Туристы прибывали весь день, парковка была забита автобусами и прокатными машинами, на дороге к парку очереди автомобилей стояли в несколько рядов. Тонкие ручейки людей вились в сторону касс и туалетов, а основная масса двигалась по древней дороге на восток — к временному порталу, который возвращал их на тысячи лет в прошлое.

На языке майя Чичен-Ица означает «колодец водяного волшебника», город был назван в честь Кукулькана и его священного сенота. Древняя столица, окруженная густыми джунглями, почти не изменилась за многие годы — так и осталась оазисом площадей и известняковых зданий, соединенных грунтовыми дорогами. Город был разделен на несколько районов, среди которых наибольшей популярностью пользовалась Северная Платформа, площадь для собраний между Храмом Воинов, площадкой для игры в мяч и жемчужиной Юкатана — пирамидой Кукулькана.

Храмовый зиккурат из известняковых блоков спроектировал и построил великий мудрец майя. На каждой из четырех сторон пирамиды ровно 91 ступень. Чтобы обойти подножие, нужно сделать 365 шагов — по числу дней в году. На вершине находится церемониальная площадка, пол которой пропитан кровью десятков тысяч человеческих жертв.

Толпа собралась у северной балюстрады пирамиды, где с первого дня весны царила атмосфера карнавала. Барабаны выводили традиционные мелодии, приветствуя событие, которого все так ждали. По легенде, дважды в год, когда день и ночь обретали равенство, дух Кукулькана возвращался к своим почитателям, и приход великого учителя сопровождался появлением тени пернатой змеи на северной балюстраде пирамиды. Тень скользила по ступеням и соединялась с головой змеи у подножия.

Толпа завопила, приветствуя солнце, когда первый сегмент треугольного тела потемнел на известняке ступеней — тень рождалась, благодаря точному соответствию архитектуры с орбитами вращения Земли и Солнца.

Двадцатью футами ниже древнего сооружения, которое видело расцвет и упадок великой нации, находился второй храм. Он был меньше, старше и скрывался в пирамиде, как дитя в утробе матери. Если двинуться по разрытому тоннелю вдоль северной стороны большей пирамиды, можно войти в узкий и низкий проход, источенный временем и влагой. Такая же узкая лестница приведет в маленькую комнату, охраняемую Чак-моолем, раскрашенным изображением ягуара.

Здесь, под сотней тысяч тонн камней пирамиды, сидел Майкл Гэбриэл. Сыну покойных Юлиуса и Марии Гэбриэл исполнился тридцать один год, и он чертовски устал от одиночества, злости и безысходности. Он в одиночку пытался справиться со своей миссией и никак не преуспел в этом. Контакты с людьми ограничивались поездками между Наска и Чичен-Ицей.

Единственными просветами в рутине были ежегодные посещения Кембриджа, штат Массачусетс, где томился в заключении его еще-не-рожденный сын Сэмюэль Аглер. Добраться до него так и не удалось, и единственный проблеск надежды возник совсем недавно — закрытое психиатрическое учреждение расформировывали, и пациентов должны были отправить в другие лечебницы.

Сэмюэля Аглера переводили в Южную Флориду, в Майами.

Так или иначе, Майкл должен его вытащить… а времени оставалось все меньше и меньше.

До конца света оставалось всего лишь 9 месяцев. И, несмотря на изматывающую работу в поле, Майкл ни на шаг не приблизился к разгадке тайны майя. Казалось, что загадочное появление Сэма перемешало все результаты сорока лет исследований. И хуже всего было то, что правительство отказывалось расследовать исчезновение тети Лоры и его племянницы Софии, а чем больше Майкл настаивал, тем вероятнее становилась перспектива его собственного «исчезновения».

Это значило, что «Маджестик-12» удерживает Лору и Софию где-то в Зоне 51. Если, конечно, предположить, что они еще живы.

Шум толпы заставил его взглянуть на фигуру ягуара. Чилам Балам знал все детали пророчества. Сэмюэль Аглер верил, что является реинкарнацией пророка. Майкл мог лишь молиться, чтобы одиннадцать лет одиночного заключения не уничтожили сознания его сына.

Он посмотрел на часы. Чартерный самолет из Мериды должен был сесть двадцать минут назад, и та женщина должна была прибыть на нем из дома приемных родителей в Тампе…

Мик поднялся по скользким от влаги ступеням и вышел под яркое солнце.

Дорога вела на север от двух змеиных голов у подножия пирамиды Кукулькана и оканчивалась у священного сенота. На обочинах мужчины и женщины майя продавали туристам свои традиционные товары: «аутентичную» керамику и покрывала, статуэтки и обсидиановые ножи — от одного и того же мексиканского производителя.

Сухопарая женщина лет шестидесяти отличалась от окружающих яркими синими глазами и высокими скулами. Она сидела на раскладном стуле, курила самодельную сигару и покачивала головой, глядя на американскую пару, торгующуюся за фигурку лучника-майя.

Майкл подождал немного, потом подошел и бросил ей на колени двадцатку.

Чичахуа Аурелия посмотрела на высокого американца, прячущего глаза за темными очками.

— Что хочешь купить?

— Разговор. С твоей племянницей.

— Моей племянницей?

— Доминикой Вазкез. Она прилетела из Мериды. Нужно обсудить с ней важные дела.

— Моя племянница говорит, с кем хочет. Ей не нужны купленные у старухи разговоры.

— Она отказывается со мной говорить. Поверьте, я пытался.

— Что ты хочешь обсудить?

— Доминику недавно назначили проходить интернатуру в психиатрической клинике Флориды. Мне сообщили, что она там будет заниматься одним определенным пациентом. Это мой родственник. Сводный брат… старший… Мне нужно поговорить с ним… кое-что передать.

— Почему бы просто его не проведать?

— К нему никого не пускают. Одиннадцать лет назад он напал на очень влиятельного человека… с черной душой. Человечество может пострадать так же, как и мой брат.

— Почему?

— Мой старший брат знает, как предотвратить предсказанный…

— Это опять ты! Поверить не могу! — Темноволосая красавица с высокими скулами бросилась к Майклу, как разъяренная тигрица. Он не успел сказать ни слова, мощный удар ногой попал ему в грудь, и археолог влетел спиной в подлесок.

— Доминика!

— Чичахуа, он уже три недели меня преследует. — Доминика схватила обсидиановый нож с ее лотка.

Майкл быстро вскочил на ноги и скрылся за деревом.

— Я тебя не преследую! Мне просто нужно поговорить…

Перехватив нож привычным движением, она начала рассекать воздух. В стороны полетели листья с нижних ветвей.

— Доминика, немедленно положи нож!

Она остановилась, попятилась и бросила нож на лоток.

Пожилая женщина повернулась к Майклу.

— Как тебя зовут?

— Майкл Гэбриэл. Я археолог, а не маньяк.

— И придурок.

— Хватит. — Чичахуа жестом велела ему подойти. — Дай руку.

Мик протянул ей правую ладонь. Чичахуа закрыла глаза, прослеживая пальцами линию жизни и пульс.

Ее глаза распахнулись. На миг ему показалось, что женщина видит его насквозь, а потом Чичахуа вырвала лист из своего блокнота и что-то написала.

Бумажку она отдала ему вместе с деньгами.

— Это мой адрес в Писте. Приходи сегодня на ужин. В восемь вечера.

— Благодарю. — Он кивнул Доминике и ушел.

Темноволосая красавица покачала головой.

— Почему?

Чичахуа Аурелия поцеловала ладонь дочери.

— Три года назад, когда я связалась с тобой, ты задала мне тот же вопрос. Ответ может тебе не понравиться, и ты вряд ли его поймешь, но я отправила тебя в Америку только затем, чтобы через двадцать лет ваши пути пересеклись.