Борджия достал из шкафчика на подиуме небольшую куклу, точную копию существа с экрана.

Юлиус схватился за край кафедры, его трясло крупной дрожью.

— Лживый ублюдок. Ты это подстроил!

— Это ты все подстроил, «профессор». Пророчество майя — банальная чушь, твои теории эволюции просто смешны. А твое присутствие на этой сцене — позор для университета.

Некоторые зрители, не зная, как реагировать, зашумели, другие бросали на сцену программки. Борджия умело сыграл на раздражении толпы.

Юлиус хватал ртом воздух, как вытащенная из воды рыба. Сердце достигло последнего рубежа своих возможностей. Он попятился и споткнулся…

Сэм перепрыгнул первые ряды, подхватил профессора у кулис. Одной рукой он прижимал его к себе, другой доставал из кармана его пиджака бутылочку с таблетками. Зубами открыв крышку, Сэм вытряхнул оттуда белую таблетку, присмотрелся к ней…

— Какого черта? Это же не твое лекарство, то пахло мятой!

Юлиус устало взглянул на него.

— Борджия.

Сэм повернулся, но Юлиус стиснул его ладонь.

— Мое время вышло. Теперь все зависит от тебя, Мэнни.

— Мэнни? — Выброс адреналина встряхнул его, словно удар тока.

— Я знаю, кто ты, знаю, зачем ты здесь. Наше время с тобой… подарок Высшей Реальности. Близится хаос и гонит перед собой волны разрушений и ненависти. Монстр, который преследовал тебя во времени, скоро появится. Только Хун Хун-Ахпу может спасти человечество. И ты не он…

— Хун Хун-Ахпу? Юлиус, кто он? Кто я? Скажи, пожалуйста!

— Не могу. — Он улыбнулся и сморгнул слезы. — Это неизвестные воды, сынок. Будь у руля.

Тело осело на руках Сэма, когда душа профессора Гэбриэла покинула свой сосуд.

Сэм замер над безжизненным телом. Потом посмотрел на жену и дочь, на суматоху за ними — аудитория переговаривалась с Пьером Борджией.

Кровь словно вскипела в его жилах.

Борджия не успел заметить движение. В следующий миг он уже катился по сцене, в глазнице что-то хрустнуло и все погрузилось во тьму.

Аделина Ботелло-Гэбриэл обновила помаду и ткнула задремавшего мужа локтем в бок. Майкл открыл глаза.

— Объявили посадку?

— Еще нет, дорогой. Ты бы принес кофе.

— Да, сейчас. — Мик поднялся и зашагал по залу ожидания, пробираясь между рядами кресел. Оглянулся в поисках ближайшего автомата с кофе, и краем уха уловил свою фамилию.

«Профессор Гэбриэл скончался на сцене. Пока ничего не известно о ранении помощника министра обороны и личности нападавшего».

Майкл Гэбриэл уставился на экран информатора, руки у него затряслись. Он дождался конца выпуска и помчался обратно к Аделине.

— Мой отец мертв! У него был инфаркт.

— Майкл, успокойся…

— Я только что видел это по ТВ. Аделина, мы не можем лететь в Париж, нам нужно в Бостон.

В ее сумке зажужжал пейджер. Она прочитала сообщение.

— Кто это? Это о моем отце?

— Как ни странно, да.

— Ну? Что там сказано?

— Что наш брак окончен. Прости. — Она встала и начала собирать вещи. — Это было, по крайней мере, забавно. Свою неотесанность ты вполне компенсировал в постели. Я собиралась сказать тебе в Париже…

— О чем ты вообще говоришь?

— Священником был переодетый актер, Майкл. Мы не женаты. Наша встреча — и эти вот отношения — были розыгрышем. Я получила задание сблизиться…

Он схватил ее за руку, сжал так, что побелели костяшки.

— Кто тебя нанял?

— Я не знаю… мне больно! Помогите! Полиция!

Два охранника аэропорта услышали ее и направились к ним. Мик подтащил ее к себе так близко, что их губы почти соприкоснулись.

— Мы еще встретимся. Я бы на твоем месте опасался этого.

Он отпустил ее руку, подхватил чемодан и скрылся в толпе.

Построенная в 1971 году тюрьма Мидлсекс располагалась на верхних этажах того же здания, что и Верховный Суд Кембриджа. Здесь подсудимые дожидались слушанья или казни.

Обитателя одиночной камеры уже признал виновным судья Джеймс Томпсон, получивший судейскую мантию по протекции Пьера Борджии.

Помощник министра обороны, правый глаз которого скрывался за толстым слоем повязок, прошел в сопровождении охранника к двери камеры. Там его ждали складной стул и бутылка воды. Заключенный сидел на матраце и ждал.

— Благодарю вас. Камеру наблюдения отключили?

— Да, сэр, как вы и просили. Нажмите кнопку у двери, когда решите возвращаться.

Пьер Борджия подождал, пока полицейский не скроется из виду, и скованно уселся на неудобный дешевый стул.

— Сэмюэль Аглер. Ни записей об отпечатках пальцев, ни свидетельства о рождении, ни родины. До 1990 года просто не существовал на свете. Только не надо мне петь про «сироту из стран третьего мира», оставь это для адвоката и судьи. Я хочу знать, кто ты на самом деле.

Заключенный в оранжевом костюме бесстрастно рассматривал лицо своего допросчика.

— Судя по виду, болеть должно чертовски. Плохо без правого глаза?

Рот Пьера дернулся в пародии на улыбку.

— Можешь пытаться меня разозлить, но знай: у меня твоя жена и твоя дочь.

Сэмюэль остался в неподвижности, только заходили желваки на скулах.

— Восхитительная жена. Восхитительная дочь. Я подумать не мог, что сестра Марии Розен окажется из Нордиков… то есть… из рода инопланетян. Жаль, что Юлиус этого уже не узнает.

— Моя жена родом из Британии, выросла в Испании. В какие бы игры вы не…

— Заверяю тебя, это не игра. Моя команда узнает у твоих жены и дочери все, что можно, а потом мы вскроем их, чтобы проанализировать строение внутренних органов. Тебе же повезет меньше. Судья Томпсон согласился с предложением моей семьи отправить тебя в психушку, где остаток дней ты проведешь в одиночной камере. У тебя будет время подумать о том, что я делаю с твоей семьей, а персонал больницы будет развлекаться с тем, что от тебя останется.

Борджия встал, намереваясь уйти.

— Ты хотел узнать, кто я? Ты знаешь, кто я… Вукуб-Какиш.

Борджия замер, склонив голову набок. Медленно обернулся, и уцелевший глаз засветился красным, а голос стал резким и хриплым.

— Чилам Балам?

Сэм встал и взялся за решетку.

— Пророк в моем сознании. Его глаза видят тебя сквозь этот мешок плоти. Он чует вонь серы. Он только не говорит мне, кто я и зачем я здесь.

Душа, обитающая в теле Пьера Борджии, двинула своего носителя к двери.

— Ты здесь, потому что я здесь. В каждой инкарнации наши пути пересекаются, словно сам космос ведет нас по кругу. И все же с каждым кругом тьма побеждает свет. Ты понимаешь, что это значит и почему так складываются обстоятельства? Создатель хочет, чтобы тьма поглотила эту реальность. Ему больше не интересно его творение. А равнодушие выпустило в мир Сатану — и прежде чем умереть, ты увидишь его воскрешение.