До американца было три метра. Стрейкен вышел из очереди и похлопал его по плечу. Парень резко повернулся к нему лицом.

— Какие-то проблемы?

— Да нет. — Стрейкен смотрел ему прямо в глаза.

— Тогда чего смотришь?

— Сам не знаю, — ответил Стрейкен, — никогда не видел такого раньше.

— Хочешь, вмажу?

Стрейкен отхлебнул пива.

— Ты даже корове по жопе не сможешь вмазать.

Американец бросился на незнакомца с кулаками, но промахнулся. Стрейкен опрокинул его первым же ударом кулаком в челюсть. Туристы в очереди охнули и одобрительно забормотали. Вдруг все замолчали и посмотрели на американца.

— Не советую ко мне лезть, — предупредил его Стрейкен.

— Или что? — Американец тяжело дышал, пытаясь сдержать ярость.

— Второе место тебя не украсит.

По мысли Стрейкена, американец должен был отряхнуться от пыли и извиниться перед девушкой, но вместо этого он вскочил и двинулся в сторону обидчика.

Стрейкен глотнул еще пива. Американец шел под любопытными взглядами толпы, согнувшись, как горилла, кулаки свисали чуть не до земли. Большие мускулы и бритая голова — это не главное в уличной драке, и они значат меньше, чем опыт, скорость и три года изучения крав мага. Когда американец оказался в метре от него, Стрейкен шагнул вперед и ударил правой ногой парню в лицо. Кость сошлась с костью с силой столкнувшихся бизонов. На этот раз парень оставался на земле намного дольше. Челюсть у него съехала куда-то набок. Стрейкен выиграл два раунда. Третьего не будет.

Девушка стояла, разинув рот, и смотрела на своего распростертого на песке приятеля. Кровь капала из уголка его рта, а он проводил языком по деснам, считая оставшиеся зубы. Стрейкену было немного неловко. У него ни пульс не участился, ни пиво не пролилось. Теперь он понял, почему тактика защиты называется военным искусством. Он перекосил парню лицо, и теперь оно выглядело как произведение Пикассо.

Американец сел, злобно глядя перед собой. Ему почти удалось встать на ноги, как вдруг его девушка решила, что все-таки третий раунд будет. Плотно сжав губы, она бросилась вперед и ударила его по голове. Американец снова упал. Удар получился сильный, и девушка сжала пальцы, чтобы успокоить боль.

Стрейкен одобрительно улыбнулся. Это было глупо, потому что она все еще была вне себя от ярости. Не долго думая, она подошла к Стрейкену и ударила его по уху так, что в голове зазвенело. Он качнулся в сторону, засмеявшись от удивления. В этой тонкой руке оказалось много силы. Он хотел сказать что-нибудь остроумное, но не успел. В ту же секунду она развернулась и зашагала вдоль берега. Шлепанцы взбивали фонтанчики песка при каждом ее шаге.

Через несколько минут Стрейкен вошел в домик. Молодой человек нетвердой походкой выбрался из толпы и исчез в полуденном зное. Мужеподобная женщина, работающая в домике, была маленького роста. Ее лицо было словно вырублено из гранита. Она походила на швейцарку и перебирала бумаги, как будто сидела за своим столом в Цюрихе. Когда он спросил о найме судна на Керкуллы, она немедленно протянула ему анкету. Стрейкен сказал, что хочет поговорить непосредственно с капитаном, и спросил, не знает ли она, когда судно должно прийти обратно? Женщина ответила ему взглядом, от которого рассохся бы кирпич, и бросила, что возвращение запланировано завтра днем.

— Спасибо, и не надо так нервничать, — сказал Стрейкен и пошел к школе дайвинга «Морское безумие», где он как раз успевал на дневной заплыв.

Из тени ближайшей пальмы за ним наблюдал старый знакомый.

Они погружались у скалы Магисьен у северной оконечности острова. Ходили слухи, что кто-то видел тут рыбу-пилу, но Стрейкен не обращал внимания на эти рекламные призывы. Обычно такие разговоры начинаются, когда новичок увидит что-нибудь, сам не поймет что, и использует знакомое название. После этого весь остров прыгает в воду смотреть на чудо, которого уже и след простыл.

Он не поплыл вместе с группой, заранее зная, что сейчас будет: ныряльщики поплывут вдоль рифа в надежде увидеть больших зверюг, вроде акул, скатов и черепах. У Стрейкена была своя тактика. Самое интересное можно увидеть, сидя на одном месте и глядя вокруг. Он был не больше чем в пятнадцати метрах от места погружения, когда увидел пару морских змей, играющих в зарослях коралла.

Такие неохотно позируют, и их трудно сфотографировать. Большинство дайверов знают, что морские змеи во много раз более ядовиты, чем королевская кобра, и обходят их стороной. Чего они не знают, так это того, что ядовитые зубы у них очень короткие. Они не могут прокусить ничего толще скатерти. При правильном обращении опасность ничтожна. Змеи постоянно заплывали в промежутки между веточками коралла, и Стрейкену приходилось вытаскивать их оттуда за хвосты.

Он уже был готов сдаться, как вдруг очаровательная парочка подарила ему снимок, который потом будет считаться одним из лучших в его коллекции. Самец догонял самку под камнем, но обернулся, чтобы пригрозить Стрейкену, который тянул его за хвост. Голова самца было повернута налево, самки — направо. Их тела были закрыты выступом скалы, и создавалось впечатление, что ему попался новый вид двухголовой змеи. Они оставались в этой позе достаточно долго, так что он успел сделать пару снимков, но вскоре уплыли прочь, напуганные вспышками. Стрейкен улыбнулся. «Билл Таннер, тебе придется принять эту горькую пилюлю». Змейки, скорее всего, получатся великолепно. Голубые ленты на их шеях красиво сочетались с обвивающими коралл пурпурными водорослями. Джилкрист придет в неописуемый восторг.

Он прекрасно поработал сегодня. Вернувшись на берег, Стрейкен прочистил оборудование в школе дайвинга и залег в свой гамак, где весь оставшийся день читал очередную главу романа, купленного на паромном терминале. Нелегкая работа — нежиться в гамаке, слушая шум прибоя. Но кому-то же надо это делать, и Стрейкен решил, почему бы не ему. Он же был профи.

Вечером он отправился в деревню и зашел в «Пальмы», не оставляя надежду встретить Пили. Но там его не оказалось. Зато Стрейкен увидел девушку-американку из того туристского домика, и у него внутри все сжалось. Она сидела перед барной стойкой и пила пиво, подбрасывая в воздух картонные подставки для бокалов. Десять таких кружочков лежало рядом с ней. Ее рука так быстро мелькала, что Стрейкен едва мог уследить за ней. Подставка переворачивалась на 180 градусов, и девушка ловила ее, не давая упасть. Это был старый фокус, но Стрейкен никогда не видел, чтобы его проделывали так быстро. Она даже не смотрела на свои руки. Для нее это было так же естественно, как дышать.

Ее парня нигде не было видно, и Стрейкен подумал, что вполне может подойти и поздороваться. Вроде выглядит он нормально. Следы от побоев Верховена уже прошли. Припухлость под глазами спала, а нос вернулся на середину лица. Загар потемнел, и остаточные синяки было труднее разглядеть. Кроме того, он не хотел, чтобы девушка напивалась в одиночестве.

Она сидела перед барной стойкой и смотрела видео о жизни на местном рифе. На ней было черное хлопчатобумажное платье на тоненьких бретельках. Оно красиво обтекало контуры ее тела и доходило до середины бедер. Руки и ноги девушки покраснели от недавнего загара. Солнечные очки служили ей обручем для волос, удерживая ее каштановые волосы за ушами, так что все лицо оставалось открытым. Косметика ей не требовалась. Стрейкен смотрел на нее и чувствовал, что его пульс учащается. Ради нее он готов был бороться с медведями. Ради нее ему хотелось уворачиваться от пуль, прыгать в каньоны и жонглировать планетами. Ради нее он мог бы валить лес голыми руками.

Он подошел к барной стойке и остановился в трех или четырех метрах справа от нее. Девушка притворилась, что не видит его, но по тому, как она нахмурилась, он понял, что видит. Он заказал пиво, затем прошел разделявшие их несколько шагов и подтащил к себе стул.