Недовольство такой политикой вылилось в самую масштабную акцию протеста против захода американских и турецких кораблей в Севастополь. От Константиновского равелина и до мыса Хрустального, перегораживая Севастопольскую бухту, качались на волнах моторные лодки и катера, на которых обычно возят туристов на экскурсии. Но в этот раз места экскурсантов заняли демонстранты с красными знаменами, русскими триколорами, Андреевскими флагами и различными лозунгами с общим содержанием, сводившимся к сакраментальной фразе «Янки гоу хоум!». Посреди этого плавучего митинга, словно флагман оппозиционной эскадры, возвышалась прогулочная яхта «Мечта» с развевающимся на гафеле Военно-морским флагом Советского Союза. Демонстранты, а среди них были люди абсолютно разных возрастов, выкрикивали в мегафоны антиамериканские и антинатовские лозунги, доставалось и украинским политикам. На Приморском бульваре и на Графской пристани тоже собрались патриотически настроенные севастопольцы. «Не допустим захватчиков в Севастополь»! – скандировали они. Подавляющему большинству севастопольцев был присущ настоящий патриотизм, основанный на той высокой цене, которую заплатили их отцы, деды и прадеды за освобождение родного города. Истинная вера и истинный патриотизм рождается только в борьбе. Севастополь уже дважды боролся и дважды возрождался, словно птица Феникс из пепла, благодаря таким же решительным, достойным восхищения людям. А сегодняшняя ситуация была тем более мерзкой, что иноземные «владетели мира» прибыли сюда по официальной просьбе своих киевских вассалов, которые были уже не в силах сдерживать экономический и социальный коллапс государства. И теперь киевские власти, похоже, уже были готовы отдать севастопольские базы кораблям со звездно-полосатым флагом в обмен на призрачную стабильность. Тем более что Черноморскому флоту России оставалось здесь базироваться совсем недолго, а вопрос о продлении договоров между Россией и Украиной завис в воздухе «по инициативе» последней. Так что нынешний визит американцев и турок выглядел так, как будто новые хозяева пришли прицениться к выгодной недвижимости. Но севастопольцы, гордящиеся своим патриотизмом и своей русскостью, сразу показали «янкесам» и их прихвостням, «кто в доме хозяин». Так что американские корабли и турецкий фрегат были вынуждены оставаться на внешнем рейде. Ну а торжественной американо-турецкой делегации для получения традиционного украинского каравая на вышитом рушнике пришлось погрузиться в вертолет и по воздуху, под улюлюканье манифестантов, преодолеть небольшое расстояние до резиденции командующего ВМС Украины. Ну а там их уже, согласно процедуре, ждали «гарн дівки» в украинских костюмах и с обязательным караваем на рушнике. * * * – Эх, садануть бы по ним сейчас «Шквалом», – не сдержался старпом Юрий Бессмертный, глядя на экран перископа. На экране виднелись силуэты американских кораблей и одного фрегата типа «МЕКО-200» – под турецким флагом. На другом мониторе светились проекции кораблей с отмеченными красным уязвимыми зонами, рядом – таблицы тактико-технических характеристик. Но все это офицеры-подводники знали и так, а Юрий Бессмертный и вовсе рвался опробовать знания на практике. – Еще успеешь, – усмехнулся находящийся здесь же в Центральном посту подводной лодки капитан 2-го ранга Александр Сватов. Юра был зол – из-за срочного выхода в море сорвалось свидание с Кариной. Чертовы «янкесы» приперлись, будь вы неладны!.. Подводная лодка «Севастополь» на самом малом ходу кружила возле иностранных военных кораблей, словно акула во время «пищевой лихорадки». Готовая вцепиться в жертву острыми зубами ракето-торпед. Но задачи пока у нее были не столь «кровожадными» – скрытое слежение, сбор данных о работе корабельных систем «вероятного противника», регистрация радиоэлектронной активности. Правда, длился этот разведывательный выход в море совсем недолго, буквально на следующий день американский эсминец вместе с фрегатами и турецким кораблем ушли прочь – патриотизм севастопольцев в очередной раз победил американскую выгоду. Но вот надолго ли?..

Бетонные плиты аэродромной стоянки были мокрыми от утренней росы. В серых предрассветных сумерках летчик и штурман фронтового бомбардировщика «Су-24М» в оранжевых спасательных жилетах поверх летных комбинезонов шли к своему самолету. Тринадцатая отдельная штурмовая эскадрилья Морской авиации Черноморского флота России, дислоцирующаяся на аэродроме Гвардейское, сейчас находилась в состоянии повышенной боевой готовности, и виной тому были американские и турецкие корабли, ведущие маневрирование у мыса Сарыч. Над ними постоянно «висели» русские бомбардировщики «Су-24М» и «Су-24МР» с подвесными контейнерами разведывательной аппаратуры, четко фиксирующей все действия кораблей НАТО. Эскадрилья работала напряженно, и, если честно, летчики радовались, что можно летать на грани боевого применения. Возле бомбардировщика с подвешенными разведконтейнерами их встретил лично командир эскадрильи. Отчеканив три уставных шага, летчики замерли по стойке «смирно». Этот экипаж среди пилотов эскадрильи был наиболее подготовленным по всем видам боевого применения, и особенно – по применению управляемых ракет класса «воздух-поверхность». – Товарищ полковник, экипаж в составе летчика капитана Орлова и штурмана-оператора старшего лейтенанта Лугового к полету готов. Полетное задание: слежение за корабельной группировкой «вероятного противника», – это словосочетание капитан Игорь Орлов произнес с видимым удовольствием. Он терпеть не мог лицемерия и предпочитал называть вещи своими именами. – Капитан Орлов, имейте в виду – возможны провокации со стороны ВВС Украины. Они вас будут вести радарами с аэродрома Бельбек. На провокации не поддаваться, не реагировать и анекдоты «про Витю и Юлю» в эфире не травить. Летчики, не выдержав, улыбнулись. Но командир эскадрильи, напротив, оставался серьезным. – Осторожнее там, ребята. На рожон не лезьте. И… ни пуха! – К черту, Батя! – совсем не по-уставному ответил Игорь Орлов. Впрочем, авиация – совершенно особый род войск, здесь больше, чем где-либо еще, многое зависит от личных качеств летчика, его мастерства, смелости и даже такой «тонкой материи», как интуиция. Поэтому и нравы в авиации несколько более свободные и не так строго регламентируются уставом. Одним словом: «Когда бог создавал на земле порядок, авиация была в небе»!

– «Первым делом, первым делом самолеты… » – мурлыкал Игорь, подтягивая привязные ремни. Только на самолетах «Су-24» осталась анахроничная «сбруя» для летчиков, когда систему привязных ремней надевали на земле, а в кабине фиксировали свободные концы ремней в специальных замках. Но на земле такую «сбрую» сильно не затянешь, потому что потом ходить нормально не сможешь, а в кабине лишняя слабина становилась попросту опасной. – Ну, ничего, вот пересядем на «Тридцатьчетверочку», там комфорт – как в отеле «Хилтон»! И катапультные кресла со встроенными массажерами, и микроволновка на борту, и даже туалет, – продолжал балагурить летчик. Освоить новейший истребитель-бомбардировщик «Су-34» было заветной мечтой Игоря Орлова. И действительно, недавно поступившие на вооружение в Липецк и Воронеж ударные самолеты поражали воображение своими уникальными боевыми возможностями. По маневренности «Су-34» не уступал знаменитому «Фланкеру» – «Су-27», и это при взлетной массе в сорок тонн! На борту русский ударный самолет нового поколения мог нести практически всю номенклатуру управляемого вооружения класса «воздух – воздух» и «воздух – поверхность»: ракеты, корректируемые бомбы, кассетные боеприпасы. Бортовой прицельно-навигационный комплекс «Су-34» мог одновременно обстреливать четыре высокозащищенные наземные цели и до шести воздушных! Не самолет, а мечта пилота! За разговорами летчик и штурман перещелкивали тумблеры, прогоняли самотест систем, готовили сложный крылатый организм сверхзвукового бомбардировщика-разведчика к старту. Летчик окинул взглядом приборную доску: зеленый, зеленый… везде зеленый. – Прибой, я 571-й, карту выполнил, разрешите запуск, – Игоря Орлова словно подменили, как только дело касалось полетов, все остроты оставались на земле. Они отсекались мягко опускающимися створками фонаря кабины, так же, как и привычный шум родного аэродрома. – «Пятьсот семьдесят первому» запуск разрешаю. – Вас понял, запускаюсь. Взревели два турбореактивных двигателя АЛ-21-Ф-ЗА, бело-фиолетовые факелы вырвались из сопел, самолет присел, удерживаемый зажатыми колодками тормозов, словно беркут, готовящийся сорваться со скалы. Через секунду беркут расправил крылья, консоли крыльев изменяемой геометрии поползли вперед, на угол шестьдесят девять градусов. – Разрешите исполнительный? – Пятьсот семьдесят первому – исполнительный. – «Прибой», разрешите взлет? – Взлет разрешаю. Ветер по полосе боковой, правый борт три метра в секунду. После взлета – отход курсом двести десять. – Вас понял, условия принял. Взлетаю. Яростное форсажное пламя разогнало фронтовой бомбардировщик по полосе и вознесло его в небо в реве и грохоте турбореактивных двигателей. – Я – 571-й, взлет произвел, в наборе до пяти на курсе двести десять. Утреннее солнце играло лучами на остеклении кабин и острых кромках крыльев русского бомбардировщика с изменяемой геометрией крыла. Белые пушистые следы инверсии отмечали его путь в небе. Консоли поползли назад, переходя на сверхзвуковой режим, воздух спрессовался в мгновенном скачке уплотнения. А беззаботные отдыхающие на пляжах услышали раскат рукотворного грома, когда «Су-24М» перешел звуковой барьер. На секунду панель станции радиоэлектронной разведки зажглась желтым и оранжевым – это говорило о том, что бомбардировщик облучается наземным локатором. Игорь отклонил ручку управления от себя, и бомбардировщик, мчащийся со скоростью более полутора тысяч километров в час, послушно наклонил нос, Увенчанный штангой ПВД [7]и антеннами. Резко спикировав, «Су-24МР» пошел, низко прижимаясь к горам в режиме огибания рельефа местности. Тревожные индикаторы на панели станции РЭБ [8]погасли, украинские локаторы потеряли скоростной воздушный объект из виду. На полной скорости и с приличными кренами сверхзвуковой бомбардировщик совершал рискованный полет. Летчик и штурман напряженно следили за полетом, контролируя все параметры, и были готовы в любой момент взять управление на себя, но бортовой прицельно-навигационный комплекс работал безошибочно и уверенно вел ударную крылатую машину строго по намеченному маршруту. Горы оборвались круто к берегу, и взору летчиков внезапно открылось лазурное, золотящееся под ласковыми лучами солнца море. Единственное, что портило идиллию, – несколько кораблей вдали под звездно-полосатыми флагами и красными полотнищами со звездой и полумесяцем. Они находились совсем близко от территориальных вод Украины и более того – в воздухе находилось сразу несколько вертолетов SH-60 «Си Хоук». При этом было видно, что на внешних узлах подвески морских винтокрылых машин находятся контейнеры радиоэлектронной борьбы, слишком уж отличающиеся, например, от подвесных топливных баков своей конфигурацией. Все это очень четко фиксировала бортовая лазерно-телевизионная прицельная станция «Кайра-24», хоть до кораблей и было еще несколько десятков километров. Капитан Орлов еще более снизился, и теперь «Су-24МР» мчался почти что над гребнями волн. Вода позади него вскипала от мощных вихрей турбулентной спутной струи. Лицо летчика под кислородной маской и забралом светофильтров было сосредоточенным: короткими, рассчитанными до миллиметра движениями он управлял ударным самолетом, пилотируя его на грани возможного. Сейчас малейшая неточность, малейшая ошибка неминуемо могла привести к гибели. – Минута до цели, – штурман-оператор старший лейтенант Иван Луговой сверился с показаниями навигационно-пилотажного комплекса. – Понял. Проверка аппаратуры. Штурман пробежался пальцами по тумблерам и кнопкам, на контрольных панелях зажглись зеленые огоньки. – К работе готов. Доворот влево десять. – Понял, доворот влево десять, – капитан Орлов отклонил ручку управления влево и двинул левую педаль. «Су-24МР» накренился в развороте. – На боевом, работаю. С ревом и грохотом русский бомбардировщик-разведчик «Су-24МР» пронесся над американскими и турецкими кораблями. Благодаря сложному маршруту, полету над Крымскими горами с огибанием рельефа местности и сверхмалой высотой подхода к цели в сочетании со сверхзвуковой скоростью «Су-24МР» появился над кораблями НАТО совершенно неожиданно. Уже когда русский бомбардировщик оставил корабли «вероятного противника» далеко за высоким акульим хвостом вертикального оперения, вслед ему развернулись зенитные пушки и направляющие ра-кег. «Вулканы» грозно прокрутили блоки стволов, но русских летчиков этим не запугаешь. Капитан Игорь Орлов об одном только пожалел: что у него на подвеске контейнеры с разведывательной аппаратурой, а не противокорабельные управляемые ракеты Х-31А. В этом случае корабли были бы уже атакованы, а головной эсминец однозначно потоплен. Хваленая система «ИДЖИС» хоть и предупредила корабельные боевые расчеты, но те все же запоздали с принятием решений. Так русские воздушные бойцы в очередной раз переиграли бездушную американскую технику. – Штурман, все зафиксировал? – Так точно, – довольно пробурчал в кислородную маску Иван Луговой. Несмотря на то что скорость «Су-24МР» при пролете над кораблями НАТО составляла более полутора тысяч километров в час, разведывательная аппаратура нового поколения уже зафиксировала все, «что положено». – Я – 571-й, цель обнаружена и разведана. Выполняю повторный заход. Русский бомбардировщик накренился в широком развороте, отойдя на значительное расстояние от корабельной группировки НАТО. Игорь Орлов планировал выполнить еще несколько заходов на корабельный ордер, чтобы потрепать «янкесам» и туркам нервы, а заодно и уточнить полученные разведданные. Он справедливо полагал, что такой прямолинейный разведывательный полет русского бомбардировщика активизирует зенитные корабельные комплексы, а записать их рабочие параметры было бы большой удачей. – Командир, у нас гости, – предупредил штурман-оператор. – Понял, наблюдаю. Со стороны солнца, прячась в его лучах, к ним подлетела пара истребителей «МиГ-29» с сине-желтыми кругами на крыльях и золотыми трезубцами на двойном вертикальном оперении. «Горбатый «МиГ» серии 9-13 шел в сопровождении «спарки» «МиГ-29УБ». Оба истребителя пристроились по бокам русского «Су-24МР» и покачали крыльями, продемонстрировав подвесные баки и ракеты ближнего боя на пилонах. Игорь продолжал вести бомбардировщик прежним курсом, а украинские истребители сопровождали его, впрочем, не делая никаких попыток пересечь его курс или еще как-нибудь помешать русскому военному самолету. И только когда «Су-24МР» лег на боевой курс, украинские «миги» резким отворотом ушли в сторону. – Я – 571-й, выполняю повторный заход. На боевом. – Аппаратура работает нормально, – доложил штурман-оператор. Теперь пролет над американскими и турецкими кораблями русский «Су-24МР» выполнял на гораздо меньшей скорости, поэтому и данные, полученные разведывательной аппаратурой в подвесных контейнерах, оказались более точными. – Разворот вправо пятьдесят. – Выполняю. Внезапно накренившуюся в пологом развороте крылатую машину потряс сильный удар. Первая мысль – американцы запустили по самолету зенитную ракету! Но предупреждения об облучении не было, да и летчики не заметили дымного хвоста от пуска. А между тем захлебнулся и остановился левый двигатель, бомбардировщик потяжелел, стал плохо слушаться рулей, его все больше стало затягивать в крен. Стрелка указателя оборотов, тахометра, поврежденного двигателя стремительно упала к нулю. На приборной панели зажгись зловещие красные и желтые аварийные индикаторы. «Отказ левого двигателя. Пожар. Отказ системы управления», – бесстрастно вещал речевой информатор. Экипаж отчаянно боролся за жизнь своей крылатой машины. Штурман врубил систему пожаротушения, и из специальных форсунок в поврежденный двигатель хлынула пена. Одну за другой он переключал основные самолетные системы на дублирующие. А в это время Игорь Орлов отчаянно пытался «вытянуть» бомбардировщик из гибельного крена. У него ничего не получалось, «Су-24МР» перестал слушаться управления. На принятие решения оставались доли секунды. – Я – 571-й, пожар в двигателе, отказ системы управления. Катапультируюсь! Квадрат 12-47, прием всем, кто меня слышит! А самолет уже был неуправляем, грозя каждую секунду свалиться в штопор. – Штурман, приготовиться к катапультированию! – Есть! – Пошел!!! Полыхнули пиропатроны, грохнул на мгновение взрыв, унося из погибающего самолета по пути спасения катапультное кресло вместе с доверившимся его объятиям хрупким человеком. Ну, теперь и самому пора. Ноги убрать с педалей, поставить на подножки кресла. Спину держать прямо, иначе двадцатикратная перегрузка сломает позвоночный столб, словно спичку. Захлопнуть откинутый перед этим щиток светофильтров. Руки рефлекторно обхватывают красные держки стреляющего устройства катапульты, большие пальцы отжимают тугие клавиши предохранителей – рывок! За сотые, и даже тысячные доли секунды до того, как сработает стреляющее устройство катапульты, выполняется целый ряд процессов, гарантирующих безопасное покидание самолета и спасение летчика. Во-первых, специальные заряды подрывают все секретные приборы и системы, так сказать, «с гарантией». Во-вторых, специальный гироскопический прибор «запоминает» и записывает текущую высоту, скорость и пространственное положение самолета по отношению к горизонту. Пиропатроны вышибают створку люка. Опускаются на кресле специальные разбрасыватели рук и ног, фиксируя тело спасаемого «летуна». А потом уж под сиденьем катапульты срабатывает стреляющее устройство, вышвыривая катапультируемое кресло К-ЗбДМ в небо. Но и это еще не все. Попадая в поток, кресло не начинает вертеться волчком – этому препятствуют выпускаемые автоматически стабилизирующие штанги небольшими парашютиками, которые выходят по бокам от заголовника. Гироскопический прибор, «запомнивший» летные параметры при покидании аварийного «борта», ориентирует кресло строго вертикально по отношению к горизонту. Если высота мала, включаются дополнительные пороховые ускорители, уводя катапультное кресло со спасаемым в нем летчиком на безопасную высоту для раскрытия парашюта. Распускается купол, уложенный в заголовнике кресла, и пилот приземляется уже самостоятельно. Но и это еще не все, волшебное кресло и на земле или на воде сослужит спасенному летчику добрую службу. Ведь под сиденьем находится герметичный контейнер с НАЗ – носимым аварийным запасом. Там – надувная лодка, аптечка, еда, вода, сигнальные ракеты, дымовые шашки, набор для выживания. И самое главное – аварийная станция «Комар-2М», которая в автоматическом режиме будет передавать координаты места падения и сигнал SOS.