Эту отговорку разведчики слышали не раз.

— Продолжайте осмотр, — распорядился командир разведгруппы.

Он уже понял, что это боевая двойка — гранатометчик и помощник. Не было самого главного — оружия.

Разведчики переместились во двор и в стогу отыскали РПГ-7 и два АК-74.

— Почему же ты остановился именно у этого дома? — допытывался потом замполит у офицера-разведчика.

Тот пожал плечами:

— Сам не знаю…

В конце лета — начале осени 2001 года интенсивность выездок и зачисток не уменьшалась. Очень редко выдавались более-менее свободные дни, в которые разведчики оказывались на базе отряда.

Большие палатки, столовая, площадки для волейбола и футбола — база казалась особенно удобной по сравнению с временными лагерями, где чаще всего приходилось спать под открытым небом.

После выездов и длительных маршей чистили оружие, форму, мылись, приводили себя в порядок. Отсыпались, занимались спортом, играли в шахматы и нарды, бренчали на гитаре. Никогда не забывали про дни рождения.

Дни рождения и на войне — дело святое. Отмечали, даже если именинник был на выезде. Волнительно для новорожденного и весело для всех остальных. Перед строем товарищей командир поздравлял виновника торжества. Ошарашенный всеобщим весельем и пожеланиями, смущенный именинник летел к небу, подбрасываемый сильными и верными руками друзей. Подбрасывали в воздух столько раз, сколько исполнилось лет.

Без подарков тоже не праздник. Дарили разное — от часов до торта, который в Чечне почти на вес золота. И съедался он за милую душу. Разведчики — ребята молодые, и многие из них сластены.

В голове еще кружились улыбки и лица друзей, которые поздравляли. Во рту будто ощущался вкус того торта. Но неровная дорога возвращала к действительности. На колдобинах вылетали приятные воспоминания, только успевай держаться. Горькая пыль сушила губы. Надо было срочно проверить важную агентурную информацию. Предполагалось, что в селе находятся главари боевиков.

Три осмотренных дома уже позади. Впереди еще два. Спешились. Старший лейтенант Александр Приходов разделил группу на две и заблокировал два дома, стоящие рядом. Десять человек и сам старлей зашли в правый, а другие десять нагрянули в левый. Едва ступив на порог, Приходов услышал выстрелы во дворе соседнего дома.

Рядовой Залежнев стоял у калитки. Выстрелы раздались за его спиной. Он побежал за дом. Там у ефрейтора Долотова была дуэль с тремя бандитами.

Боевики, зажатые в тиски военными, пытались уйти огородами. А ефрейтор, выбежав на задний двор, чтобы блокировать огороды, на бандитов и наткнулся.

Ефрейтор был в расстегнутом шлеме. Одна из пуль попала в его застежку, болтавшуюся в нескольких миллиметрах от шеи. Долотов ударил из пулемета по боевикам и сразу уничтожил одного бандита.

Второй упал в стог от выстрелов прапорщика Зыкова. Трассирующие пули подожгли стог, пламя рванулось жарким столбом в небо. Третий боевик побежал к блиндажу, находившемуся во дворе. Он стрелял на бегу, но так и не достиг укрытия. Его снял ефрейтор Петров. Четвертый все это время лежал, прижавшись к земле, расставив руки в стороны. Он сдался.

Личности убитых быстро установили. Все не один год находились в федеральном розыске.

Тот самый боец, мечтательный и вдумчивый, что размышлял о планете без войн, смотрел на брезентовую крышу палатки, подсвеченную яркой луной. Смотрел, думал и вспоминал. Ему теперь было что вспомнить. Месяц за месяцем накручивались события войны.

При друзьях он и виду не подавал, что мечтатель и философ. Подсмеиваться станут. Языки у всех острые. Друг перед другом все ходят петухами. Только боец замечал, что и друзья его, боевые товарищи тоже много думают о своей военной жизни. И все не так просто.

Вспоминают погибших. Видят их улыбающимися, спящими, жесткими, сильными, стреляющими, видят их — живыми.

И не спит боец, садится на койке, натягивает колючее солдатское одеяло на плечи.

Могила Сергея Шрайнера уже успела зарасти цветами, которые посадили его родные, уже потемнела фотография красивого молодого парня на памятнике, а так и стоит он перед глазами с тем взглядом, с которым бросился на гранату…

Завтра день рождения у одного из бойцов. И будут они веселиться, пировать за небогатым столом, и в этот же день, наверное, опять пойдут на задание.

Глядя на друзей, боец улыбнулся: «Лишь бы на дне рождения подбрасывали нас как можно дольше. Не оборвался бы наш полет слишком рано. На полпути».

Герой России Олег Васильевич Кублин всегда был спокоен за свой тыл. Имеете с женой Элеонорой они прожили немало счастливых. чет. Всегда были рядом: и в радости, и а беде, когда заместитель командира отряда «Витязь» подполковник Кублин во время штурма Первомайского получил тяжелое ранение.

Олег:Способствовала нашему знакомству моя мама. Она мне долго намекала, мол, к нам на фабрику пришла работать симпатичная девушка. Приехала из Краснодарского края поступать в институт, не набрала нужное количество баллов. Зовут Эля. Мне имя ее понравилось. Говорю матери: «Звони своей Эле…»

Эля:В воскресенье — звонок в нашем общежитии. Меня подозвали к телефону, сказали, что Валентина Ивановна Кублина меня спрашивает. А потом ее сын трубку взял. «Здравствуйте, я Олег Кублин, давайте встретимся, погуляем…» Вечером мы встретились и поехали гулять на Тверскую, зашли в кафе «Московское».

Олег на момент нашей встречи уже год служил в дивизии после окончания Ленинградского высшего политического училища МВД. Почти москвич (из подмосковного Калининграда), с высшим образованием, в Нигере столько времени прожил. На мой взгляд, он был такой светский товарищ. А я была более замкнутая, провинциальная девочка.

Олег:Тридцать суббот встречались и свадьбу сыграли.

Эля:У нас одни субботы и были свободными. Все остальные дни Олег пропадал на службе.

Олег:Когда я в отряд пришел, первое, что сказал командир Сергей Иванович Лысюк: «Здесь нам временщиков, которые за званиями гонятся, не надо. Если нравится в отряде — служите. Давайте общее дело делать». И я прослужил в отряде с 1989 по 1997 год.

Эля:С его командировками я никогда не могла смириться. Некоторые привыкают. Только не я.

Олег:Один раз прилетала ко мне, когда я в командировке был. Проверяла…

Эля:Да потому что тебя полгода не видела. Скажешь тоже: «Проверяла». Сам же эту встречу и организовал. В Ингушетии.

Олег:Это в 1992 году было. Мы находились в Назрани в распоряжении полномочного представителя Верховного Совета России в Республике Ингушетия. Войны тогда еще не было.

Эля:Война… Олег отправился в Первомайское очень срочно и неожиданно. Туда должен был лететь другой человек, но он отказался. А Олег никогда не отказывался от командировок, он всегда такой, везде впереди. Позвонил мне на работу, я ведь тоже находилась в дивизии, служила прапорщиком. «Эль, я срочно улетаю». Я сорвалась, добежала до его части. Смотрю, все собрались, экипированы. Бронежилеты, каски, машины. Я расстроилась, провожая мужа. Это ведь не просто командировка, а конкретное боевое задание. «Давай прощаться, — говорит. — Будет возможность, позвоню».

Олег:Девятого января уехали, а шестнадцатого…

Эля:Я привыкла жить в состоянии ожидания. Смотришь новости, ждешь и всегда веришь в лучшее. У меня не было ощущения, что с ним что-то случится…

На работу я принесла маленький телевизор, почти не выключала его. 16 января у нас в финотделе было много работы, как раз выдали зарплату. Даже на совещание, проходившее в части, нас не привлекли, мы занимались составлением отчета. И вдруг открывается дверь, входят несколько офицеров: Ковалев Игорь, Горохов Сережа — друзья Олега, командир нашей части появился, врач замелькал. Человек шесть-семь в кабинет зашли. «Телевизор смотрите… Тепло у вас. Эля, как дела? Как самочувствие, как сын?» Все о чем-то отвлекающем говорят. И тут подошел Сережа: «Эль, ты только не волнуйся… Олег ранен».