Ни один домик не мог похвастаться буйно разросшейся живой изгородью, которая бы отгораживала его от тротуара и проезжей части. В голове у Айви всплыли воспоминания о том, как давным-давно, вечером, она оказалась на этой улочке. Тогда они собирали подношения на Хэллоуин. И перед ее внутренним взором вдруг как живая встала миссис Уайт, по лицу которой стекал яичный желток. Воспоминание вызвали всплеск стыда и ужаса — пусть даже сама Айви не бросила в пожилую женщину ни одного яйца, но она покупала их вместе с друзьями и пришла сюда с ними, а потом каталась от хохота по тротуару, благо было темно.

Она притормозила перед серым домом, стоящим примерно посередине квартала. Вход в него располагался прямо по центру, и он очень походил на тот, что сохранился у нее в воспоминаниях. Рядом с входной дверью была прибита табличка с номером 15. Айви не взяла с собой страницу, которую Джоди вырвала из старого телефонного справочника и отдала ей, но она вроде бы помнила, что Гереда Уайт значилась под номером 6 — или 9? Но во всяком случае, точно не 15.

Она покатила дальше. Номера домов уменьшались. У дома под номером 9 по Белчер-стрит оказался боковой вход. Значит, это не то бунгало, которое она ищет.

А вот у особняка под номером 6 на другой стороне улицы вход располагался там, где нужно, — по центру. На передней лужайке двумя шпалерами росла аккуратно подстриженная изгородь высотой примерно по пояс взрослому человеку. По обеим сторонам раскинулись запущенные заросли тисовых кустов, и их спутанные ветви тянулись к самой двери, которая имела такой вид, будто ею не пользовались вот уже несколько лет. Перед домом на тротуаре стоял мусорный контейнер с намалеванной на нем белой краской цифрой б.

Айви медленно проехала мимо и остановилась у соседнего дома, а потом поправила боковое зеркальце.

Сбоку к домику под номером 6 по Белчер-стрит было пристроено нечто вроде утепленной веранды. А Джоди как раз и говорила, что спальня Мелинды располагалась именно в такой пристройке.

Айви машинально вцепилась в рулевое колесо, и двигатель ее машины ответил обиженным ревом. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что она по-прежнему давит на педаль газа. Опомнившись, она убрала ногу и заглушила двигатель.

Прежде чем Айви успела понять, что, оказывается, уже приняла решение, она обнаружила, что вылезает из машины и медленно идет по тротуару к дому под номером 6.

Она приподняла крышку мусорного контейнера, стоявшего перед домом. Он был пуст. Странно. Особенно если учесть, что перед другими домами громоздились переполненные металлические бочки и корзины для мусора.

Чем дольше она смотрела на скромный коттедж, тем больше убеждалась, что это и есть тот самый дом, дом, в котором выроста Мелинда. Солнце уже клонилось к горизонту, и завитки шелушащейся краски отбрасывали черные тени, отчего казалось, что стены сплошь покрыты глубокими кровоточащими ранами. В водосточных желобах раскачивались сухие стебли бурьяна. Интересно, когда Мелинда жила здесь, дом производил на нее такое же впечатление, как сейчас на Айви, или нет? Какие чувства она испытывала, было ей страшно или просто грустно и тоскливо?

Порыв ветра бросил ей прядь волос в лицо, и Айви плотнее запахнула куртку. Она заметила, что штора на окне в той комнате, где, как она решила, находилась спальня Мелинды, приподнята на несколько дюймов и внутри горит свет.

Айви осторожно огляделась по сторонам. Она уже и так зашла слишком далеко. И если она теперь тихонько заглянет в щелочку, кому от этого станет хуже?

Она быстро пересекла лужайку, протиснулась сквозь колючие заросли айвы, наклонилась и заглянула внутрь.

У Айви перехватило дыхание. Цвет стен. Подчеркнуто розовый, как выразилась Джоди. Под самым окном, в нескольких дюймах от того места, где притаилась Айви, стояла узкая девичья кровать с изголовьем кленового дерева, аккуратно застеленная пледом в бело-розовую клетку. Свет шел от настольной лампы, расположенной на маленьком столике у противоположной стены. Подставка ее была выполнена в виде женской фигурки в желтом бальном платье — Кейт Уинслет в костюме Золушки.

Все-таки это комната Мелинды, и выглядит она именно так, как ее описывала Джоди. Но разве миссис Уайт не продала дом и не переехала отсюда?

Крышку старого письменного стола усеивали огарки свечей. Айви вздрогнула и смахнула с шеи какого-то нахального жучка.

Стена над свечами представляла собой один сплошной коллаж, составленный из фотографий и газетных вырезок. Они находились слишком далеко, и их было слишком много, к тому же они наезжали друг на друга, так что рассмотреть их во всех подробностях не представлялось возможным, но все-таки один снимок бросился ей в глаза. На нем был запечатлен игрок в американский футбол, очевидно, он пятился назад, подняв над головой руку, готовясь то ли отдать пас, то ли, наоборот, принять мяч. На спине у него красовалась белая цифра 7.

Семерка. Когда-то под этим номером играл Дэвид.

— Сука. — Голос, раздавшийся словно бы из ниоткуда, принадлежал ей самой.

Айви почувствовала, как ее охватывает неудержимое желание протянуть руку сквозь стекло и сорвать со стены фотографию Дэвида. Обыскать комнату на предмет других его снимков и бог знает чего еще, что оставила себе на память Мелинда, — новых улик, которые, как неизбежно заявит полиция, связывают Дэвида и Мелинду. Она легко могла представить себе ход их мыслей. Как правило, женщин убивали любовники, а не случайные знакомые.

Вот если бы она сумела проникнуть в дом и пробыть в нем достаточно долго, чтобы уничтожить то, что со всей очевидностью свидетельствовало об одержимости, о навязчивой идее, а вовсе не о любовных отношениях… Айви вдруг ощутила рядом с собой присутствие Джоди. Подобно эльфу из старинных сказок, подруга уселась ей на плечо, подталкивая и уговаривая влезть в дом.

Айви подергала оконную раму, но оказалось, что она заперта изнутри. Собственно, это даже неплохо, учитывая, что перелезть через подоконник в своем нынешнем состоянии она бы не смогла ни за что. Почему бы просто не войти через дверь, как делают все нормальные люди? При условии, разумеется, что в доме никого нет.

Айви вновь зашагала через переднюю лужайку, осторожно ступая по неровной земле, на которой вперемешку росли ползучие сорняки и бурьян. Все остальные окна в доме были наглухо закрыты плотными шторами. На подъездной дорожке не было видно ни одного автомобиля.

Она обвела взглядом улицу. Мертвая тишина. Никаких признаков движения. Никаких соседей, которые выглядывали бы из окон соседних домов.

Айви поднялась по осыпающимся бетонным ступенькам. За густыми ветвями тисовых кустов скрывалась входная дверь, покрытая несколькими слоями белой краски, уже порыжевшей от времени. «Белый дом» — так, помнится, мальчишки называли этот коттедж. Щель для почты была заклеена скотчем, как, впрочем, и дверной звонок. Она прижалась лицом к небольшой стеклянной панели в двери и попыталась заглянуть внутрь. Она с трудом рассмотрела полутемную прихожую и еще одну дверь, уводившую куда-то в соседнюю комнату. Интересно, кто здесь живет и почему все вещи Мелинды остались на своих местах, сохраненные, словно в капсуле времени?

Айви постучала. Секунды тянулись невыносимо медленно, пока она, дрожа всем телом, стояла на крыльце в окружении враждебных сумерек. Внутри так и не загорелся свет. И не раздались чьи-либо шаги. Она постучала еще раз, на этот раз сильнее. Подождала немного. А потом, натянув на руку полу куртки, взялась за дверную ручку. Повернув ее, она толкнула дверь. Та не поддалась. Заперто.

Здесь наверняка должен быть боковой или задний вход, а может быть, и то и другое.

Айви в который уже раз пересекла лужайку перед домом и ступила на подъездную дорожку. За углом, позади клумбы, заросшей самыми разными растениями — мятой, шнитт-луком, даже хризантемами с крошечными головками, — виднелась дверь.

Айви поднялась по двум бетонным ступенькам. В щели между наружными створками двойной двери торчали несколько конвертов и большой картонный пакет, одна сторона которого уже начала расползаться от сырости. Добрый знак. Если бы кто-нибудь недавно возвратился домой, он непременно забрал бы всю почту.