милицию, во вневедомственную охрану. Взяли его туда без проблем, учитывая, что он служил в армии и был в Афганистане.
О том, что Игорь воевал, Оксана узнала случайно. Пришла знакомиться с его родителями к нему домой и увидела документы на столе. Стала расспрашивать…
Игорь почти ничего не рассказывал об Афганистане, не хотел тревожить. Говорил только, что служил в Лашкаргахе, а когда возвращался домой, в поезде у него украли дембельский альбом, форму, удостоверения на награды. На память осталось только несколько черно-белых фотографий.
Оксана работала в налоговой инспекции. Игорь ушел из вневедомственной охраны и устроился в частное охранное предприятие. Оба зарабатывали хорошо. Дети росли.
Игорь с каждым днем открывался Оксане с новых сторон. До армии он успел закончить только техникум, другого образования у него не было. Но он очень много читал. Собрал дома большую библиотеку. Какая-то внутренняя интеллигентность, чувство собственного достоинства. Он даже одевался с особым лоском, шиком. Некоторые костюмы заказывал в ателье. Шутил:
— Я высокий, у меня нестандартная фигура.
После рождения Кати Оксана поправилась на несколько килограммов. Игорь с завидным упорством поднимал ее каждое утро на пробежку. Показывал приемы самообороны (очень волновался, если ей приходилось вечером возвращаться одной). Когда Оксана уставала от бега и останавливалась, держась за бок, Игорь терпеливо напоминал:
